Анатолий ХОРУЖИЙ очень любит нетрадиционный способ изготовления «внутренностей» — он вырезает фанерку по размеру тушки, а остальное пространство подбирает ватой.
Царство мехаМастерская таксидермиста находится в одном из зданий музея природы и экологии. В холле первого этажа — экспозиция с живыми рептилиями, совой и обезьянкой Левой. И если примат и хищная птица вызывают лишь умиление, то кобра, питон и зеленая мамба ужасают меня до дрожи. Хотя повезло — пройти мимо грозно шипящих змей любезно помогает вахтер. И вот я стою посреди царства меха: на полу лежат несколько кусков шкуры огромного медведя, из-за стены выглядывает его голова, на ручке шкафа висит шкура волка, а на столе «пристроились» лисица, заяц, сова и кулик.
— А медведь настоящий? — наивно уточняю, аккуратно гладя шерсть, комки которой остаются на ладони.
— Настоящий, из Забайкалья, — смеется Анатолий. — Это не цельная шкура, а обрывки, я их называю «запчастями» — подойдет как расходный материал для починки какого-нибудь экспоната. Например, повредили шкуру животного, когда отстреливали, — ничего страшного, можно пришить кусочек другого меха.
Замечаю у подоконника чучело черной птицы. Но не рискую назвать ее вороной, чтобы не ранить чувства профессионала. И правильно делаю — таксидермист говорит, что это галка, на нее ушло несколько дней.
Пока Анатолий проводит экскурсию по мастерской, узнаю, как вообще зародилось это ремесло. Оказывается, оно берет свое начало с древних веков, когда люди начали добывать животных и шить первую одежду из кожи, чтобы маскироваться и подкрадываться к добыче. Само слово «таксидермия» расшифровывается как taxis — «упорядочивание» и derma — «кожа». Первые чучела в России появились при Петре I, а таксидермистами в то время были крестьяне-самоучки. Работали достаточно примитивно: каркасы собирали из дерева, шкуры набивали соломой. Потом пытались использовать глину и даже папье-маше — вылепливали манекен, на него наклеивали бумагу, вставляли проволочный каркас и наверх надевали шкуру. Чучела получались легкими, можно было проработать мелкие детали. А вот сейчас болванку готовят из пенопласта, на него натягивают выделанную, обработанную и вымытую шкурку, зашивают нитками по разрезу, расчесывают и сушат. Кажется, ничего сложного — но попробуй сделать! Ведь в нашей стране этому ремеслу специально не учат, поэтому Анатолий — самородок.
Анатолий сам охотник, поэтому, если в коллекцию требуется какая-то птица, он берет разрешение в Минприроды и отстреливает нужную дичь.
Первая белка комом— Больше 30 лет назад я окончил биофак БГУ. Еще на парах мы делали чучела голубей, но это поверхностно, просто в ознакомительных целях. Я в большей степени самоучка, всегда увлекался биологией и любил наблюдать за животными. Родился в Минске, а все каникулы проводил у бабушки на Нарочи. Там природа, сами знаете, великолепная. А я пытливый: например, увидел птицу и по приезде в город искал по книгам ее название, описание. Мне всегда больше орнитология нравилась. Первое чучело сделал еще в 10-м классе — охотники добыли белку, принесли нам с другом, а мы уже по справочнику охотника сделали «шедевр». В итоге получилась «распятая» белка с лапками в разные стороны (смеется). Как делали? Да просто — шкурку посолили, скрутили проволочный каркас, внутри набили сеном. Правда, привез в Минск, а через три месяца чучело съела моль. Это сейчас мы опыляем его такими средствами, что шкурка становится несъедобной для жуков и моли.
Анатолий рассказывает, что в начале 1990-х чучела обрабатывали солями мышьяка. Тогда в музее работал другой таксидермист, ему даже за вредность молоко давали. А теперь применяют раствор, которым на фабриках опыляют шерстяные ткани.
— В музей пришел в 1998 году. Я, как и рыбаки, свой «улов» никогда не подсчитывал. Примерно лишь скажу — в год делаю около 130 чучел: получается, за все время работы смастерил более 1200 экспонатов, самый крупный из которых — гигантский кабан. А сложнее всего делать виды, у которых очень тонкая шкура, это, например, удод, кукушка, козодой. Там идет ювелирная работа с помощью малюсеньких пинцетов и скальпелей.
