Этот год объявлен Годом предприимчивости. Белорусская экономика должна обрести новый облик. О чем конкретно идет речь? Какие барьеры нужно устранить, чтобы раскрепостить инициативу и в частном, и в государственном секторе? Мы обсуждаем тему с начальником отдела прогноза и планирования департамента по предпринимательству Минэкономики Татьяной ЛАПУЦКОЙ, председателем правления Бизнес–союза предпринимателей и нанимателей им. профессора М.С.Кунявского Георгием БАДЕЕМ, председателем Белорусского союза предпринимателей Александром КАЛИНИНЫМ, заведующим отдела макроэкономического регулирования Института экономики НАН доктором экономических наук Александром ЛУЧЕНКОМ и директором производственного предприятия ЗАО «Борисовдетспецпродукт» Виктором ХИНЕВИЧЕМ.
«СБ»: В указе Президента об объявлении 2011 года Годом предприимчивости есть поручение Совету Министров утвердить соответствующий «республиканский план мероприятий». Как этот план будет способствовать развитию предприимчивости? И давайте сразу определимся, что мы вообще понимаем под этим словом?
Т.Лапуцкая: Говорить конкретно о подготовленном плане мероприятий пока рано. Документ — в стадии проработки. Основу его, конечно, составят предложения органов госуправления всех уровней. Безусловно, будут учтены и предложения общественных предпринимательских структур.
Что касается понятия «предприимчивость», то мы столкнулись с тем, что оно трактуется по–разному. Более того, многие считают, что предприимчивость и предпринимательство — это, в принципе, одно и то же.
«СБ»: По крайней мере, эти слова однокоренные...
Т.Лапуцкая: Да, но это не одно и то же. Предприимчивость — это постоянный поиск новых нестандартных идей, способность принимать самостоятельные решения, ориентированность на достижение наивысших результатов. Иными словами, это черта характера, стиль жизни и работы. В большей степени такие качества присущи предпринимателям. Но замечу, предприимчивых, инициативных людей у нас много, и это не только те, кто работает в частном бизнесе. Есть они и в госсекторе. И мы должны помочь им всем реализоваться.
А.Лученок: Давайте действительно определимся с понятиями. Предприниматель — это лицо, ведущее на свой страх и риск хозяйственную деятельность, использующее собственное имущество. А те, кто работает на госпредприятии, использует государственное имущество, они рискуют премиями и должностями. Вот суть различия между предпринимателями и менеджерами. А что такое предприимчивость? Приведу, может, несколько грубоватую аналогию. В старые времена в деревнях было так. Если зимой, в голод собаку не было чем кормить, ее просто отвязывали и отпускали. Она сама искала себе пропитание и таким образом выживала. Так и в экономике. Если человек в силу каких–то причин не может на госпредприятии реализовать себя, обеспечить себя, дайте ему возможность сделать это самому.
«СБ»: Логично. А можно ли стимулировать предприимчивость планами, документами? Корректно ли ожидать предприимчивости от всех?
А.Лученок: Реально способностью заниматься предпринимательской деятельностью обладает до 10% населения. И требовать от других предприимчивости бесполезно.
Т.Лапуцкая: Это мировой показатель. В нашей стране значение этого показателя ниже. Около 6%.
А.Лученок: Будем исходить из этого. Но коль мы говорим о предприимчивости, мы должны это понятие употреблять как к предпринимателям, так и к управленцам на госпредприятиях. Потому что предприимчивость есть способность к рискованным действиям для достижения успеха. Но не обязательно за счет собственного имущества. И главное здесь, я считаю, чтобы госменеджеры не расплачивались за риск своей головой. Потерей работы или даже свободы. То есть, тюрьмой. У них должна быть возможность для маневра.
А предпринимателям нужно давать больше экономической свободы. И не наказывать их за мелочевку. Да еще так, что они вынуждены будут закрывать свое дело. Предприимчивость и риск неотделимы. Будем наказывать за риск, не будет предприимчивости.
