Почему события 19 декабря 2010 года в Минске были оценены как массовые беспорядки? Как толкуется это понятие в разных странах? Какова грань между обычным хулиганством и бесчинствами толпы?
Обменяться мнениями по этим вопросам в редакцию пришли заместитель Председателя, председатель коллегии по уголовным делам Верховного Суда Валерий Леонидович КАЛИНКОВИЧ, начальник управления Генеральной прокуратуры по надзору за исполнением законодательства и законностью правовых актов Павел Ульянович РОДИОНОВ, доцент кафедры уголовного права и криминологии Академии МВД Олег Иванович БАХУР и преподаватель кафедры административного права и управления органами внутренних дел Академии МВД Александр Владимирович ЛУБЕНКОВ.
«СБ»: Давайте начнем с разъяснения, что понимать под массовыми беспорядками. Каково юридическое определение?
В.Калинкович: У нас в соответствии со статьей 293 УК организация массовых беспорядков, сопровождающихся насилием над личностью, погромами, поджогами, уничтожением имущества, вооруженным сопротивлением представителям власти, наказывается лишением свободы на срок от 5 до 15 лет, а участие в них, когда оно выражается в непосредственном совершении указанных действий, наказывается лишением свободы на срок от 3 до 8 лет. Буквальной расшифровки самого термина «массовые беспорядки» наш уголовный закон не содержит. Но в теории права, да и в правоприменительной практике под массовыми беспорядками понимаются согласованные действия достаточно большого количества людей, которые грубо нарушают установленный порядок поведения на определенной территории. Причем это нарушение должно сопровождаться действиями, которые я перечислил выше.
«СБ»: Но практически все эти действия и по отдельности учтены в Уголовном кодексе. Не означает ли это, что массовыми беспорядками можно назвать только те действия толпы, когда она одновременно совершает и насилие над личностью, и погромы, и поджоги, и уничтожение имущества, и оказывает вооруженное сопротивление представителям власти?
В.Калинкович: Не дай Бог, когда беспорядки сопровождаются совершением сразу всех перечисленных действий. Мировая практика показывает, что такие беспорядки имеют, как правило, катастрофические последствия. Они сопровождаются гибелью людей, причинением значительного ущерба и так далее. Это может быть насилие против личности в совокупности с погромами. А погромы соответственно влекут за собой уничтожение имущества. Вооруженное сопротивление представителям власти — это уже как специальная форма насилия против личности. Так сказать, адресное насилие в отношении представителей правоохранительных органов, которые обеспечивают общественный порядок.
В любом случае Уголовный кодекс говорит, что таких действий совершать нельзя. Под угрозой наказания в любой предусмотренной в законе форме. Далее мы будем углубляться в теорию. А она в разных странах разная: у нас одна, в России, судя по публикациям, несколько другая.
«СБ»: Случались ли массовые беспорядки в Беларуси до 19 декабря 2010 года?
В.Калинкович: Мы все помним случай поджога здания суда в 60–х годах прошлого века в Слуцке, который сопровождался гибелью людей. Насколько я помню, тогда действия толпы были квалифицированы именно как массовые беспорядки. На моей памяти это единственный случай на территории нашей страны.
«СБ»: Как–то возле Дома прессы несколько пьяных хулиганов разбивали палками стекла машин, сопротивлялись милиционерам, которые прибыли их усмирять. Вроде бы налицо все признаки беспорядков, кроме поджога. Однако это преступление впоследствии было расценено как злостное хулиганство.
О.Бахур: Не только. Кроме массовости, есть и другие отличительные признаки. Например, массовые беспорядки, как правило, направлены на неповиновение властям в ответ на принимаемые ими решения. Здесь прослеживается четко выраженная мотивированность. А уголовно наказуемое хулиганство осуществляется спонтанно, без поводов или с использованием незначительного повода. То есть для него характерна немотивированная агрессия. Хулиган стремится противопоставить себя обществу, принятым правилам поведения, показать свою пьяную удаль и тому подобное.
