Хроника одного уголовного дела
23–летнего жителя Витебска суд приговорил к 23 годам лишения свободы. Сколько прожил — столько и отсидит. Что же мог натворить человек, который ранее никогда не конфликтовал с законом, а окружающими характеризовался только положительно?
Абонент недоступен
Уже вторые сутки Маргарита Владимировна не находила себе места. Она неоднократно звонила на мобильный дочери Ирине в Минск, однако телефон молчал. Тогда она связалась с сыном: «Женя, ты давно общался с сестрой?» Всего пару дней назад, ответил парень. Она обещала перезвонить... После этого Женя звонил и сестре, и ее другу Сергею Кратову, но оба телефона были в режиме «абонент недоступен». Предчувствие беды захлестнуло мать, когда позвонил однокурсник дочери и поинтересовался, почему она уже несколько дней не появляется в институте. И это накануне сессии! Маргарита Владимировна вновь связалась с сыном и попросила его съездить в Минск, чтобы узнать что случилось. Ведь из Барановичей, где он учился, до столицы гораздо ближе, чем из родного Белоозерска. В тот же вечер Женя стоял перед дверьми квартиры на минской улице Глебки, в которой жила его сестра со своим приятелем. Он попросил соседку зайти в квартиру (у Жени были ключи) вместе с ним. Они вошли в коридор...
Кровавая надпись
В конце коридора возле кухни на спине лежал Сергей. Эксперты позже насчитали на его теле более десяти ножевых ранений. Из большой комнаты в маленькую тянулся кровавый след. Там прикрытая ковром скорчилась убитая Ирина. Рядом с ней на паркете виднелась надпись, сделанная кровью: «За неверие в Христа». На кухонном столе лежал обрывок бумаги со словами: «Господу плати». Пол, обои и мебель были забрызганы кровью. Кто и почему мог совершить столь чудовищное преступление?
Женя открыл окно, чтобы проветрить квартиру, и сразу вызвал милицию. Позвонил он и Дмитрию Кратову — двоюродному брату погибшего, который снимал комнату где–то в Минске.
Из показаний Дмитрия Кратова:
«В Минск я приехал в октябре 2005–го — брат предложил подработать. В вечер убийства я действительно приходил в квартиру на улице П.Глебки, где мой брат Сергей проживал со своей девушкой Ирой. Вместе с братом мы распечатали объявления, в которых предлагали свои услуги по ремонту квартир, и собирались их расклеить в разных частях города. В районе восьми вечера мы расстались на остановке общественного транспорта. Я поехал домой на Шишкина. На следующий день доклеил оставшиеся объявления и позвонил Сергею. Его телефон не отвечал. После безуспешных попыток дозвониться я приехал к нему и позвонил в домофон — двери никто мне не открыл, а потом мне позвонил Ирин брат и сказал, что Ира с Сергеем убиты. Кто бы это мог сделать, не знаю. Мне только известно, что они посещали какую–то нетрадиционную церковь или секту. Последнее время у брата возникали конфликты с двумя ранее судимыми, которые верили в Бога».
Кстати, из квартиры пропали компьютер с комплектующими, сканер и лазерный принтер...
Месть или разбой?
Возле мусоропровода эксперты обнаружили две самодельные куклы с черной лентой. Говорят, такими иногда пользуются некоторые сектанты во время обрядов по наведению порчи и тому подобных таинств... В самой квартире — литература и компакт–диски о сатанизме, странные письма из мест лишения свободы и фотографии с имитацией сцен смерти. Следователи недоумевали: если это месть сектантов, то почему она так не похожа на ритуальное убийство? Кроме того, в «религиозную» схему не укладывалась кража. Если же это банальный разбой, то кто его мог совершить? В столь позднее время, когда произошла трагедия, хозяева не могли впустить постороннего. Ничего не дали и изъятые с места происшествия вещественные доказательства, следы. Оперативным путем удалось установить людей, которые якобы конфликтовали с погибшим. Однако те отрицали свою причастность к совершению преступления и у них было алиби. Следствие, казалось бы, зашло в тупик. Трудно было даже предположить о мотивах совершения преступления. Одна версия за другой просто рассыпались на глазах... Хотя какой–либо особой надежды не было, решили проверить звонки с телефонов убитых. Около 9 вечера с телефона Ирины был звонок Сергею, а в 22.11 и 22.16 (примерное время убийства) — в две службы такси. Значит, звонить мог предполагаемый убийца! Опрос операторов первой службы результатов не дал, а вот один из таксистов второй — припомнил, что в тот день около 10 вечера он получил заказ — вызов к 81–му дому по улице Чигладзе. К нему в салон сел молодой человек высокого роста и среднего телосложения в темной одежде и с большой картонной коробкой. Он попросил отвезти его на улицу Шишкина. По описанию этот человек был очень похож... на двоюродного брата убитого. На Дмитрия Кратова.
