Сюда попадают по решению суда ребята со всей страны. У нас они содержатся до 40 суток, затем мы распределяем их по спецучреждениям. Сроки у всех разные – от трех месяцев до двух лет, – рассказывает начальник приемника-распределителя подполковник милиции Лариса Лычковская. – Несколько лет назад к нам чаще всего попадали за кражи: шоколадок, кошельков. Встречались и квартирные кражи. Сейчас в основном по медицинским показаниям. Много ребят с диагнозом «хронический алкоголизм». Все чаще направляют за употребление курительных смесей и каннабиоидов. В этих случаях ребята попадают только на «лечебку». Кстати, лечебно-воспитательные учебные заведения сегодня забиты почти полностью.
Дети трудных родителей
Лариса Борисовна признается, что за годы работы насмотрелась на такое, что может писать книгу:
– Когда дети – хронические алкоголики в 14 лет, это одно. Но ведь бывает, и семилетняя девочка может стакан водки выпить и выкурить сигарету. Дома есть нечего. Ей «добрые» тети и дяди у ларька говорят: «Будешь пить?» И такая кнопочка говорит: «Буду». Выпьет, чтоб кушать не хотелось. Ляжет там же, поспит…
Справедливо говорят: не бывает трудных детей, бывают трудные родители. Правда, ребята, которые содержатся в приемнике-распределителе, не-обязательно из неблагополучных семей. Кому-то для счастливой жизни не хватает денег, кому-то внимания. А иные поступки и вовсе не поддаются логическому объяснению:
– Бывает, читаешь решение суда, смотришь на ребенка и не веришь, что он мог это совершить, – продолжает Лариса Борисовна. – Два года назад двоюродные братья 17 и 14 лет (один учился на истфаке, второй школьник) пили пиво в парке. Не хватило – отобрали у выпившего мужчины, который лежал на скамейке, бутылку. Потом вернулись и начали его избивать. В медицинском заключении отмечено, что на теле жертвы не осталось ни одного живого места: все, что можно сломать, было сломано. Кстати, братья из благополучных семей, учились на хорошо и отлично. Ни в школе, ни в университете не верили, что они способны на такое.
Если б повернуть время вспять
Учреждение рассчитано на 30 мест. Сейчас в нем 20 детей. Надя – единственная девочка. После уроков и обеда на тихий час она отправится в отдельную палату. Слово «камера» здесь не говорят, хотя в палатах двери с железными решетками.
Наде 15 лет, она из деревни. Когда только попала на Окрестина, была очень расстроена, много плакала. Свои поступки объясняет просто: связалась не с той подругой. «Она свела меня с плохой компанией, мы постоянно пили водку, пиво, самогон, я не ночевала дома. А потом подружку начали искать в лицее – почему не ходит на занятия. Ей назначили срок за бродяжничество. И мне заодно, так как мы были вместе, а я долго тогда не была дома. Дали год и шесть месяцев. Не понимаю, почему так много», – жалуется Надя в кабинете психолога. Говорит, если бы можно было вернуться назад, поменяла бы все – не пила, ночевала бы дома, старалась лучше учиться.
Спортивный интерес
Среди «окрестинских» ребят есть те, кто попадает сюда не в первый раз. 16-летний Леша из Минска в исправительных учреждениях уже третий раз. За его спиной – кражи и неоднократное нахождение в нетрезвом виде. Последний раз парень попался недавно. «Зашел в магазин, увидел коньяк за 519 тысяч. На месте выпил одну бутылку. Пошел за второй. На выходе меня и поймали», – просто объясняет он.
Леша клянется, что больше никогда не будет пить, вернется в лицей, где учился на токаря-фрезеровщика программного управления, не будет обижать родителей, которые за него переживают. Он – шестой в многодетной семье из 10 детей. Только я ему почему-то не особо верю. Ведь кражи и разгульную жизнь паренек объясняет спортивным интересом. Обещания дает с улыбкой, только отчего-то прикрывает лицо рукой. Ощущение, будто ему одновременно и весело, и обидно, что его никто не понимает.
Рисуют все
Из штатских в приемнике-распределителе только психолог Наталия Фалевич. По ее мнению, главное – относиться ко всем одинаково. Здесь не делят детей по тому, какое преступление они совершили. Более того, большинство даже не знают, за что отбывает наказание его сосед.
В своей практике Наталия Алексеевна применяет арт-терапию: ребята рисуют, мастерят. Стены приемника – в картинах местных обитателей:
– Не все дети запросто идут на контакт. Тогда я прошу их что-нибудь нарисовать. По рисунку можно многое рассказать. Кто-то изображает дом. Это значит, он тоскует по своей семье. Дым из трубы говорит о внутреннем напряжении. Кто-то на рисунке изображает себя очень маленьким – значит, ребенок одинокий. Так они и раскрываются. Вообще рисуют все с удовольствием. Даже те, кто несколько лет не брал в руки карандаши и фломастеры.
– Когда приходят участковые и видят рисунки ребят, которые были грозой района, не верят своим глазам, – делится Лариса Лычковская. – Стоит отобрать у детей сигареты, алкоголь, наркотики, оторвать от вредной среды и дать больше любви – они становятся нормальными. По моему опыту только один ребенок из ста не поддается перевоспитанию. И в этих случаях нужна медицинская помощь.
