Заграница нам поможет?

10-летний юбилей Международного государственного экологического университета им. А.Сахарова стал для ведущих ученых, съехавшихся по этому случаю в Минск, поводом по-новому взглянуть на проблему Чернобыля. Не отстраненно, не с позиции исследователей еще одного феномена, а практически, с точки зрения того, как мировое сообщество может и должно помочь Беларуси в беде.

"Большинство стран только и делают, что проводят здесь исследования. А кто же будет лечить пострадавших? На мой взгляд, это некорректно - ставить на людях, как на животных, эксперименты, ничем конкретно не помогая", - это слова Эдмунда Ленгфельдера, профессора Мюнхенского университета, много лет помогающего нашей стране не словом, а делом. Благодаря его участию в Республиканском центре патологии щитовидной железы оснащены по последнему слову техники две лаборатории, созданы мощная диагностическая база в Гомеле, а также уникальный банк опухолевых тканей. Если благотворительность уместно оценивать в денежном эквиваленте, то это несколько миллионов немецких марок... Ему вторит профессор Ричард Вилсон из Гарварда: "Это, увы, общемировая тенденция: когда деньги легче найти на исследования, чем на практическую помощь. Однако, надеюсь, нам удастся уравновесить теорию и практику, ведь Чернобыль - совершенно особая тема". Вкратце суть предложений ученых такова: Минздрав может давать разрешение на исследования по чернобыльской проблеме только в том случае, если другая сторона гарантирует свое финансовое участие непосредственно в лечении и реабилитации больных. Тогда Беларусь перестанут наконец рассматривать исключительно как полигон для испытаний.

Интерес западных ученых понятен: Чернобыль стал потрясением не только социальным, но и медицинским, перевернув существовавшие ранее представления. Памятуя опыт Хиросимы и Нагасаки, все ждали роста лейкозов - своеобразной лакмусовой бумажки, первой, как считалось, реагирующей на радиацию. Но "рванул" рак щитовидной железы: в течение первых шести лет после аварии - у детей, потом - у подростков. Показатели были "аховыми": скажем, в "пиковый" 1995 год заболеваемость в Беларуси раком щитовидки среди детей превышала мировой уровень в 40 раз, а в Гомеле - в 134 (!) раза. И хотя кривая понемногу пошла на убыль, нам далеко до благополучного, "доаварийного" 1985-го. Сегодня почти 8,5 тысячи наших соотечественников поставлен диагноз "рак щитовидной железы". Однако, по словам руководителя центра патологии щитовидной железы Евгения Демидчика, с полной уверенностью "жертвами Чернобыля", или, говоря научным языком, больными радиационно-индуцированным раком, можно считать около 1.700 человек. За все это время врачи не смогли спасти только двоих детей - их привезли слишком поздно. Из тех же, кто имел метастазы в легких, то есть диагноз, равнозначный приговору, большая половина считается практически здоровыми. Настолько, насколько вообще может быть здоров человек, лишенный жизненно важного органа, обреченный на жизнь с аппаратом на шее, на синтетических препаратах.

К 2036 году непосредственно с катастрофой можно будет связать еще как минимум 10 тысяч случаев рака щитовидки. Добавится работы кардиологам: уже сегодня замечено, что одна из главных бед переселенцев - сердечно-сосудистая патология. Это последствия стресса, переезда, ломки жизненного уклада. И все же у Беларуси есть собственный задел, позволяющий оценивать ситуацию со здоровой долей оптимизма. Достаточно сказать, что рак щитовидной железы на ранней стадии выявляется у нас в 2 раза чаще, чем в Украине. Минздрав не без гордости подчеркивает, что в республике существует идеальная диспансерная сеть: эта, пусть и очень затратная, система позволяет постоянно обследовать практически каждого шестого жителя Беларуси. Уже трудно поверить, что 12 лет назад основным методом онколога была простая пальпация, сейчас аппараты УЗИ - норма даже для районных больниц. Постепенно заполняется кадровая брешь, которую в свое время пробил массовый исход из загрязненных областей врачей, первыми оценивших степень опасности. Во всяком случае, в Гомельской области штаты медучреждений сегодня заполнены на 90 процентов. Пенять на отсутствие денег тоже вроде бы неуместно: в рамках Программы по минимизации и преодолению последствий катастрофы на ЧАЭС за последние 5 лет дополнительно выделено 40 миллиардов рублей, при том что инвестиционная программа самого Минздрава в нынешнем году втрое меньше.

Если инициатива западных ученых обретет возможности для реального воплощения, средств будет больше. Как неисправимый оптимист Эдмунд Ленгфельдер полагает, что можно рассчитывать даже на долю из более чем 700-миллионного кредита, который Европейский банк реконструкции и развития выделяет Украине на решение "проблемы саркофага". По расчетам некоторых исследователей, на атомной станции осталось не более 10 процентов топлива, а значит, незачем вбухивать все деньги в строительство нового здания - можно обойтись третьей частью этой суммы. Германия уже внесла со своей стороны 150 миллионов евро в общую копилку, и теперь там раздаются голоса, чтобы 50 миллионов из них перенаправить в Беларусь, где этих денег хватило бы на лечение всех пострадавших в течение нескольких лет. Правда, есть и другие расчеты, другие мнения по этому поводу, так что, скорее всего, каждый останется при своем: Украина - при кредите, а мы - с менее монументальными, но более реальными проектами. Один из них, белорусско-итальянский, стартует в Ветковском районе. На примере небольших, по 10 - 12 гектаров, ферм и теплиц жителей собираются научить получать продукцию без использования загрязненной почвы. Речь идет о гидропонике - технологии, основанной на применении растворов микроэлементов. Оценивается проект в полмиллиона долларов. Символично, что именно западные партнеры помогут нам получить первый "чистый" урожай на этих землях, а значит, сделать еще один шаг из "чернобыльской зоны".