За глаукомой нужен глаз да глаз

— Дело в том, что глаукома – хроническое заболевание, которое не излечивается. Катаракту сегодня действительно успешно лечат хирургическим путем, и после операции, если нет других причин, больной не только может видеть, но и сохраняет зрение на все оставшиеся годы. А признак глаукомы – повышение внутриглазного давления, которое поражает зрительный нерв. Из-за гибели нервных клеток снижается острота зрения, нарушаются поля зрения, и в конечном итоге может возникнуть слепота. Причем если глаукому не лечить, то слепота возникает практически в ста случаях из ста. Коварство глаукомы состоит в том, что она сразу не распознается, а когда выявлена, лечением ее человек должен терпеливо и постоянно заниматься всю жизнь. Глаукома, я бы сказал, становится уже не просто болезнью, а образом жизни, как, кстати, и диабет. Это два серьезнейших заболевания, последствия которых пациент должен осознавать. — Сегодня измерять глазное давление после сорока лет в обычных городских поликлиниках советуют не реже одного раза в три года. Но может ли человек сам хоть краешком, образно говоря, глаза заметить признаки надвигающейся беды? — Три года – срок, конечно, большой. В Вооруженных силах, например (Виктор Николаевич Пустовойт – выпускник Военно-медицинской академии в Санкт-Петербурге, закончил там не только лечебный, но и факультет руководящего медицинского состава. – С.Б.), давление проверяют раз в два года. Хотя есть группы риска, которым это надо делать еще чаще: тем, у кого глаукомой страдает кто-либо из родственников, людям с высокой степенью близорукости. К ним бы я отнес и пациентов с катарактой: дело в том, что у нас принято ставить их на учет после операции, которую проводят не на ранних стадиях, а после так называемого созревания. Но как раз в этот период у человека может развиться вторичная глаукома, что приводит к нежелательным последствиям: когда глаз успешно прооперирован, а зрение не возвращается. Что касается симптомов… Понимаете, на ранних стадиях точечные поражения зрительного нерва настолько незаметны, что выявить развивающуюся болезнь может только специальное обследование. А если я сейчас скажу о признаках более поздних, то найдутся люди, которые тут же «обнаружат» их у себя: помните одного из героев романа «Трое в лодке, не считая собаки», который после прочтения медицинской энциклопедии не нашел у себя лишь родильной горячки? Тем более что схожие симптомы могут наблюдаться, скажем, при дистрофии сетчатки, других заболеваниях глаз. Глаукома весьма различна в своем многообразии. Иногда ее диагностируют при низком давлении, а иногда, наоборот, давление, которое стабильно выше нормальных значений, не приводит к заболеванию. Со всем этим может разобраться только квалифицированный офтальмолог. — Итак, у человека во время обычного визита к районному окулисту выявлено повышенное давление. Куда дальше лежит его путь? — В глаукомные кабинеты, которые, например, в Минске имеются при 3-й и 10-й городских больницах, а также в нашей дорожной. Причем не мешкая: иногда от первой до второй стадии глаукома может «скакнуть» всего за полгода! Начинается обследование с осмотра глазного дна, затем производят электротонографию для измерения оттока внутриглазной жидкости, еще ряд специфических исследований. Очень информативным методом является компьютерная периметрия центральной зоны сетчатки, когда выявляются точки выпадения полей зрения на микроуровне. У нас для этого есть специальный американский компьютерный периметр с программами, в память которого заносится динамика изменений в зрении пациента. Кстати, в дорожной больнице мы добились того, чтобы человек с впервые выявленным диагнозом «глаукома» прошел полное обследование не амбулаторно, а в стационаре. Так мы, если хотите, заостряем внимание на проблеме и самого больного, и его ближайших родственников. Потому что очень часто, увы, глаукома перерастает из болезни в социальную проблему. — Нас с вами, Виктор Николаевич, не обвинят в нагнетании страстей? — А у меня эти страсти в кабинете кипят почти каждый день. Вот недавно пришел очень респектабельный посетитель с единственной просьбой — вернуть зрение отцу, для чего он, сын, не пожалеет ни средств, ни времени. А у отца – глаукома обоих глаз последней стадии, при которой офтальмология уже практически бессильна. И помощь отцу требовалась гораздо раньше, когда его надо было регулярно возить на исследования, подлечивать, обеспечивать ему нужный режим, то есть тратить гораздо меньше времени и денег на те элементарные вещи, которые могли бы сохранить не только зрение, но и дееспособность пожилого человека. Кроме того, глаукома ведь поражает и людей активного возраста. Например, в США подсчитали, что ежегодно из-за потери трудоспособности данной категории больных экономика теряет до 1,5 млрд.долларов. Экономическая проблема имеет и личностный аспект: потеря зрения – это трагедия. — Чем и как сегодня лечат глаукому и что делать человеку, чтобы по возможности избежать трагических последствий? — Лечение, разумеется, назначает врач. На ранних стадиях оно состоит в приеме соответствующих препаратов, снижающих внутриглазное давление, регулярном его измерении и исследовании полей зрения. Но поскольку, как я уже сказал, глаукома – болезнь хроническая и настигает человека в основном в пожилом возрасте, то и лечение должно быть комплексным. Больной глаукомой должен следить и за артериальным давлением, принимать комплекс витаминов, замедляющих процессы старения тканей. Правильно питаться и вести довольно щадящий образ жизни: стояние на грядках в жаркую погоду ему, например, нежелательно… Так что при постоянном лечении и соблюдении определенных правил человек может до конца своих дней читать, водить машину, смотреть телевизор – то есть сохранять дееспособность. — Но ведь не всем помогает медикаментозное лечение глаукомы? Кстати, реклама ряда платных центров микрохирургии глаза обещает прямо-таки чудесное избавление от нее путем хирургического вмешательства. Это так? — Статистика такова: до пятидесяти процентов больных глаукомой действительно вынуждены ложиться под лазер или скальпель хирурга. Из них около восьмидесяти могут надеяться на успех. Это общемировые данные. Кстати, весь мир сейчас пользуется при хирургическом лечении глаукомы одинаковыми методами, которые состоят в том, чтобы создать новые пути оттока для внутриглазной жидкости. Белорусские хирурги, могу сказать со всей ответственностью (Виктор Николаевич стажировался и поддерживает профессиональные отношения с клиниками России и Германии. – С.Б.), работают с глаукомой на уровне мировых стандартов, основы которых заложены знаменитой школой профессора Т.Бирич. В нашей больнице, например, мы проводим антиглаукомные операции с помощью аргонового лазера, которые весьма эффективны при начальных стадиях глаукомы, когда лазерным лучом расширяется угол передней камеры для лучшего оттока жидкости. Проводим и другие виды хирургического вмешательства… Но, к сожалению, их эффективность (причем, повторюсь, во всем мире) снижается тем, что новые пути оттока рубцуются и закрываются, а давление вновь растет. Над преодолением этого барьера работают сегодня и фармакология, и микрохирургия. Но я бы сказал, что здесь мы еще сталкиваемся с серьезной проблемой психологического характера. Когда больной знает и уже визуально ощущает прогрессирующую глаукому, прекрасно осведомлен о последствиях — и тем не менее не решается на операцию. Кидается к целителям, нетрадиционным методам лечения, а в результате теряет не только время, но и зрение. Мне, как и любому практику, приходится сталкиваться с такими пациентами. И ничего не бывает обиднее, когда знаешь, что еще полгода назад ты мог бы помочь человеку, который сегодня винит в своем несчастье медицину и судьбу… Хотя выбор сделал он сам.