Запасное будущее из Швейцарии

После путешествия в любую из цивилизованных Европ дома еще долго хочется продлить удовольствие и тянуть коктейль через трубочку так долго, чтобы конца его упорно не видеть. Говорят, такая релаксация нынче модна. Вот именно модна. А я слова не могла найти. В первые дни после и даже еще там, в Женеве, клялась себе, что вот вернусь в Минск и не стану никого раздражать темой: "А у нас, а у них", потому что и так все знают. Дня два держалась. Но меня довели и я завелась.

Вот я в Цюрихе. И теперь знаю, что будущее отвратительно лишь тогда, когда несет ужас, когда будущее (по Павичу) - это конюшня, где стоит и жует свою жвачку страх. В Швейцарии не страшно, там вдруг понимаешь, что у человечества есть только одно будущее. Испокон веков - только одно, и запасного будущего нет. Так сверхскоростной двухэтажный поезд первого класса мчит меня из Цюриха в Берн - столицу Швейцарии. Про Берн прежде я ничего не слышала. На слуху швейцарские банки, часы, сыр, шоколад и Павел Бородин, но про Берн - ни слова. И это столица?

Город полностью сохранил свое средневековое обличье, объединив французский классицизм и немецкую готику. Как столица Швейцарской Конфедерации он оказал решающее влияние на судьбы швейцарской демократии, которой, собственно, и гордятся высшие представители политики. И приглашают журналистов из многих стран удивиться Берну, его парламенту и президенту, который избирается на год и располагает репрезентативной, скорее формальной властью. О демократии чуть ниже. Хотелось бы еще и еще о прекрасном и безжалостном Берне. "Я скитался, гонимый тяжелыми снами, затравленный городом, терзавшим того, кто пришел издалека и думал найти здесь прибежище. Я полагал, ему достаточно самого себя, ведь он совершенен и не ведает милости". Слог у швейцарского классика тяжелый, академический, тем не менее г-н Фридрих Дюрренматт прав - Берн совершенен, и сердце его склонно как к измене, так и к перемене.

В первый вечер к нам приставили русскоязычного гида, чтобы та нас по-свойски научила обращаться с Берном. Девушка оказалась уроженкой Тюмени, с банальным прошлым и неясным будущим. Вышла замуж и родила сынишку швейцарцу, потом не сложилось, развелась и сейчас занимается в Берне туристическим бизнесом. Показывает русским туристам красоты швейцарской столицы, иногда вздыхая: "Мы с ними такие разные. Швейцарцам нас никогда не понять". Я не унимаюсь: "Какие разные?" и симпатичная грустная россиянка-гид, наконец, сдается: "Ну, представьте. Я, счастливая, возвращаюсь домой с продуктами в надежде приготовить ему вкусный ужин, а он строго спрашивает: "Ты хлеб купила в лавке Б или С? Надо было в С. Там на полфранка дешевле!" И так каждый день по разным мелочам. Мы разные".

Найти прибежище в Берне невозможно: там демократичные швейцарцы поселили правительство и натурально выделяют чиновникам очень скромные средства. Для того, понимаешь, чтобы у властей голова не кружилась и они постоянно радели за народ. Деньги сосредоточены в самовлюбленном Цюрихе или в международной Женеве, а в столице есть средства: питание, перемещение в пространстве и духовное свободомыслие - это Берн. Или такой пример. Посол Беларуси в Швейцарии г-н Королев не мог полгода найти квартиру в Берне и проживал в отеле. Теперь вот уже все в порядке. А украинский посол согласился было на временную резиденцию в 60 километрах от столицы и уже второй год не может из деревни выбраться. Берн - очень медленный город.

Название ему дал медведь, убитый основателем города, герцогом Берхтольдом V, и с 1441 года жители столицы и поныне держат в "Медвежьей яме" медведя и медведицу, а по большим праздникам ходят на них посмотреть. Своей раздумчивостью, кажется, эти звери повлияли-таки на характер и язык жителей Берна, и в Женеве мне рассказали шутку на эту тему. Если человек медлителен, неспешно объясняется, словом, "тормозит", его спрашивают: "Э, парень, да ты никак из Берна?" Вот вам и швейцарский юмор.

В двух словах о шоппинге - это уникально. Улицы в Берне построены таким образом, что в самый сильный дождь без зонта можно спокойно переходить из рынка в супермаркет и обратно, не промочив ничего. Шесть километров крытых аркад, где рядами, один за другим, располагаются специальные магазины, антикварные лавки и мастерские прикладных изделий, - это гигантский торговый центр Берн, где старейший универмаг "Лоеб" своими витринами гвоздит на месте любого туриста. Каждую неделю дизайнеры меняют их оформление, но всякий раз витрина - это произведение искусства. Московские модницы, кстати, очень любят шоппинг в Берне. И по-прежнему скупают в "Лоебе" весь "Воss" для своих пупсиков.

