РНПЦ детской хирургии стал последним, семнадцатым, специализированным республиканским центром, появившимся, чтобы создать альянс науки и практики. А в данном случае еще и двух известных медучреждений: Детского хирургического центра 1-й минской клинической больницы и Республиканского детского кардиохирургического центра, фактически снявшего для страны проблему операций на сердце даже у тех, кто только–только появился на свет. «Самые успешные больницы мира, в которых лечатся дети с хирургической патологией, — многопрофильные: в них можно получить помощь сразу по нескольким специальностям», — директор РНПЦ Константин Дроздовский объясняет необходимость такого слияния. В первую очередь это важно для лечения малышей с врожденными пороками развития. Ведь, как правило, они множественные, затрагивают как сердце, так и желудочно–кишечный тракт... К слову, благодаря развитию перинатальной диагностики, акушерства и неонатологии в последнее время таких пациентов у медиков прибавилось. Врачи буквально вытягивают с того света и крох весом от 500 граммов.
Cвою роль, безусловно, играет оптимизация самой структуры оказания хирургической помощи, усиление связей с регионами. Теперь будущие мамы, у которых врачи ожидают рождения детей с серьезными врожденными патологиями, загодя направляются в Минск — около 80 — 90% таких малышей появляются на свет в 1–м роддоме. А значит, и помощь приходит незамедлительно. Скажем, в прошлом году кардиохирурги в первые же сутки прооперировали ребеночка с опухолью сердца. Сейчас малыш здоров...
— С врожденными пороками сердца в стране ежегодно рождается около 1.000 детей, — приводит данные Константин Викентьевич. — Примерно 100 из них нуждаются в экстренной операции. Еще 200 нужна операция до года. Или поэтапное лечение. Остальных наблюдаем. Большинство дефектов стараемся устранить в дошкольном возрасте. Чтобы дальше ребенок мог спокойно переносить все нагрузки: как физические, так и эмоциональные. Но есть ситуации, когда необходимо ждать 10 — 15 лет и дольше. Занимаемся мы и взрослыми с врожденными пороками сердца. Специалистов в этой области, к сожалению, в стране немного, большинство — в нашем центре.
Двухлетняя Маша идет на поправку.
Сегодня детские хирурги делают ставку на расширение спектра максимально щадящих, малоинвазивных, операций (эндоваскулярных — на сердце и лапаро– и торакоскопических — в брюшной полости и грудной клетке). Выполняются они через небольшие проколы, с использованием высокотехнологичного оборудования. И в 2015 году из 1.005 операций на сердце в РНПЦ 554 были именно рентгеноэндоваскулярными, после которых выписывают домой буквально через сутки. Хирургами в прошлом году оперировано 670 детей с применением малоинвазивной техники.
— Сдвиг в сторону малоинвазивных вмешательств — это общемировая тенденция, — отмечает заместитель директора РНПЦ детской хирургии Александр Махлин. — Вопрос не столько в косметическом эффекте — есть ряд и других преимуществ.С одной стороны, «минимум травмы — максимум эффекта». Пациент избегает тяжелого послеоперационного периода, а врачи при помощи специальных приборов (телесистемы) видят всю брюшную полость как на ладони. С другой же стороны, есть один минус — возможные осложнения, сгладить которые так же быстро, как при открытых операциях, не получится. Поэтому столь ювелирным вмешательствам всегда предшествуют серьезная подготовка, продумывание каждого шага. Кстати, в прошлом году в РНПЦ впервые с применением малоинвазивной техники начали оперировать ахалазию пищевода — это когда в 12 — 13 лет у ребенка вдруг сужается нижняя треть пищевода вплоть до того, что он не может полноценно питаться.
Разработана и новая схема лечения эмбриональной грыжи. Раньше оно растягивалось минимум на 4 года и многого не сулило. Теперь же достаточно сделать две операции (одну — в первые сутки после рождения, другую — через 7 дней) — и к месяцу ребенок уже полностью возвращен к нормальной жизни. В ближайших планах — освоение малоинвазивного лечения атрезии (непроходимости) пищевода и желчевыводящих путей.
Справедливости ради нельзя не заметить: на помощь хирургам всегда приходят специалисты диагностического отдела — рентгенологи, эндоскописты, морфологи, врачи ультразвуковой и функциональной диагностики... С помощью эндоскопов здесь обследуют даже деток весом от 1,5 кг. Такое в Европе под силу всего 3 — 4 клиникам.
