В плену воспоминаний
Серая тротуарная плитка, кованые решетки с имитацией колючей проволоки, нарочито грубые бетонные стены. Мемориальный комплекс «Луполовский лагерь военнопленных», что на проспекте Шмидта в Могилеве, изначально задумывался так, чтобы при взгляде на него воображение возвращало нас в те страшные военные годы. Чтобы, как гласит надпись на гранитной плите, люди остановились и склонили головы над прахом тех, кто в 1941—1943 годах принял здесь мученическую смерть. Нынешняя реконструкция архитектурный стиль не нарушила: все та же стела на входе, на центральной аллее та же скульптура солдата, преклонившего колено, отдавая дань памяти погибшим… Но изменилось многое.
— На входе в мемориал заменена кровля, внутри и по периметру комплекса уложена новая тротуарная плитка, обновлены плиты с фамилиями тех, кто остался здесь навсегда, решетки на входной группе, вечный огонь, полностью заменено освещение — теперь мемориал будет подсвечиваться и в темное время суток, — глава администрации Октябрьского района Могилева Петр Соловьев не просто перечисляет то, что сделано, он лично на субботнике участвовал в благоустройстве значимого для города объекта. — Привели в порядок, обновили и прилегающую территорию: установили новые скамейки, разбили газоны, высадили кустарники, деревья. Кстати, это первая такая серьезная реконструкция с момента создания мемориала.
Счет шел на сотни
Мемориал на месте Луполовского лагеря смерти создали после войны. В разные годы появились вечный огонь, несколько монументов, плиты с именами погибших… Но сколько народу тут полегло — до сих пор достоверно не известно.Помощник командира взвода 443-го полка 20-го стрелкового корпуса Дереник Франгулян, который находился здесь с 1941 по 1943 год и которому с третьей попытки удалось бежать и примкнуть к партизанам, впоследствии уверял:
— Речь шла о 40 тысячах военнопленных. Но я как очевидец, переживший все ужасы того времени, утверждаю: их тут изверги уничтожили намного больше… Помню, как в один из дней сюда пригнали несколько десятков тысяч красноармейцев. Регистрации не было — им, как собакам, вешали бирки на шею… Помню виселицу в центре и узбека, которого повесили за то, что зимой он нашел доску и поджег ее, пытаясь согреться… Помню, как за «колючкой» фашисты вырыли яму длиной 50 и глубиной 10 метров и сбрасывали туда тела мертвых…
— С наступлением холодов в ноябре 1941-го в лагере умирали по 20 человек в день. В январе и феврале 1942-го счет шел уже на сотни. Это был самый страшный период, когда погибло до 75 процентов пленных — примерно 35—38 тысяч, — вторит ему другой узник Владимир Румянцев.
По воспоминаниям очевидцев, изголодавшиеся пленники съели всю траву, которая росла на поле, обглодали кору деревьев, не брезговали даже крысами. Однако гибли они не только от голода и дистрофии, но и от дизентерии, сыпного тифа. Частенько их добивали палками. Иногда пристреливали солдаты, дежурившие на кухне, — за попытку второй раз получить порцию супа. «Уликой» иной раз служил только немытый котелок со следами крахмала. Суп из картофельного крахмала — единственное, что ели пленные в 1941-м: давали им 1 черпак в сутки да 100 граммов отрубей…
— Помыть котелки люди не могли, — напишет в своем дневнике Румянцев. — Воды в лагере не было. Если не считать канавки, подходить к которой запрещалось. Сунешься попить или умыться — часовые с вышки открывают огонь. Стреляли они и по толпе, если кто-то из пленных бросался на ехавшие на кухню подводы с мерзлой картошкой, чтобы выхватить хоть одну.