«СБ»: Александр Владимирович, если бы вас курсанты спросили, почему нельзя было ограничиться применением к участникам событий 19 декабря статьи о хулиганстве, что бы вы им ответили?
А.Лубенков: Если бы количество участников не позволяло говорить о том, что мероприятие носит массовый характер, и их действия не носили бы согласованный характер, не сопровождались причинением телесных повреждений, причинением имущественного вреда, а также нападением на объекты государственной власти и управления, в этом случае, а также с учетом других обстоятельств, можно было бы говорить о совершении иных правонарушений, нежели тех, которые вменяются. Но поскольку эти действия были, состав преступления налицо.
П.Родионов: У нас, в истории уже современной Беларуси, существует практика применения статьи 342 УК — «Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, и активное участие в них». Так вот, если бы действия участников событий 19 декабря не были бы отягощены насилием над личностью, погромами, уничтожением имущества, тогда, вероятно, они бы подлежали квалификации по этой статье. В 2006 году в отношении ряда лиц, которые организовали подобные действия, грубо нарушающие общественный порядок на Октябрьской площади и площади Независимости, применялась эта статья.
В.Калинкович: Любой человек должен понимать, что массовые беспорядки как форма посягательства именно в силу своей массовости и в силу применения насилия уже выходит за пределы рядового посягательства на общественный порядок. Это уже квалифицируется как форма посягательства на общественную безопасность. А что касается статьи 342, о которой говорил Павел Ульянович, она рассматривает более пассивные формы нарушения общественного порядка. Если кто помнит, в 2006 году организованная толпа перекрыла движение по улице, остановился общественный транспорт. Но эти действия не сопровождались насилием, поэтому за них предусмотрены более мягкие меры наказания.
«СБ»: Предусмотрена ли ответственность за массовые беспорядки в законодательстве других стран? Например, у наших соседей?
В.Калинкович: В той или иной форме это преступление как крайняя форма посягательства на общественную безопасность присутствует практически во всех уголовных кодексах. Например, редакция ст. 212 УК России практически идентична соответствующей статье у нас. Аналогичные нормы есть и в странах Балтии. При этом, опуская особенности лингвистической и правовой терминологии, там также указывается на признак массовости. В отдельных государствах установлено законом минимальное количество человек в группе, выше которого ее противозаконные действия автоматически квалифицируются как массовые беспорядки. Например, по законодательству Великобритании, если в бесчинствующей группе 12 и более человек, это уже массовые беспорядки. Кстати, там, на мой взгляд, очень хорошо прописана эта норма. Там говорится, что «если 12 и более лиц применяют или угрожают применить насилие в отношении других лиц или собственности общественного пользования таким образом, что человек, обладающий умеренной твердостью духа, будет испытывать страх за собственную безопасность, то каждый применяющий незаконную силу будет обвинен в организации массовых беспорядков с назначением наказания до 10 лет тюрьмы».
«СБ»: Так у них, получается, еще более жесткое наказание, чем в Беларуси.
В.Калинкович: Да, за участие даже жестче, чем у нас. У нас можно получить срок до 8 лет.
«СБ»: Кроме того, судя по формулировке, в Британии могут осудить на 10 лет не только за конкретные действия, но и за угрозу совершить насилие. Достаточно, чтобы другие граждане, «обладающие умеренной твердостью духа», испытали страх...
В.Калинкович: Да, в ряде стран Запада эти нормы более жесткие. В Германии, например, если участник массового мероприятия, демонстрации скрывает свое лицо, то его только за это могут осудить на 1 год тюрьмы. Просто по факту.
«СБ»: Даже если он еще не успел совершить более серьезного правонарушения?
В.Калинкович: Именно так. Могут назначить крупный денежный штраф или до года тюрьмы. Во Франции дается определение сборища как незаконного массового мероприятия. Это любое скопление людей в каком–либо общественном месте или на каком–то транспортном пути, способное нарушить общественный порядок. Например, если полиция дважды предложила участникам сборища разойтись, а они не подчинились, полиция вправе применить силу.