— У каждого пациента своя «детективная история», и чем скорее и точнее врач сможет докопаться до сути, тем лучше будет результат лечения, — констатирует Кирилл Мараховский, заведующий диагностическим отделом. — Сегодня оборудование шагнуло далеко вперед. Опытным глазом оценив картинку на мониторе, полученную с помощью эндоскопии, ультразвука, рентгена, УЗИ, врач с высокой долей вероятности может предсказать заключение морфолога. На уровне клеточных изменений. А значит, оперативно принимает решение и делает более точный прогноз на будущее.
Важно, чтобы о достижениях центра знали в районах и областях. Поэтому постоянное проведение семинаров для врачей первичного звена — кардиологов, педиатров, неонатологов — еще одна из многочисленных задач РНПЦ. Ведь именно они первыми общаются с родителями, в том числе на этапе беременности. И должны помочь поступить правильно. Вот и могилевчанка Ирина о тяжелом диагнозе своего будущего ребеночка — гипоплазии правых отделов сердца — узнала на 22–й неделе беременности. Вспоминает: «На первом УЗИ все было хорошо, а потом мне сказали: у малышки кровь не поступает в легкие». В семье уже было три девочки. Все здоровенькие. И после консультации минских врачей, которые объяснили, что медицина может справиться с таким пороком, Ирина решила все–таки рожать... Сегодня двухлетняя Маша улыбается на руках у мамы, хотя у них за плечами уже три операции, последняя — буквально на днях. Еще одна — и семья должна забыть обо всех тревогах.
РНПЦ детской хирургии всего год, а уже удалось главное — снизить смертность. Вдвое. Доктора пока не спешат говорить об устойчивой тенденции, считая, что здесь свою роль играет множество факторов, в том числе сколько деток с той или иной патологией родилось за год. Но журналисту достаточно провести в центре один день, чтобы убедиться: любой шаг вперед тут имеет свою базу — надежный сплав опыта, профессионализма, технологий и стремления помогать несмотря и вопреки. Как говорят сами врачи, их призвание — дарить не только надежду...
Прямая речь
Константин Дроздовский, директор РНПЦ детской хирургии:— Подчеркну, в Беларуси сегодня проводятся все необходимые операции в области детской хирургии и кардиохирургии. Результаты лечения — на самом высоком уровне. Статистика выживаемости по каждому пороку развития сердца, брюшной полости, пищевода не хуже, а порой и лучше, чем в мире. Так, например, после операций транспозиции магистральных сосудов сердца у новорожденных за последние 6 лет у нас все детки выжили. А среднемировая летальность при таком диагнозе — 1 — 2%. Конечно, есть чему учиться. Мы отслеживаем все медицинские находки и стараемся максимально быстро их осваивать. На очереди, например, новый метод пластики трехстворчатого клапана при аномалии Эбштейна, который придумал известный бразильский кардиохирург... Сегодня для этого есть все необходимые ресурсы.
Наука в помощь
В научном отделе сейчас разрабатывают новый двухэтапный метод лечения детей с гипоплазией левых отделов сердца. Тогда шансы на жизнь повысятся до 80%. Бьются здесь и над проблемой некротического энтероколита, когда у глубоко недоношенных деток происходит отмирание кишечника. На финишной черте проект по методам заготовки, консервации и использования принципиально нового для нашей страны и мира в целом медицинского материала — человеческого перикарда. «Конечно, ткани животных, которые используются в медицине, получить гораздо проще, — объясняет нюансы Константин Дроздовский. — Но человеческие — более жизнеспособны». Донорские клапаны сердца, например, у нас пересаживают детям уже лет 14, в год проходит по 10 — 15 таких операций. Но есть необходимость в пластическом материале для вен, артерий, в том числе внутри сердца...
Имеются и другие разработки мирового уровня. Скажем, метод лечения детей с патологией тетрада Фалло, то есть сразу с четырьмя пороками сердца. В год в центр поступает около 30 таких пациентов. И если раньше выполнялись две радикальные открытые операции, после которых восстановление шло трудно и долго, то сейчас первое вмешательство делается эндоваскулярно, чтобы увеличить кровоток в легкие. Маленькое сердце получает 2 — 3 месяца отсрочки, чтобы подготовиться к окончательной коррекции, а значит, все меньше риск. Такому подходу наши врачи уже обучили коллег из России, Азербайджана, Украины, докладывали о нем и на Международном конгрессе по кардиохирургии.
dekola@mail.ru
Советская Белоруссия № 65 (24947). Пятница, 8 апреля 2016