Готовы ли швейцарцы к тому, что их страна дорогая? Весьма. Они очень довольны своей Швейцарией и где бы ни путешествовали (а выезжают в среднем 3 раза в год), - желают всегда возвращаться в Альпы. Они гордятся своим правительством и очень высокими налогами, и сверхскоростными поездами, отсутствием кинематографа тоже гордятся и не понимают, как это можно жить не дома. Вот, пожалуй, вопрос, в котором встреченные мной швейцарцы проявляли редкое единодушие. "У нас здесь не рай. Нам приходится очень много работать, чтобы оплатить свои ежемесячные счета, - объяснял мне один молодой человек (по моим белорусским представлениям о зарплате, он - мультимиллионер). - Пойми, между нами нет разницы, кроме той, что ты родилась в Беларуси, а я в Швейцарии". Так несколько дней подряд он мне объяснял, что все люди - это люди, во время прогулки из отеля к Женевскому озеру. Я молчала в ответ и всякий раз по пути таращила глаза на холодильник "Аристон", который все стоял и стоял прямо посреди тротуара. Встретив этот холодильник в четвертый раз, я не выдержала: "А почему он стоит посреди дороги уже который день?". Швейцарец Томас мне и объяснил: "Наверное, люди купили более современный, а этот вынесли ночью и поставили на тротуар. Потому что вызвать машину и сдать бытовую технику на городскую свалку - это дорого". "Так этот холодильник работает?", - обрадовалась я. "А ты хочешь его взять?", - испугался Томас. Швейцарский миллионер, а белорусских шуток совсем не понимает. Ну зачем мне бэушный холодильник "Аристон"? Вот маме моей на дачу...

Томас, как и многие щвейцарцы, обеспокоен другими проблемами. Например, судьбами женщин и детей, которые живут в странах, где идут войны. Он почти со слезами на глазах рассказывал мне, как его сын передавал игрушки и записки с гуманитарной помощью в Албанию. Швейцарцы испытывают по отношению к воюющим странам примерно то же самое, что обычный белорус чувствует, проходя мимо нищих старушек в метро. Правая рука не ведает, что творит левая, и Швейцария ежегодно более чем в 60 странах мира, опираясь на знаменитый Международный комитет Красного Креста и другие международные организации, активно помогает в "горячих точках" сотням тысяч людей. Бюджет у Красного Креста запредельный - 1 млрд. франков (1 франк = 0,66 доллара), из них 40 процентов ежегодно выделяет США - и остается, пожалуй, единственной страной, которая не интересуется, как будут потрачены эти деньги. Просто дает, и все.

Швейцарцы, мне показалось, к Америке относятся терпимо, как бы не различая эту громадину из-за высоких гор. Краеугольным камнем внешней политики Швейцарии является нейтралитет (однако вооруженный - в мирное время число ополченцев (а их 20 тысяч) в течение 48 часов может быть увеличено до 625 тыс. человек за счет резервистов, регулярно проходящих сборы и хранящих дома свое оружие и экипировку). Швейцария не участвует ни в каких международных правительственных организациях, включая ООН, а швейцарцы намерены и далее придерживаться подобного изоляционизма. Ну не чувствуют пока эти люди всем своим сердцем, что надо с кем-то объединяться. Хотя готовы развивать международные связи любого уровня и к белорусско-швейцарским отношениям относятся не без интереса.

Интересно, что свои деньги маленькая Швейцария сделала, не располагая богатыми природными ресурсами: банковский, страховой и туристический рынки - это половина работающего населения страны. Когда-то швейцарцы, чтобы выжить, повернулись к мировому рынку всем лицом, и теперь в стране каждый мало-мальски образованный человек говорит на 4 языках. Хорошо образованный человек знает и 10, и даже 12. Так, национальными языками в Швейцарии являются немецкий, французский, итальянский и ретороманский, чтобы получить хорошую работу, швейцарец должен знать еще и английский, но многие не останавливаются и учат восточные языки. Словом, мне с моими английским и русским в Швейцарии работу искать, сами понимаете, неловко.

Швейцарской демократии 700 лет. Внимание - вопрос: что на газетной полосе о ней можно успеть рассказать? Если только про Конституцию, которая не менялась там с 1848 года. Или про федерализм любопытно. Это парламентская республика, административно состоящая из 23 кантонов, три из них разделены на полукантоны. Все 26 кантонов пользуются широкой автономией (каждый из них имеет свои Конституцию, парламент и правительство), но самое важное - свое законодательство, которым в первую очередь и следует руководствоваться в таких вопросах, как заключение коммерческих сделок, приобретение или аренда недвижимости, открытие предприятия... Если житель швейцарской деревушки, какой-нибудь винодел, считает, что закон N 1 в кантоне С не совсем корректный, то за год он имеет возможность убедить всю Швейцарию в этом. Или не убедить. Все зависит от мудрости винодела.

Можно углубляться в двухпалатный парламент и Федеральный совет Швейцарии, но об этом при любом другом удобном случае...

Истинно говорю вам: кто-то там сверху пролил на эту страну золото. Вечером, когда за Женевским озером садится солнце, тысячи банков на реке Роне всем хором беспечно поигрывают в его лучах. И такие равнодушные эти банки.