П.Родионов: Наше законодательство в этом плане тоже достаточно сформировано. Оно в деталях регламентирует проведение массовых мероприятий. Вот вы упомянули о том, что в Германии запрещено скрывать лицо участникам подобных мероприятий. Так и у нас тоже имеется такая норма права.
За нарушение порядка организации массового мероприятия и проведения его также предусмотрена административная ответственность. Правда, у нас она не такая суровая, как в Германии, но она есть. Достаточно четко регламентирован порядок организации и проведения массовых мероприятий, порядок оформления и предоставления заявки на проведение, порядок ее рассмотрения органами местной власти и так далее. Там предусмотрен также и порядок обеспечения общественного порядка в ходе его проведения, и оказание медицинской помощи участникам в случае необходимости...
«СБ»: Скажите, как часто статья о массовых беспорядках применяется на практике в других странах?
В.Калинкович: Государство, в котором каждый день происходят массовые беспорядки, обречено. Массовые беспорядки рано или поздно приводят к общественному хаосу, параличу экономики и даже к войне. Поэтому любое уважающее себя государство заботится о состоянии своего законодательства и правоохранительной системы. Чтобы быстро и эффективно эти беспорядки либо предупредить, либо пресечь. А что будет, если этого не сделать, можно посмотреть на примерах того, что творится сегодня в странах Северной Африки и Ближнего Востока.
П.Родионов: Не так давно мы наблюдали, как были охвачены массовыми беспорядками Лондон, некоторые города Франции, Бельгии, Греции...
«СБ»: Да, там жгли машины, громили магазины. Эти действия расценили как массовые беспорядки?
В.Калинкович: Не знаю точно, как во Франции, а вот британцы именно так их и квалифицировали. Потому что так в их законах записано. И пресекли эти действия тоже в соответствии со своими законами. И ни перед кем не оправдывались и никому ничего не объясняли.
«СБ»: Как определяется степень вооруженности толпы в других государствах?
В.Калинкович: У французов есть одна интересная норма. Если во время массового мероприятия в толпе находится один или несколько человек с оружием, которое явно распознаваемо, то никакие возражения и оправдания других невооруженных участников этого мероприятия к сведению не принимаются. Там в законах закреплено такое правило: если участники держат в своих рядах вооруженного человека и не прогоняют его, все сборище считается вооруженным со всеми вытекающими последствиями. То есть если ты идешь на такое мероприятие с добрыми намерениями, то будь также добр изгнать из своих рядов людей со злыми намерениями. С палками, прутьями, цепями... Не выгонишь — значит, ты такой же, как они. И будешь нести с ними равную ответственность.
Когда с площади Независимости вытеснили толпу, вы, наверное, видели, что там осталось лежать после них на асфальте. Я не знаю фактов, чтобы у нас участники несанкционированного митинга изгоняли из своих рядов людей с лопатами и прутьями и передавали их в руки правоохранительных органов. Может, мне не повезло и что–то подобное было 19 декабря, но по телевизору я такого не видел.
«СБ»: Давайте поговорим об организации массовых беспорядков. В одном из российских юридических изданий написано, что это преступление считается законченным с момента окончания организационной деятельности и не зависит от последующего наступления или не наступления вредных последствий...
В.Калинкович: Пусть это останется на совести авторов таких изданий. У нас много подобных справочников еще с советских времен. Надо идти от понятия «организатор». Это лицо, которое непосредственно подготовило, организовало и руководило совершением преступления. Таков общий посыл уголовного закона. Применительно к отдельным видам преступлений это будут действия, которые, так сказать, связывают в итоге толпу в единое целое. Которые влияют на умонастроения входящих в состав этой толпы людей, на их готовность к совершению насильственных действий, куда–то стремиться, что–то громить и так далее. Есть даже соответствующие технологии, позволяющие определенным образом управлять ею. Это достаточно «тонкие» вещи. И когда мы говорим о более высокой ответственности организаторов не только массовых беспорядков, но и вообще, в том числе организаторов любых других преступлений, организаторов преступных групп и так далее, то так и должно быть. Но здесь под каждым эпизодом обвинения должны лежать конкретные и убедительные доказательства.