А.Калинин: Безусловно, предприимчивость — понятие более широкое, чем предпринимательство. А чего мы, представители частного бизнеса, ждем от этого года? Прежде всего формирования в обществе нового отношения к предпринимателям. Очевидно, преобладающая доля госсектора в экономике показала свою ограниченную эффективность. Нужно создавать развитую многоукладную экономику. Поэтому необходимо формировать и соответствующий имидж предпринимателя. Кстати, у нас до сих пор нет дня предпринимателя. У всех профессий есть, у нас нет. В основном сейчас некоторые предприниматели отмечают неформальный, скажем так, праздник 15 июня — день возрождения предпринимательства. Мы не настаиваем именно на этой дате. Но праздник должен быть.
В.Хиневич: А что мы будем делать в этот день?
А.Калинин: Чествовать лучших предпринимателей, социально ответственных людей, пополняющих своими налогами бюджет, дающих рабочие места. Сегодня на некоторых предприятиях госсектора идет сокращение штатов. Не так давно на МАЗе, например, было сокращено 4,5 тысячи человек. Это информация, подтвержденная Правительством. Куда девать столько людей? В основном все трудоустроились в частном секторе. Бюджетный сектор у нас чрезмерно раздут, об этом открыто говорят в Минфине. И если мы хотим создать эффективную экономику, естественно, бюджетные расходы должны быть оптимизированы, лишние штатные единицы сокращены. А предпринимательству предоставлена возможность создавать новые рабочие места.
«СБ»: Вы затронули вопрос формирования новой культуры, нового отношения к этим 6 — 10% предприимчивых людей. Людей, по–нашему мнению, несомненно талантливых. А поэтому нуждающихся в бережном к ним отношении...
А.Калинин: Но сегодня к таким людям государство, по моей оценке, иногда подходит неадекватно. Привлекает их за совершенно естественные для предпринимательского риска вещи к ответственности. Причем жестко. Знаю, немало наших людей уехало из страны и занимаются достаточно успешно бизнесом за рубежом. И, думается, изменившееся отношение государства к таким людям позволило бы вернуть в страну часть таких управленческих кадров и их капиталов, что способствовало бы развитию нашей экономики.
«СБ»: Приоритетной задачей на этот год является «раскрепощение деловой активности и инициативы». Георгий Петрович, вы в свое время работали на трех министерских должностях, а сегодня возглавляете союз предпринимателей. Можете оценивать ситуацию с разных ракурсов. Что, на ваш взгляд, конкретно закрепощает инициативу, реализацию предпринимательского таланта здесь и сейчас?
Г.Бадей: Я считаю, что инициативы и предприимчивости у наших людей хватает. Хотя, по моему мнению, государство пока не сделало того, что развивало бы эту инициативу. Наоборот, многие действия были направлены на сдерживание ее... Поэтому я бы сегодня ставил вопрос не о развитии предприимчивости, а о снятии воздвигнутых барьеров.
«СБ»: А о чем конкретно речь? Число налогов, мы видим, сокращается, проверок — тоже, упрощаются административные процедуры...
Г.Бадей: А почему мы не говорим о том, что для нормального развития должен быть одинаковым для всех форм собственности доступ к финансово–кредитным ресурсам? Для государственных предприятий, как, например, для МТЗ и других, пожалуйста, всегда найдутся бюджетные ссуды, льготные ставки. И многие другие инструменты поддержки.
А.Лученок: Дело в том, что наша государственная промышленность и вообще весь реальный сектор не могут существовать без льготных кредитов. Потому что они работают не очень эффективно... А частник в отличие от государственного завода, подчеркну еще раз, работает на свой страх и риск.
Кстати, коллеги, давайте задумаемся, почему мы в этом году снова вспомнили о предпринимательстве. Ответ, я полагаю, очевиден: потому что потенциал административных рычагов фактически себя исчерпал. Нечто подобное было в СССР в начале 60–х годов. Экономическая ситуация была сложной, административные рычаги не давали должного роста. И тогда начались поиски резервов. У нас резерв нашелся в предпринимательском секторе. И вот сейчас пытаются давать льготы предпринимателям, фактически сближая условия хозяйствования для частного и государственного секторов. А взамен от частного сектора потребуется, чтобы он выполнял доводимые целевые показатели по росту ВВП, по росту крайне необходимого экспорта. По регионам то же самое. Вы, мол, господа предприниматели, активизируйте работу, а мы создадим для вас все условия. Но при этом госслужащие забывают внятно сказать, что взамен от предпринимателей требуется рост показателей. То есть надо давать отдачу...
