Дмитрий по примеру старших братьев хотел уйти в лес к партизанам, но отец уговорил повременить: надо было помогать растить младшую сестренку. Тем временем партизанское движение набирало силу. В то время газета «Правда» писала, что у убитого гитлеровского солдата Норберта Моровица было найдено не отправленное домой письмо. В нем он писал: «Нас окружают партизаны, и не проходит ни одного дня без жертв. Днем еще терпимо, а ночью мучительно. Русские навязали нам вторую войну — в тылу. Здесь, пожалуй, даже опаснее, чем на фронте, так как не знаешь, когда и с какой стороны на тебя нападут. От этого можно сойти с ума…» В неделю немецкие оккупационные части только убитыми теряли свыше роты (стрелковая рота вермахта в 1941 году состояла из 191 человека. — Прим. авт.). Такого не было ни во Франции, ни в Польше. Эти, как считалось, небоевые потери скоро стали сопоставимы с боевыми. А еще через некоторое время с белорусскими партизанами уже официально воевали целые соединения войск вермахта.
О героях былых времен
С того момента как 17-летний деревенский паренек Дима дал клятву бить врага, прошло 77 лет. Сегодня Дмитрий Николаевич Марченко — один из немногих, кто не только пережил военное лихолетье, но и сделал многое для победы. Невзирая на преклонные годы и ослабленное здоровье, ветеран согласился рассказать историю своей партизанской войны:
— Попал в Сенненскую партизанскую бригаду, которой командовал Василий Леонов и где уже служил разведчиком старший брат Николай. Наша бригада громила немецкие гарнизоны, проводила диверсии на железных дорогах.
Любопытно, что у партизан был свой броневик. Его оставили советские войска при отступлении в начале войны. Постепенно умельцы довели технику до ума, но постоянной проблемой было отсутствие топлива.
«Однажды, — рассказывает Дмитрий Николаевич, — возле деревни Маргойцы совершил аварийную посадку немецкий военно-транспортный самолет. Двоих летчиков мы уничтожили, а одного взяли в плен. Слитое из бака горючее как нельзя лучше пришлось для броневика».
Голос Дмитрия Николаевича наливается сталью, когда речь заходит о партизанском сопротивлении: «Партизанское движение было серьезной проблемой для фашистов. Представьте себе, что против нас были брошены силы и вермахта, и абвера, и СС. Фашисты зверствовали. Мою родную деревню Заполье сожгли дотла в 1944 году. Остались только трубы от печей и обгоревшие деревья вдоль дороги».
Память огненных лет
Несколько раз Дмитрий оказывался на волоске от смерти, но, вероятно, судьба имела свои планы: «Если я до сих пор жив, значит, это не просто так. Помню случай, когда в деревню нагрянули каратели. У нас в избе, как назло, в печи нашли патроны (партизаны сушили во время ночевки и забыли забрать). Нам фашисты уже стали крутить руки… Отец пытался что-то объяснить на немецком, но они и слушать не хотели. Вдруг подошел офицер и спросил у папы, откуда он так неплохо знает язык. А ведь он участвовал в двух войнах. Пять лет был у немцев в плену. Вернулся в 1921 году. За время плена отец волей-неволей выучил немецкий. Вот и пригодился. Оказалось, офицер был родом из мест, где трудился мой отец, он распорядился нас не трогать».
Дмитрий Марченко (в центре) с боевыми товарищами. 2 июня 1945 года.В начале 1944-го Дмитрий, возвращаясь с очередного задания, почувствовал, что силы оставляют его. Кое-как дошел до партизанской базы, здесь его увидела врач Нина Кликунец и быстро определила: сыпной тиф.
С искорками в глазах Дмитрий Николаевич вспоминает: «Перевели в другую хату, а чуть позже повезли на санях в госпиталь, но при переправе через речку уронили в воду. Представьте, у меня температура под 40, кругом снаряды рвутся, земля горит, а я мокрый до нитки лежу в снегу в мороз. Ничего, выжил. Уже через месяц вернулся в строй».