О.Бахур: С позиции белорусского уголовного закона организация массовых беспорядков считается оконченным преступлением с момента возникновения массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием над людьми либо погромами, либо поджогами и т.д. В этом смысле нормы отечественного уголовного закона мягче, чем некоторых зарубежных государств, где уже попытка организации массовых беспорядков признается оконченным преступлением.
Если человек пытался организовать массовые беспорядки, но их не произошло, то он будет привлечен к менее строгой ответственности как за покушение.
В.Калинкович: Вот мы говорим о массовых беспорядках, о групповых действиях, нарушающих общественный порядок. А что такое вообще «общественный порядок»? Что такое общественная безопасность — тут все понятно. Это в том числе и мироощущение людей, которые живут в спокойных условиях, работают, воспитывают детей. Это вполне определенный уровень защищенности личности каждого человека, общества и государства от самого разного рода угроз. Не только от преступности, но и от природных и техногенных угроз и опасностей. И обязательно должна быть обеспечена защищенность от разного рода массовых беспорядков. Без этого ни одно общество нормально существовать не сможет. Поэтому, говоря о нарушениях общественного порядка, мы должны видеть и причины, их порождающие. В любом случае все начинается с общего уровня культуры поведения людей. Если он низок, то соответственно и проблемы могут возникнуть, как говорится, на ровном месте. Мы с Павлом Ульяновичем как–то на передаче ОНТ провели экспромтом небольшой соцопрос. Попросили участников программы, зрителей поднять руку, кто из них лично пресек мелкое хулиганство в течение прошлого года. Нет, лес рук не взметнулся вверх — всего 2 человека из примерно 50 мужчин, присутствовавших там, подняли руку. А ведь путь к большому правонарушению начинается с малого. Если человеку не сделали замечание за нецензурную лексику в общественном месте, вовремя не остановили его, это становится нормой. И не только для него, но и для тех, кто промолчал, равнодушно прошел мимо. А нарушитель общественного порядка, почувствовав безнаказанность, уже не задумается в другой раз, что так делать нельзя.
П.Родионов: Общественный порядок подразумевает границы дозволенного в отношениях между людьми, выход за рамки которых является нарушением. И если окружающие люди не реагируют на подобные нарушения со стороны своих соседей и просто незнакомых людей, в молодых незрелых умах складывается впечатление, что границы дозволенного очень широки. И даже беспредельны. А ведь общественный порядок нужен не правоохранительным органам, он нужен всем людям, всему обществу. Чтобы, как сказал Валерий Леонидович, жить, учиться, работать и воспитывать своих детей. Не будет этого — общество погрузится в беззаконие и хаос.
А ведь действительно все начинается с малого. С того, чтобы каждый человек понимал, с какого и до какого времени можно громко включать музыку, чтобы не мешать другим людям, соседям. Как правильно припарковать свою машину, чтобы не мешать другим, не мешать работе коммунальной техники, скорой помощи, пожарным. Если все делать правильно, у нас бы не было половины тех проблем, с которыми приходится сталкиваться каждому человеку. А это и есть показатель уровня нашей культуры, показатель правовой зрелости нашего общества. Если мы посмотрим сквозь эту призму на события 19 декабря, отмечу вот что. Люди, которые вели за собой своих сторонников на площадь, обязаны были знать, что порядок проведения массовых мероприятий четко установлен законом. К этому их обязывал еще и высокий статус кандидата в Президенты страны.
«СБ»: Вы хотите сказать, что они намеренно шли на нарушение закона, предвидя все последствия?