А.Калинин: Безусловно, отдача какая–то будет. Плановая, внеплановая... Да, надо признать, государство долгие годы препятствовало полноценному развитию частной инициативы. Но ситуация вроде бы меняется. Вы поставили вопрос, что мешает сейчас развиваться бизнесу? В первую очередь, на мой взгляд, карающий характер нашего законодательства. Нужно начинать с отмены ряда норм, из–за действия которых люди боятся заниматься бизнесом. Тебя может разорить любая проверка, если она поднимет первичные документы — речь идет о статье КоАП 23.17, которая сегодня заморожена, но не отменена. И все попытки бизнеса ее отменить не имели успеха. Единственное, чего нам удалось добиться, это снижения санкций с 10 до 5% от суммы операции. Но сама постановка вопроса, когда на тебя налагаются санкции неограниченного размера за формальные нарушения, — разве она уместна?! Ты можешь заплатить все без исключения налоги, но если, допустим, у тебя в товарно–транспортной накладной не заполнена графа «погрузка–разгрузка», тебя оштрафуют на сумму 5% твоего оборота. И все, твой бизнес вмиг теряет рентабельность, а может быть, даже оказывается на грани выживания.
Очень широкое применение неоправданных конфискаций. Когда твой бизнес может быть уничтожен, а ты даже не будешь иметь права обжаловать действия чиновника. Есть и такая мера, как приостановка работы предприятия. У нас огромное количество проверяющих до сих пор. От пожарного инспектора до природоохранного. Любой из них может прийти и приостановить работу частного предприятия. Деятельность государственного бизнеса они не приостановят, а частного могут. И все — наступает коллапс. Тебе надо вовремя уплатить аренду, кредит, а работать ты не можешь. При этом чиновник ничем не рискует...
Это все к тому, что нужно сделать, чтобы раскрепостить инициативу. Люди не должны бояться заниматься бизнесом. Бояться потерять то, что заработали. Все остальное вторично.
«СБ»: Виктор Иванович, а что вам мешает реализовать свой предпринимательский потенциал?
В.Хиневич: Вы знаете, большая проблема в том, что бизнес Беларуси — это пустоцвет. У нас нет корней, мы не размножаемся, а стало быть — у нас нет будущего. Вот я, допустим, хорошо сработал в прошлом году, рассчитался по всем платежам, вернул долги, уплатил все налоги. И что дальше? Собрал всю семью и — на отдых, гулять, не жалея заработанного. А как иначе? Зачем мне что–то копить, вкладывать, расширять производство, если я свой бизнес не имею возможности передать, скажем, своим сыновьям? О какой тогда преемственности поколений в бизнесе можно говорить? Если я построил фабрику, создал торговый дом, я должен знать, что я смогу все это передать своим детям. Я буду их с детства учить искусству управления бизнесом.
«СБ»: Но ведь имеем пример Александра Мошенского, который сегодня успешно продолжает бизнес отца, — речь о «Санта Импэкс Брест».
В.Хиневич: Но есть ли гарантия, что завтра у него его бизнес не заберут? Имеем прецедент с «Пинскдревом». Понятно, что там у государства были очень серьезные причины. Но надо ставить вопрос в принципе: есть ли 100–процентная гарантия, что бизнес не заберут, что его можно будет передать детям? Имей я такую гарантию, у меня было бы не 4 ребенка, а 8. У человека появляется смысл жизни. Попутно улучшается демографическая ситуация.
«СБ»: А почему нельзя юридически передать по наследству свое дело?
В.Хиневич: А потому что срок аренды земли составляет 50 лет. И все наследство ограничивается этим сроком. Я уже работаю 20 лет, осталось еще 30. А что будет потом, никто не знает.
