Пекин, как это стало ясно после только что завершившегося ежегодного Центрального экономического совещания, в будущий год смотрит настороженно: «Обстановка для обеспечения стабильного развития макроэкономики Китая в следующем году окажется сложной». Проблем много, и далеко не для всех решения найдены.
Рост китайской экономики замедляется, правда, правительство это пугает не слишком. Более того, замедление темпов роста — новая экономическая политика. Потому как старая себя изжила.
Лопнет ли Китай как мыльный пузырь и взорвется ли, как новогодняя хлопушка, — об этом спорят сейчас даже в ресторанах, хотя обычно китайцы ходят туда совсем не за разговорами. За последние три десятка лет местные жители привыкли к быстрым изменениям городского пейзажа, магазинному изобилию и низким ценам, которые за эти три десятка лет изменились не слишком. Но в этом году главная тема всех кухонных разговоров и интернет–дискуссий — повышение цен. Шутка ли сказать: только за ноябрь цены на продукты выросли на 11%! А в октябре — на 10%. И так полгода подряд. «Караул!» — кричит обыватель и задает правительству неудобные и неприятные вопросы типа «кто виноват?» и «что делать?». Правительство ответы, конечно, ищет и даже периодически докладывает о принятых мерах, но китайцы нынче верят не столько печатным и прочим официальным органам, сколько собственным глазам: в магазинах и на рынках — прежняя вакханалия цен. Чеснок подорожал за этот год в 150 раз, например. И когда его цена снизилась на 0,5%, покупатель (в отличие от официальных органов) этого не заметил. Так китайцы узнали, что инфляция свойственна не только буржуазному обществу, но присуща любой рыночной экономике. Правда, это несомненно полезное знание обрадовало их не слишком.
Правительству действительно нужно что–то делать — и оно обнародовало экономическую программу на следующий год. Основные приоритеты — «активность, стабильность, осторожность и гибкость».
«Активность» — это о роли государства в экономике и, в частности, в процессах ценообразования. В каком–то смысле это шаг назад: правительство в последние годы в эти процессы практически не вмешивалось. «Активность» — это еще и про трансформацию экономической модели, которая переориентируется с внешнего спроса на внутренний. И с этой точки зрения стремительная инфляция, которая наблюдается сейчас в Китае, — серьезное зло, победить которое административными методами пока не удается.
«Стабильность» — это валютная политика и отказ от быстрой ревальвации юаня. Под давлением США и Западной Европы Пекин пошел на некоторые уступки, и с июня юань вырос по отношению к доллару на 3%. Тем, кто давил, этого мало, а китайский бизнес, работающий на экспорт, подсчитывает убытки — и немалые. Правительство ищет баланс между своими и чужими — удачи ему в этом нелегком деле.
«Стабильность» — это еще и политический термин, и для Китая именно эта стабильность — главный приоритет. В этом году народ выходил на улицы активно, сообщения об «инцидентах массового характера» приходили почти ежедневно, и если инфляция будет расти прежними темпами, то стабильность общества окажется под большим вопросом. В правительстве знают, что только полицейскими мерами стабильность не обеспечишь — посмотрим, как оно справится с этим вызовом.
«Осторожность» — это прежде всего о денежно–финансовой политике. В прошлом и нынешнем году она считалась «разумно мягкой», а в следующем станет «уравновешенной». Кроме инфляции, есть моменты неуверенности в банковской сфере: кредитов выдается слишком много, не все они возвращаются вовремя (некоторые не возвращаются вовсе и списываются). «Китай стоит перед лицом постоянно растущей ликвидности рынка», — предупреждают эксперты.
«Гибкость» — это о скорости принятия решений и мерах макроконтроля и макрорегулирования. Сейчас активно обсуждают, например, изменение суммы дохода, с которого не уплачивается подоходный налог. Сегодня это 300 долларов, предлагается повысить сумму до 450 — и, скорее всего, это произойдет в самое ближайшее время. Казна от этого пострадает несильно, зато граждане реально станут получать больше, даже если их зарплаты не увеличатся. Хотя о повышении зарплат тоже, конечно, говорят: раз страна переходит на новую экономическую модель, основанную на увеличении внутреннего спроса, у людей должно быть больше денег на покупки. Другой вопрос, что ничем не подкрепленное увеличение зарплат неизбежно тянет за собой инфляцию.
В 2011 году китайское правительство прогнозирует рост ВВП на уровне 9,1% (в этом году — примерно 10,3%) и добавляет: «9% — наша цель на ближайшие годы». Впрочем, такому «замедлению» многие страны могут только позавидовать.
