Учитывая, что голосование не было юридически обязательным, то, естественно, о появлении независимого курдского государства говорить не приходится. Более того, подобное государство было бы несостоятельным: вопрос границ не решен, все соседние государства настроены резко против курдской независимости, какого–либо плана действий по выстраиванию отношений с иракскими властями нет и не предвидится. Экономически регион зависит от транзита энергоресурсов через Ирак и Турцию, которые недвусмысленно заявили о своей готовности ввести блокаду Иракского Курдистана.
Мало у кого вызывает сомнения то, что истинной целью референдума было не получение независимости, а попытка усилить политические позиции нынешнего руководства Иракского Курдистана во главе с Масудом Барзани в переговорах с иракским правительством в новых политических условиях, сложившихся после разгрома ИГ. Так, в ходе этой войны курды смогли установить контроль над районом Киркука, где находятся крупные месторождения нефти. Данный район не был включен в Курдистанский регион, однако летом 2014 г. в ходе борьбы с ИГ был занят курдскими вооруженными формированиями. Собственно говоря, вопрос о дальнейшем статусе Киркука и был одним из вопросов референдума 25 сентября.
Кроме того, на 1 ноября в регионе назначены парламентские и президентские выборы, состав участников которых остается неопределенным до сих пор. Масуд Барзани заявил, что не будет принимать в них участие. Безусловно, он хотел бы усилить как позиции своей партии — Демократической партии Курдистана, так и своего потенциального преемника.
С учетом важности курдского вопроса, плебисцит несет дополнительные угрозы для всего региона. Так, он значительно осложняет внутриполитическое положение в самом Ираке. Страна еще не оправилась от войны с ИГ, позиции радикалов в обществе остаются сильными, экономическое развитие замедлилось как в результате войны, так и вследствие падения мировых цен на нефть. Дальнейшее ослабление центрального правительства в Ираке может привести к углублению дезинтеграции в стране и последствиям, напоминающим гражданскую войну в Сирии. Особенно если многие арабы–сунниты предпочтут примкнуть к курдским сепаратистам, нежели поддержать шиитское правительство в Багдаде. В таком случае после вероятного отделения Курдистана последует эффект домино в распаде Ирака: за этим последует отпадение крупнейшей провинции Анбар, граничащей с Сирией.
Серьезным вызовом референдум стал и для Турции. В этих условиях турецкие власти могут пойти на дальнейшее ужесточение внутренней политики. Но самое главное — несмотря на непризнание курдистанского референдума со стороны Государственного департамента США, открытая поддержка Израиля, а также опыт длительного сотрудничества американцев с иракскими курдами уже стали еще одним фактором ухудшения отношений между Анкарой и Вашингтоном.
Идея независимости Курдистана стала явной угрозой и для Ирана, власти которого склонны рассматривать ее как еще один элемент давления на страну в условиях ухудшающихся американо–иранских отношений и попыток пересмотреть «ядерную сделку».
Более того, данный референдум, безусловно, будет способствовать дальнейшему укреплению связей шиитских кругов Ирана и Ирака, что, в свою очередь, вызовет дальнейшую обеспокоенность со стороны суннитских государств региона. Такое развитие событий, по мнению многих наблюдателей, может привести к созданию антишиитского полюса — союза курдов и суннитов в Сирии и Ираке. Иными словами, курдский фактор может запустить процесс суннито–шиитской поляризации на Ближнем Востоке.
Сирийские власти в условиях продолжающейся гражданской войны и с учетом того вклада, который курдские формирования вносят в борьбу с ИГ, воздержались от резких заявлений. Однако сам факт стимулирования курдских настроений к независимости, когда будущее устройство Сирии еще далеко от определения, также не способствует процессу урегулирования.
Надо сказать, Беларусь, выстраивающая дружеские отношения со всеми перечисленными государствами, в том числе и с Иракским Курдистаном, также не заинтересована в какой–либо дестабилизации и без того хрупкой ситуации в регионе.
Конечно, пока иракские власти мало что могут противопоставить курдскому демаршу. Однако референдум в очередной раз отчетливо продемонстрировал сложность того этапа, который переживает ближневосточный регион, а также необходимость крайне взвешенной и осторожной политики всех субъектов международных отношений при реализации своей внешней политики.
Александр ФИЛИППОВ, кандидат политических наук, арабист.