П.Родионов: Генпрокуратура неоднократно выносила официальные предупреждения организаторам этого мероприятия, в том числе и кандидатам в Президенты. Причем и во время избирательной кампании, и непосредственно перед событиями 19 декабря. Мне, кстати, приходилось общаться с некоторыми из них. Я спрашивал, что им мешало исполнить элементарное требование закона и подать заявку на проведение массового мероприятия. Вы же хотите стать во главе государства, какой вы пример показываете всем остальным гражданам? Да, они знали, что нужно подавать заявку, они знали, что могут быть последствия за нарушение закона. Они не просто сознательно, они вызывающе шли на нарушение закона и подвергали жизнь и здоровье идущих за ними людей опасности. О каком тут вообще уровне культуры можно говорить...
«СБ»: Вот передо мной заявление лидера одной из политических партий, который считает, что в отношении задержанных участников этих событий нужно было предъявлять обвинение по другим статьям. Мол, по его оценке, это были вовсе не массовые беспорядки...
П.Родионов: Знаете, хорошо, что у нас, как и в любом другом государстве, каждый занимается своим делом. Милиция своим, суды своим и так далее. Пусть этот человек говорит. У нас не запрещено иметь свое мнение. Но одно дело, когда профессионал дает правовую оценку, и совершенно другое, когда это делает человек, чья профессиональная деятельность далека от юриспруденции. Тем более если это лицо заинтересованное. Окончательную оценку виновности или невиновности дает только суд. На суде будет определяться, насколько обоснованны выдвинутые обвинения. То есть вопрос будет решаться в рамках действующей у нас правовой системы.
В.Калинкович: Когда хирург делает операцию больному, он не спрашивает совета у его родственников, как держать скальпель, что резать, как резать, что удалять, а что нет. Он сам знает, что ему делать. На то он и хирург.
П.Родионов: Я понимаю, что в любой работе могут быть ошибки. Любая система отношений, как и система правоотношений, в которой работают люди, не может быть абсолютно стерильной. Ошибки возможны всегда и везде. В любой стране, в прошлом и будущем. Есть они и у нас. Хотя это единичные случаи, но они есть. И по событиям 19 декабря были случаи отмены постановления о привлечении к административной ответственности.
В.Калинкович: Уточню, Верховный Суд отменил только одно постановление. Там в деле открылись новые обстоятельства. Несколько постановлений было отменено Минским городским судом.
Когда кто–то говорит, что суд допустил ошибку, это его личное мнение. У нас установлен порядок проверки законности и обоснованности судебных решений вышестоящим судом. Сторона, не согласная с вынесенным решением суда, должна не говорить, а действовать. Для этого есть простой и прозрачный механизм обжалования судебных решений. Он гораздо проще, чем во многих так называемых странах развитой демократии. У нас, в отличие от них, обжалование практически бесплатное.
«СБ»: Александр Владимирович, как быть тем, кто, допустим, пришел поучаствовать в мирной акции, а она вдруг начала превращаться в массовые беспорядки? Как определить момент ее перерастания в преступление?
А.Лубенков: Если человек видит, что мирный ход мероприятия стал сопровождаться насильственными действиями или повреждением имущества, он должен покинуть его. Все просто.
Другое дело, как не стать участником несанкционированного, скажем, митинга. В статье 23.34 КоАП указываются 2 состава правонарушения. Либо это организация незаконного мероприятия, либо участие в ее проведении. Закон доступен всем, с его содержанием при желании может ознакомиться любой человек.
«СБ»: А в первую очередь, видимо, стоит поинтересоваться, есть ли разрешение на проведение митинга.
О.Бахур: Да, любой человек может это легко узнать. Он может посмотреть в интернете, может узнать в органах местной власти, в милиции. Но бывают случаи, что человек пришел, не имея такой информации. Хотя непонятно, как можно принимать участие в мероприятии, если ты не имеешь о нем никакого представления. Но, допустим, человек шел по улице и решил присоединиться к митингующим. Так вот, если митинг несанкционирован, это станет ясно ему с первой же минуты. Сотрудники милиции в форме всегда присутствуют на подобных мероприятиях и постоянно сообщают участникам, что эта акция незаконна, и требуют разойтись. Любой вменяемый человек поймет это. Даже в случае, если организаторы обманули, сказав, что все проводится в соответствии с законом.