Вынужденное признание
Дмитрия вызвали для повторной дачи показаний во Фрунзенское РУВД. Он заметно нервничал. Первыми словами его были: «Чего вы от меня хотите, я уже все рассказал». «Выходит, не все, — ответил оперативник. — Что ж вы не упомянули, что от брата домой возвращались на такси?»
После долгой паузы парень выдавил:
— Я расскажу все.
Из показаний Дмитрия Кратова:
«Мы с Серегой закончили печатать объявления и брат пошел их расклеивать. Пока я одевался, Ира попросила меня задержаться, чтобы помочь ей составить компьютерную программу. Часа через полтора, поскольку ничего не получалось, она позвонила Сергею, чтобы уточнить, как решить техническую проблему. С ее слов я понял, что Сергей весьма недоволен моим присутствием в квартире. Минут через 15 появился и сам Сергей. Он был очень зол и спросил, что я здесь делаю в его отсутствие. Я попросил его успокоиться и пошел вслед за ним в сторону кухни. С кухонного стола Сергей схватил нож и кинулся на меня. Я стал защищаться. Во время борьбы мы упали на пол и когда выпавший нож оказался у меня в руках, я им ударил Сергея в грудь. А затем что–то на меня нашло и я стал бить его ножом, даже в спину, когда Сергей пытался уползти. В этот момент из комнаты вышла Ирина и увидела меня с окровавленным ножом в руках. Из опасения, что она может рассказать о происшедшем, я кинулся к ней. Она пыталась убежать, но я догнал и ударил Иру ножом в спину. Когда девушка упала, я нанес еще несколько ударов. Придя в себя после содеянного, я перетащил тело в другую комнату и решил инсценировать разбойное нападение. Для этого разбросал вещи и сложил компьютерную технику в коробку. Потом вспомнил, что Ира с Сергеем посещали нетрадиционную церковь... Чтобы отвести подозрения от себя, я оставил надпись кровью около Иры и записку на кухонном столе. Нож выбросил в мусоропровод. Затем вызвал такси, приехал домой и позвонил перекупщику, которому и продал компьютерную технику за 300 долларов. Вещи, которые были на мне, испачкались в крови, поэтому я застирал их и передал в Витебск через брата своей невесты...»
***
На судебном заседании Дмитрий свою вину не признал, заявив, что правдивые показания он дал во время первой беседы с милиционерами на месте убийства. А дальше, поскольку на него якобы было оказано физическое и психологическое давление со стороны работников милиции, он будто бы оговорил себя... Правда, когда в зале судебных заседаний появился водитель такси и опознал в обвиняемом именно того молодого человека, которого он подвозил на Шишкина, Дмитрий потупил глаза и замолчал... Помимо этого, на теле Кратова не было обнаружено телесных повреждений, характерных для защиты от режущего оружия. Суд пришел к выводу, что нож в борьбе с погибшим первым применил именно обвиняемый... Уголовное дело, которое расследовалось 15 месяцев, закончилось приговором, о котором шла речь в начале материала.
Сейчас невозможно с уверенностью говорить о том, что же произошло в тот злополучный вечер. Почему брат убил брата? Ответ на этот вопрос знает лишь один человек, который утверждал, что всего лишь защищался...
Компетентное мнение
Дмитрий Бурдюк, в 2005 году — оперуполномоченный уголовного розыска Фрунзенского РУВД.
— Сложность раскрытия немотивированных преступлений заключается в том, что невозможно ограничить круг подозреваемых. Если речь идет о разбое или убийстве, где понятна, например, корыстная цель преступления, то отрабатываются 2 — 3 конкретные версии. В случае же с Кратовым таких версий было более десятка. А это значило, что наши силы распылялись — большая часть оперативников отрабатывала ложные варианты. Именно поэтому немотивированные убийства раскрывать тяжело. Но, как показала эта история, не невозможно...