А.Лученок: А если договор будет перезаключен еще на 50 лет?
В.Хиневич: А если собственник не захочет? Вот на днях у знакомого бизнесмена забрали его бизнес — заправку, потому что истек 20–летний срок аренды.
А.Калинин: Такие случаи, о которых говорит Виктор Иванович, увы, не редкость. Например, срок аренды земли заканчивается, город решил на этом месте что–то реконструировать или построить новое — совсем недавно подобное произошло в Лиде — принимается решение сносить бизнес. Слава Богу, сейчас стали компенсацию выплачивать.
То есть проблема в том, что даже если у тебя долгосрочная аренда и ты планируешь долгосрочный бизнес, то нельзя быть уверенным, что землю не заберут в будущем.
А.Лученок: Одно из условий развития серьезного бизнеса — это гарантия прав собственности.
А.Калинин: Многое в этом вопросе зависит от местного руководства. Например, в Мингорисполкоме управление предпринимательства возглавляет Александр Калиновский. Человек инициативный. Его управление анализирует уровень эффективности использования производственных помещений в городе, разрабатывает механизм передачи их более эффективному собственнику. Городу не столь важно, частное там будет работать предприятие или государственное, главное, чтобы экономическая отдача от использования площадей была как можно выше.
«СБ»: Итак, мы определились с терминологией и вышли на некоторые серьезные обобщения. Предприимчивым людям нужна твердая гарантия прав собственности. Нужно право на риск. Очевидно, есть и третье фундаментальное условие, необходимое для становления серьезного бизнеса. Речь о равных условиях хозяйствования для всех форм собственности. Кстати, в указе Президента об объявлении этого года Годом предприимчивости отмечена необходимость «формирования атмосферы здоровой конкуренции», то есть, по сути, равных условий для государственного и частного бизнеса...
Г.Бадей: К сожалению, это действительно острая проблема. Сегодня говорить о равенстве условий хозяйствования не приходится. Хотя в Директиве № 4 это достаточно четко прописано. Развитие свободной конкуренции. Либерализация ценообразования. То есть ясно сказано, что преимущество должно быть за более эффективным производителем. А давайте посмотрим, кого у нас поддерживает государство. Есть у нас производитель продуктов питания, который 70% продукции отправляет на экспорт. Его главный конкурент — Минский маргариновый завод концерна «Белгоспищепром». Концерн рапсовое масло отпускает только по квотам, по фондам и в первую очередь для своих предприятий. Частнику купить сырье по тем же ценам и мечтать не приходится. Ему даже это масло могут вообще не продать. Ищи где хочешь сам, покупай в Украине, еще где–то. Квоты на свое рапсовое масло расписаны на уровне Совмина. Кому, когда и сколько.
В.Хиневич: По молоку то же самое.
Г.Бадей: Такое же положение практически везде. Взять лесоматериалы. Частники идут покупать на бирже, а предприятия концерна «Беллесбумпром» берут по прямым договорам намного дешевле. А попробуй, будучи частным предприятием, купить полиэтилен высокого давления...
А.Калинин: Даже при наличии Директивы ряд министерств принимает меры по пресечению здоровой конкуренции. У нас есть множество примеров не только по материальному производству, но и в сфере услуг. Минздравом длительное время проводилась политика сдерживания развития в отрасли здравоохранения частного капитала. Или возьмем образование. Из 30 частных вузов осталось только 8 — и в этом, надо откровенно говорить, большая «заслуга» курирующего министерства. Я вообще в недавних выступлениях руководства Минобразования, к сожалению, не услышал ни слова о том, что оно собирается привлекать частный капитал в свою сферу. Наоборот, шла речь об увеличении бюджетного финансирования...
Вывод можно сделать такой, что на уровне Правительства нет единого понимания, четкой стратегии, по какому пути двигаться. Если развивать конкуренцию, значит, развивать ее во всех сферах, а не только в сфере материального производства.