В.Калинкович: Анализ европейского законодательства показывает, что там тоже все достаточно жестко регламентировано. А нам порой пытаются представить, что там полная свобода: делаю все, что хочу, собираюсь где и когда хочу, говорю что хочу. А полиция бегает вокруг и пылинки сдувает. На деле все далеко не так. Да, в большинстве стран Европы существует заявительный принцип проведения массовых мероприятий. Подай заявку, укажи время и маршрут движения — и вперед. Это на первый взгляд все легко и просто. В любой стране существуют запреты на проведение таких мероприятий в определенных местах. Попробуйте вы соберите митинг на центральной площади в Вене. Вряд ли у вас это получится. Потому что любое законодательство учитывает права не только желающих помитинговать, но и права всех остальных граждан. Учитывает права и интересы большинства. Хотите митинговать — пожалуйста, но так, чтобы не мешать остальным жителям. Бесчинства митингующих и там не приветствуются — в ход идут полицейские дубинки и резиновые пули, газ и водометы.
И если человек подавал заявку на митинг, который превратился в массовые беспорядки, то ему больше никогда не разрешат их проведение. Там власть учитывает и личность заявителя, насколько он добропорядочный и законопослушный гражданин.
«СБ»: Раздаются голоса, что милиция действовала неоправданно жестко. Можно ли было мягче отнестись к попыткам прорваться в правительственное здание?
П.Родионов: Не думаю. Организаторы незаконного массового мероприятия заявляли всеми возможными способами, что мероприятие, пусть и незаконное, будет носить исключительно мирный характер. Мол, сторонники оппозиционных кандидатов хотят вместе собраться и обсудить предварительные результаты выборов. По закону, как известно, недопустимо вообще проведение несанкционированных массовых мероприятий. И как только люди начинают собираться на такое мероприятие, органы правопорядка должны сразу же пресекать всеми доступными средствами это нарушение. В данном случае государство дало возможность организаторам доказать мирный характер митинга. Но как только толпа вышла за рамки мирного митинга, перекрыла движение по проспекту и направилась в сторону Дома Правительства, все пошло совершенно по другому сценарию...
О.Бахур: Наш закон достаточно четко регламентирует основания и порядок применения спецсредств. И те из них, которые применялись 19 декабря, соответствовали этому закону.
А.Лубенков: Вначале никакие спецсредства вообще не применялись. Сотрудники милиции пытались с людьми разговаривать, разъясняли, что их действия нарушают закон, убеждали разойтись. Ну а потом, когда эти меры не увенчались успехом, а толпа стала пытаться приступом взять здание, у милиции не было иного выхода, как применить спецсредства.
П.Родионов: На самом деле печально, когда ситуация доходит до необходимости применения силы. Это не то, чем мы можем гордиться, как гордимся достижениями в науке, технике, искусстве. Это была вынужденная ситуация. Но я думаю, даже эти не самые жесткие меры реагирования на беспорядки и вынесенные приговоры будут в какой–то степени профилактическим средством для того, чтобы такие действия больше не допускались. Если оппозиционные силы хотят высказать свое мнение по тем или иным вопросам, они могут использовать для этого цивилизованные возможности, которые у нас есть, которые предусмотрены нашим законодательством. Наше общество, я считаю, достаточно зрелое в правовом смысле, чтобы вынести уроки из того, что случилось.
В.Калинкович: Уроки просты. Каждый человек, живущий в обществе, должен понимать, что он не может быть свободным от этого общества.
О.Бахур: И что любой человек свободен в рамках закона. Хороший закон или плохой, его нужно не обсуждать, а выполнять. В развитых странах это аксиома. А для того чтобы изменить закон, на площадь выходить не надо. Есть установленный порядок, которым и надо руководствоваться.