Имена устанавливаются
Одним из самых известных узников был генерал Михаил Романов — командир 172-й стрелковой дивизии, героически оборонявшей город в июле 1941-го. Во время прорыва Могилева его, раненого, укрыла семья Осмоловских в деревне Барсуки Могилевского района. Но 22 сентября в деревню по доносу старосты ворвались каратели. Осмоловских и их односельчан расстреляли. Романова отправили в Луполовский лагерь. После неудачного побега переправили в немецкий Хаммельбург, где он и умер.
О Луполовском лагере смерти, погибших и выживших в нем пишет книгу могилевский историк, поисковик Николай Борисенко:
— В нее войдут воспоминания узников и очевидцев тех событий о зверствах фашистов, героях, которые спасали пленных. Одна из таких подвижниц — Прасковья Дерибо. Прорывавшаяся в лагерь под видом монахини, чтобы якобы исповедать несчастных перед смертью, она приносила им еду, сведения от партизан. Ее не раз били охранники, но женщина приходила снова и снова... Сведения о ней хранятся в областном краеведческом музее, но в книгу войдут и свидетельства людей, находившихся в концлагере, которые до этого нигде не публиковались.
Воспоминания Андрея Юстуса (россиянина призвали в армию в 1938-м, он служил в Туле в 335-м артиллерийском полку, затем — в 601-м гаубичном, а в начале июля 1941-го оказался под Могилевом на передовой, а затем — в плену) передала Борисенко коллега — поисковик из Москвы. Вот что писал в своем дневнике человек, выживший в том аду:
— Было время, когда немцы вовсе перестали нас кормить. Но о нашем бедственном положении узнали могилевские женщины. Каждый день они приходили к лагерю, чтобы перебросить через «колючку» свертки и узелочки с хлебом, картошкой, вареной свеклой, луком. Едой, которую они отрывали от себя и своих детей. Мы хватали ее, как звери. А могилевчанки, глядя на нас, плакали. Немцы поначалу им не препятствовали, но осенью в лагере появились полицаи. Они избивали наших спасительниц прикладами и палками. Принесенную ими пищу вырывали из рук и втаптывали в грязь. Но женщины приходили снова и снова. Зимой уже не только с едой. В свертках были фуфайки, пальто, кофты... Ведь мы замерзали. Спасались, ногтями выкапывая норы, набиваясь в них по нескольку человек, пытаясь согреть друг друга своим теплом. Эти норы становились нашими могилами. В концлагере умирали тысячами. И я, придя в себя, нередко удивлялся, что все еще жив...
Юстусу «повезло»: весной 1942 года он оказался в числе первой партии военнопленных могилевского концлагеря, которую отправили в Германию. Потому и выжил. А в Луполовском лагере смерти погибли десятки тысяч человек. Правда, в послевоенные годы были известны имена лишь 389 из них. Однако стараниями Могилевского областного историко-патриотического клуба «Виккру» за последние 10 лет были установлены имена еще 585 военнопленных. И эта работа будет продолжена.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Виктор Бубенцов, заместитель начальника управления идеологической работы и по делам молодежи Могилевского облисполкома:
— В Могилевской области — более 600 памятных знаков и 1641 воинское захоронение, где покоятся останки более 326 тысяч человек. К Дню Победы все они благоустроены. Некоторые существенно обновлены: это Луполовский лагерь военнопленных и Аллеи Героев в Белыничах и Осиповичах. А вот глобальная реконструкция мемориального комплекса в деревне Борки Кировского района, которую каратели уничтожили 15 июня 1942-го, еще идет.
ДОСЬЕ «НГ»
На месте Луполовского лагеря военнопленных в Могилеве сегодня мемориальный комплекс. На его территории — братская могила, в которой похоронены воины, погибшие в июне 1944-го в окрестностях Могилева. Среди них бойцы 238-й и 369-й стрелковых дивизий 2-го Белорусского фронта. Здесь же захоронены четверо защитников Могилева, погибших в июле 1941 года и обнаруженных поисковым отрядом «Виккру».
kislyak@sb.by