«СБ»: У нас в экономике около 70% составляет госсектор. И получается так, что государство, с одной стороны, выполняет функцию регулятора рынка, а с другой — является собственником многих предприятий и, естественно, радеет за свой, государственный бизнес. Возможно ли в принципе в такой ситуации равенство условий хозяйствования?
А.Лученок: Государство должно ограничить свою роль в экономике. А министерства должны стать органами макроэкономического регулирования. Не будучи при этом собственниками предприятий. Иначе они действительно будут лоббировать интересы своих предприятий. Это неизбежно. Концерны пусть остаются, но работают в рыночных условиях. Другое дело, что они наверняка окажутся менее эффективными собственниками, чем частные предприятия. Но вот тут уже должен сработать механизм государственно–частного партнерства. То есть в госконцерны должен вливаться частный капитал на партнерских отношениях. Сущность государственно–частного партнерства состоит в привлечении частника в те сферы, где господствует государство.
А.Калинин: И здесь мы упираемся в тему, которую почему–то не любят обсуждать, — реформа административного управления. Чтобы сократить вмешательство государства в бизнес–процессы, надо сокращать госаппарат.
Г.Бадей: Проблема не в численности аппарата, а в том, что он занимается абсолютно не тем делом. Вот если бы принес чиновник бизнесмену Хиневичу результат исследования конъюнктуры рынка, помог организовать то или иное производство, сбыт продукции — вот это бы был реальный результат. А так он доводит какие–то с потолка снятые цифры, придумывает какие–то задания и заставляет их выполнять. При этом сам ни за что не отвечает.
В.Хиневич: Я приведу свежий пример. Недавно меня представили на звание лучшего предпринимателя года. Оказалось, чтобы претендовать на получение такого звания, нужно собрать подписи у шести чиновников. Я и не знал. И вот сидит один из чиновников и говорит: а я не подпишу бумагу, что ты достоин этого звания. Потому что у тебя не выполнен план по темпам роста. Я ему пытаюсь возразить, что я ориентируюсь на рынок, а не на ваши показатели. Расти я буду, когда у меня будет обеспечен сбыт продукции. Я не хочу работать на склад. Тем более у моего сырка 7 дней срок годности.
Я создал за год 200 новых рабочих мест. Во всем Борисове за это время было создано 400 мест. А мне показывают инструкцию какую–то. Смотри, мол, там написано, что у тебя должно быть 106 процентов, а у тебя 101. Я, честно сказать, не знаю даже, как это комментировать. Причем чиновник сам понимает мою правоту, но поступать должен по инструкции.
«СБ»: Татьяна Викторовна, а найдут ли отражение в разрабатываемом плане мероприятий все высказанные здесь проблемы?
Т.Лапуцкая: Я всех внимательно выслушала и, честно говоря, нахожусь в недоумении. Государство с 2008 года проводит политику либерализации, а она, похоже, воспринимается бизнесом совершенно неадекватно. Более того, складывается мнение, что принятые меры по созданию благоприятного бизнес–климата идут вразрез с интересами самого бизнеса. Хотя мы в последнее время стараемся открыто обмениваться мнениями, сближать позиции, вырабатывать согласованные решения. Но, судя по тому, что здесь прозвучало, напрашивается вывод, будто бы и не было всей этой кропотливой работы...
Г.Бадей: Извините, что перебиваю. Но к вашему департаменту по предпринимательству у бизнеса меньше всего вопросов. Если бы все госслужащие работали так, как вы!
А.Калинин: Да, за последние годы сделано немало. Деловая среда улучшается, работать в бизнесе стало проще. Но сегодня перед экономикой стоят другие задачи. Речь идет о выходе на качественно новый уровень работы и сотрудничества. Нужно снимать оставшиеся барьеры.
«СБ»: Узловые проблемы мы уже перечислили. Давайте перейдем к обсуждению еще одного важного вопроса: как обеспечить «внедрение новых технологий во всех сферах»? Об этом тоже идет речь в указе Президента. Что мешает процессу обновления?