С дрожью в голосе он рассказывает, что лишения и трудности у партизан были невероятные. Летом еще куда ни шло, а зимой и поздней осенью приходилось и спать на снегу, и голодать. «Нам пришлось пройти через страшные события. Помню, я скрывался в лесу и случайно увидел повешенного на сосне партизана. Лица его я не видел, так как тело было повернуто, но спустя время понял, что это был мой старший брат».
Операция «Баклан»
В мае — июне 1944-го, предчувствуя крах, оккупанты начали мощную карательную операцию «Баклан». Чтобы оттеснить несколько партизанских бригад в болота Лепельского и Бегомльского районов, гитлеровцы бросили в бой авиацию, танки и артиллерию. Многие партизаны попали в блокадное кольцо, в том числе и Дмитрий Марченко: «Я и еще четверо партизан прятались в болотах, а немцы местность прочесывали с собаками. Помню, заснули мы от бессилия, просыпаемся, а троих нет, остался лишь я и еще мой старший товарищ. Услышав лай собаки и немецкую речь, быстро забрались на могучие мохнатые ели. Я замер, когда подо мной остановились двое фашистов с собакой… Чудо, но немецкие овчарки нас не учуяли и каратели пошли дальше. В ночь с 7 на 8 июня 1944 года партизаны прорвали блокаду. 25 июня недалеко от местечка Черея, что в Чашникском районе, мы соединились с воинами Красной Армии, участниками операции «Багратион».
Со слезами на глазах
Но на этом война для Дмитрия Николаевича не закончилась. Летом 1944-го он вместе с боевыми товарищами по лесам и болотам, в подвалах пустующих зданий отлавливал фашистов и полицаев. За три дня отряд имени Суворова взял в плен больше 200 человек. Перевести колонну пленных из Чашникского района в Сенно поручили их отделению.
Два дня шестеро партизан вели колонну через разрушенные и сожженные деревни, где встречались только старики. Когда вернулся в свое родное Заполье, заплакал. На месте деревни простиралось пепелище.
Идти было некуда, и бывший партизан остался служить во внутренних войсках. Принимал участие в боевых операциях по борьбе с бандитизмом в западных районах Беларуси и Прибалтике. Демобилизовался в январе 1950 года.
Взорванный немецкий поездЗдравствуй, журфак!
После этого отправился проведать родного брата в Литву, в Зарасайский район. После недолгих уговоров остался и возглавил местную комсомольскую организацию. А в январе 1951-го произошло событие, которое предопределило его дальнейшую жизнь. 26-летнего парня с семью классами сельской школы назначили заместителем главного редактора районной газеты «Победа». Сегодня он вспоминает, как остро почувствовал нехватку образования: «Как только в 1953 году получил среднее образование, сразу подал документы на факультет журналистики БГУ, где встретил свою Галину, с которой через три года мы расписались и по сей день живем душа в душу».
Первую учебную практику, устроиться на которую помог легендарный белорусский журналист Ефим Садовский, Дмитрий Марченко проходил в газете «Советская Белоруссия». Кстати, Ефим Ильич был автором материала «Огни победы», который 9 мая 1945 года вышел в «Советской Белоруссии» и рассказал о победе над фашистской Германией. После учебы Дмитрия Николаевича пригласили на работу в Госкомитет Совета Министров БССР по телевидению и радиовещанию, где он проработал почти 40 лет. Ближе всего для него всегда была тема подвига советского народа в годы Великой Отечественной войны: «Через 3 месяца мне исполнится 94 года. Если я до сих пор дышу и живу, значит, не напрасно. Сколько нас осталось, ветеранов? Мы уже глубокие старики, но, пока слышен наш голос, пока нас чествуют со слезами на глазах, у меня есть вера, что та война останется в памяти людей и Великой, и Отечественной».