Сейчас у охотников мода на чучела спала. А вот до 2010 года к мастеру довольно часто обращались люди, мечтавшие увековечить свои трофеи.
Рога и копытаАнатолий сетует: сейчас у охотников мода на чучела спала. А вот до 2010 года к нему довольно часто обращались люди, мечтавшие увековечить свои трофеи. Если кто-то заказывал кабана или косулю, таксидермист работал с выездом, снимал шкуру с животного на подворье охотника. А зверей поменьше, например, волка или птиц привозили в мастерскую. Шкуру Анатолий оставлял для работы, а мясо вывозили заказчики — кабана съедали, волка закапывали.
— Был у меня клиент из Литвы — фанат моих работ, приезжал часто, все скупал. Даже фото показывал — дома огромная коллекция. Но потом куда-то пропал. Теперь люди заказывают в основном трофейные головы. Цена поменьше, да и целые туловища ставить некуда, а вот морда поместится на любую стену. Такая работа занимает не меньше трех недель. Что касается цен, то, к примеру, голову лося сделаю за 400 рублей, оленя — от 350 рублей, кабана — до 170 рублей, а зайца — около 100 рублей.
С музеем дела обстоят так: Анатолий сам охотник, поэтому, если в коллекцию требуется какая-то птица, он берет разрешение в Минприроды и отстреливает нужную дичь. А что-то крупное вроде кабана, лисы или волка заказывает у охотников. Самой «вредной» птицей он называет кукушку, ради которой полдня пришлось просидеть на пеньке не шевелясь.
— А как решаете проблему с запахом? — вдруг опомнилась я. В мастерской, несмотря на множество шкурок и чучел, специфического запаха нет.
— Крупных животных в основном добывают зимой, тогда я стараюсь быстрее снять шкурку и обработать, чтобы не залежалась. А в теплые времена года птичек делаю. Да и есть у меня на такие случаи «помощник», — говорит Анатолий, указывая на большой прямоугольный морозильник, доверху забитый разной «живностью». Здесь ждут своего часа фазан, два питона, лебедь, косуля... И это лишь то, что я краем глаза смогла рассмотреть, ведь все разложено по пакетам — чтобы шкурки не пересыхали, иначе потом их сложно размочить.
Режет без ножа
Спустя полчаса мы направляемся в мастерскую — время запечатлеть магическое превращение птички в чучело.
— Это бекас, пока только размороженный, — проводит урок орнитологии Анатолий. Небольшая пятнистая птичка с очень длинным острым клювом распласталась на столе. — Нужно около часа, чтобы отделить шкурку от мяса, потом обработаю и еще часа четыре буду собирать, — рассказывает таксидермист.
— Вы разрежьте ее скальпелем. А мы процесс сфотографируем, — настаиваю я. Кажется, это заявление молодой девушки, которая, наверное, должна как минимум испугаться, немного шокировало присутствующих. Но Анатолий быстро подхватывает:
— Надо кетчупом полить, чтобы нагляднее было. Раз у вас нервы в порядке.
Работа пошла: специалист скальпелем делает надрез и пинцетом отделяет кусочек шкурки от брюха бекаса. Из образовавшейся «раны» течет прозрачная жидкость. Тут же Анатолий насыпает щепотку крахмала, чтобы нейтрализовать выступающий жир и не дать ему попасть на перья.
— С «раздеванием» маленькой птички проблем не возникнет — час и она готова. А вот с той же уткой могу провозиться целый день не вставая.
Вновь осматриваю мастерскую, чтобы понять, какой объем работы уже сделан. На жердочке сидит кулик — кажется, сейчас взлетит и выпорхнет в открытое окно. Птичка уже готова к отправке в музей, где займет место рядом со своим семейством. Около нее красуется шикарная сова — ее крылья еще закреплены бандажом, чтобы правильно высохли. В кабинете Анатолия мало какие экземпляры задерживаются надолго, зато фотографии своих работ он показывает с улыбкой — насобирал аж три пухлых альбома. Смотрю на снимки экспозиции с птицами и восхищаюсь: золотые руки! На них — вороны, свиристели, жулан, журавли, совы и даже петухи.
Глаза делаются из пластика или стекла, а челюсти можно слепить самому из того же пластика или приобрести у специалистов за рубежом.