А.Калинин: Частному сектору, особенно производственному, мешает отсутствие собственных площадей. В то же время в госсекторе наблюдается их излишек. Но они не вовлечены в оборот. Вторая проблема, как уже говорилось, неравный доступ к финансовым средствам. Если государственные предприятия пользуются системой господдержки, то частным она недоступна.
Г.Бадей: Проблему внедрения инноваций у нас с советских времен никак не могут решить. А все потому, что используются силовые методы. Вот тебе задание на внедрение новинок научно–технического прогресса, и попробуй только не выполни. В результате техническую отсталость преодолеть так и не удалось. Эта проблема может решаться не принуждением, а мотивами и стимулами.
В.Хиневич: На моем предприятии — это бывший Борисовский молочный завод — внедрена система накопления энергии. Ночью она накапливает холод, а днем мы его используем для производства мороженого и охлаждения воды. Сделали? Сделали. Потому что выгодно. Далее. В настоящее время мы бурим собственную скважину, чтобы отказаться от воды, которую поставляет нам водоканал по бешеным ценам. Мы внедряем немецкую котельную, которая даст нам пар, нужный для оптимизации технологического процесса. А сегодня мы получаем пар у Жодинской ТЭЦ, которая находится от нас на расстоянии 25 километров. Представляете, сколько я должен оплачивать потерь от передачи тепла по трубам на такое расстояние? Скажите мне, какой мотивацией я руководствуюсь, внедряя на производстве что–то новое? Какие мне нужны постановления, чтобы это сделать?
Г.Бадей: Вот и ответ на все вопросы! Если предприятие ориентируется на прибыль, а не на валовые показатели, оно само, без подсказки, будет внедрять передовые технологии.
«СБ»: В заключение давайте кратко подытожим, чего мы ждем от Года предприимчивости?
В.Хиневич: У меня одно ожидание. Что Правительство будет руководствоваться тем, что для выполнения обязательств, взятых на четвертом Всебелорусском народном собрании, надо раскрепостить национальный бизнес. Нужно помнить про своего, белорусского инвестора. Который здесь живет, хочет здесь развиваться. Для этого нужно создать ему условия. Самое главное — гарантия прав собственности и возможность наследования бизнеса.
А.Лученок: Мне бы очень хотелось, чтобы в этом году была реализована программа–максимум. Чтобы мы отказались от доведения целевых объемных показателей всем без исключения предприятиям. Или хотя бы программа–минимум — не доводили эти показатели вневедомственным предпринимательским структурам.
А весь экономический механизм должен быть переориентирован на получение прибыли, а не объемных показателей. И государству по возможности следует выйти из хозяйственной деятельности. Не везде это возможно, но там, где реально, это нужно сделать.
Г.Бадей: Я надеюсь, что положения Директивы № 4 хоть в какой–то мере будут реализованы в текущем году. Я исхожу из принципа Мичурина: мы не можем ждать милостей от природы. То есть не должны сидеть и ждать, что все самой собой образуется и свершится. Мы должны для этого много работать. А наш «круглый стол», надеюсь, поможет сделать еще один шаг вперед на пути улучшения условий для бизнеса.
Т.Лапуцкая: Хотелось бы, чтобы именно в Год предприимчивости произошли позитивные изменения в действиях органов государственного управления. А с другой стороны, чтобы у инициативных, предприимчивых, деятельных людей изменилось мнение о позиции государства. Что оно не «заигрывает» с бизнесом. Что государство действительно взяло курс на проведение реформ, на изменение форм государственного управления. Что в конечном счете положительно скажется на условиях ведения бизнеса, на улучшении инвестиционного климата и на состоянии экономики в целом.
А.Калинин: Само по себе объявление этого года Годом предприимчивости — это шаг, показывающий серьезность намерений руководства страны реформировать экономику. И мы очень надеемся и будем всячески способствовать тому, чтобы Директива № 4 была реализована в максимально полном объеме. Чтобы к концу года приблизиться к действительно безбарьерной деловой среде. Главное, бизнесу не мешать. Он сам проявит инициативу и предприимчивость.
«СБ»: Спасибо за содержательную дискуссию.
