Каждый год миастению находят у 60 белорусовТридцать пять лет назад мир дивился, разглядывая фотографии знаменитого греческого миллиардера Аристотеля Онассиса — всегда с закрытыми глазами. С поднятыми веками он мог быть разве что при помощи клейкой ленты. Баснословное богатство Онассиса, как оказалось, не стоило и гроша перед лицом миастении — коварнейшей болезни, которая с каждым годом все громче заявляет о себе.
Руководитель Минского миастенического центра, кандидат медицинских наук Екатерина Пономарева прекрасно помнит те времена, когда каждый случай недуга считался прецедентом. В 1978 году она с трудом нашла пять пациентов с характерными симптомами на семи этажах 5–й столичной клинической больницы. Сегодня в «банке данных» центра — истории болезни более 1.200 человек. Возможно, кто–то фыркнет: «Тоже мне, нашли проблему!» Между тем давно известно, что на один распознанный случай миастении приходится как минимум 2 — 3 недиагностированных. То есть официальная статистика — это только вершина айсберга. Но и она изумляет Европу, где Беларусь считается одним из «лидеров» по заболеваемости миастенией. Шутка ли сказать: наши показатели выше западных более чем на порядок! Увы, это не единственный наш печальный феномен. Корифеи неврологии не припомнят случая миастении у детей, а сегодня каждый 5–й пациент миастенического центра — ребенок, часто едва научившийся ходить. С другой стороны, столь же регулярно под удар болезни попадают и пожилые. И наконец, белорусские пациенты удивляют весь мир еще и тем, что тимомы (опухоли в вилочковой железе, которая играет роль пускового механизма миастении) у них встречаются вдвое чаще. Почему наша картина так выбивается из общей? Науке неизвестно.
«Миастения вообще — одна из самых загадочных болезней, — говорит Екатерина Пономарева. — Она описана свыше 300 лет назад, но ученые как не знают ее причин, так и не понимают, почему свой удар она наносит столь избирательно. Почему нервный импульс ни с того ни с сего перестает передаваться мышце? И почему у женщин это случается в 4,5 раза чаще, чем у мужчин? Почему болезнь возвращается даже по прошествии десятилетий?» На первый взгляд пациентов Екатерины Пономаревой не объединяет ровным счетом ничего. Один сетует на то, что опускается веко. Второй — что вдруг прорезался «французский прононс». Третий — что устает челюсть. Четвертый — что шея «живет своей собственной жизнью». Пятый — что не может ухватиться за поручень в транспорте... Но все эти «странности» тем не менее — классические знаки миастении. Многие годы она считалась недугом фатальным, ведь рано или поздно у больных отказывала дыхательная система. Медики же им прописывали «полнейший физический покой, а также стрихнин, мышьяк и фосфор, но без видимой пользы». Эта цитата из монографии, датированной 1932 годом, у современных неврологов, к счастью, вызывает лишь усмешку...
Народ уже тоже наслышан о миастении. Более того, люди все чаще ставят себе диагноз самостоятельно, начитавшись литературы и насмотревшись на соседей по палате. «Ой, доктор, у меня слабость, ой, у меня млявасць», — закатывают они глаза на приеме. И того не знают, что диагноз подтверждается как минимум четырьмя тестами. Причем один из них — белорусское «ноу–хау», которое Екатерина Пономарева с коллегами специально разработала для «мнимых больных» и людей особо впечатлительных. В отличие от зарубежных коллег, которые в таких случаях прибегают к курареподобным веществам, наши неврологи поступают более гуманно: просто вводят пациенту в вену седативный препарат. Истинному миастенику станет совсем худо, тогда как лжебольной сладко вздремнет и потом будет долго благодарить доктора. Что же касается собственно лечения, то и здесь за короткий срок путь пройден колоссальный. Даже не верится, что когда–то больная миастенией, чтобы просто подняться с постели, должна была принимать по 45 порошков лекарства в день. Сегодня время других препаратов, недуг Онассиса лечат и при помощи операции, и посредством плазмафереза. Пусть в наши дни специалисты знают о миастении не все, но многое: как грозен для таких больных наркоз, как ненадежно дорогостоящее заграничное лечение, как опасно по совету участкового терапевта снижать дозу прописанного препарата. А главное — само понятие «фатальный недуг» окончательно снято с повестки дня. С миастенией живут, и при помощи врачей — долго. Кстати, как показывает наш же, отечественный, опыт, порой и до 86 лет...