Секреты мастерстваВ углу комнаты разложены манекены разных животных из пенопласта. Некоторые из них заказывали в России, а что-то Анатолий слепил сам.
— В этой профессии нужно быть художником. Я рисовать особо не умею, но придать чучелу такую форму, как в природе, получается. Правда, птицы и звери первые два года надо мной «издевались» — не всегда удавалось правильно крылья и лапы поставить. А потом они поняли, что я не отступлюсь, и подчинились.
Таксидермист признается, что очень любит нетрадиционный способ изготовления «внутренностей» — он вырезает фанерку по размеру тушки, а остальное пространство подбирает ватой. Так можно сделать любую птицу — и пышную, и худую, и в полете. С пенопластом ведь особо не поэкспериментируешь.
К слову, у чучела есть еще пара ненатуральных элементов. Например, глаза делаются из пластика или стекла, а челюсти можно слепить самому из того же пластика или приобрести у специалистов за рубежом.
— Конечно, важен размер и цвет деталей — глаза вороны в морду кабана не выставишь. Но бывает, я на принтере распечатываю круглые зрачки, а потом заливаю силиконовым клеем.
Вижу в дальнем углу мастерской «восседающую» лисицу. Смеюсь на всю комнату и невольно вспоминаю популярный мем из соцсетей — «упоротый лис», сделанный британской таксидермисткой Адель Морзе. Неужели и у нашего мастера что-то пошло не так? Анатолий говорит — автор не он:
— Ну тут не совсем уж «упоротый». Просто мастер обрабатывал шкурку бурой, чтобы моль не ела, и вовремя не расчесал. Поэтому волоски слиплись.
— А что скажете насчет работы Адели? — уточняю, показывая картинки из интернета.
— Есть подозрение, что она так сделала специально. Просто даже не знаю, как случайно может настолько отвратительно получиться. Наверное, изначально что-то пошло не так, вот она и решила пошутить и вывернуть конечности. Кстати, была раньше мода на странные чучела, люди просили сделать ежика с ружьем или двух зайцев, несущих лису. Но это издевательство над животными, совсем не то, что происходит в их естественной среде. Я не сторонник извращения над зверями, поэтому всегда отказывался. А композиции для музея часто делаю только правдоподобные. Например, как волк набрасывается на зайца или ястреб ворону хватает.
А вот домашних животных Анатолий не делает — это для него табу.
— Я должен видеть кошку при жизни, чтобы характер ее узнать, поворот глаз, повадки увидеть. Ни разу не брался за такую работу, чтобы никого не разочаровать. Да и странная это затея. Что, плакать над чучелом люди будут? Лучше пусть кого-то заведут и снова полюбят.
Болванку готовят из пенопласта, на него натягивают выделанную, обработанную и вымытую шкурку, зашивают нитками по разрезу, расчесывают и сушат.
«Хотел показать класс»Где-то прочитала, что у таксидермистов пальцы кривые из-за постоянной работы с пинцетом и ножницами. Анатолий показывает руки, пристально их рассматриваю. Ну все, миф разрушен — ровные у него пальцы! «Не знаю, кто такую глупость придумал», — пожимает плечами он.
Напоследок уточняю, почему все-таки он выбрал такую профессию. Ответ радует:
— Это был конец 1990-х, таксидермией занимались все кому не лень — притом лепили такое, что страшно было посмотреть. Я увидел перекошенные, безалаберно сделанные чучела и решил, что смогу в разы лучше. Вот представьте, у одного чучельника сова получилась с настолько неестественно выпяченными крыльями, что я даже сделал ему замечание, мол, где ты видел, чтобы птица так их растопыривала? А она мне в ответ: «Это птица, как хочет, так и летает». Ну о чем тут дальше говорить. Вот я и стараюсь уже больше 20 лет воплощать в жизнь ту красоту, которая есть в природе.
К слову, Анатолий как сапожник без сапог. У него дома есть чучело лишь одной малюсенькой птички. Хотя коллекция работ внушительная — мастер слепил 126 видов животных и птиц. Ну а цены на них разные: фазана, тетерева и утку делает за 80 рублей, белку и ондатру — за 60 рублей, лебедя, аиста и журавля — за 250 рублей, за волка берет от 200 рублей, за оленя — от 2000, а за лося — от 2500.
glushko@sb.by
