С верой в чудо идет по жизни Марина Тишевич из Логойска. И сама помогает больным детям.
ЕСТЬ ВЕЩИ, которые доступны абсолютно всем людям. Независимо от их физических особенностей. Это желание добиться чего-то в жизни, чувствовать себя счастливой и нужной, даже если не видишь или не слышишь. Именно оно и помогло Марине ТИШЕВИЧ не замкнуться в себе. В свои 25 она получила образование, работает, пишет стихи, поет, обзавелась домом и… не перестает верить в чудо, что когда-нибудь темнота в глазах исчезнет навсегда.
ОНА родилась в деревне Острошицы на Логойщине, росла обычным ребенком в семье, помогала маме нянчить младшего братика, ходила в детсад, а затем в школу. Родители в девчушке души не чаяли — отличница, активистка, читать любила, ни одна сценка без ее участия не обходилась.
— В четвертом классе, ближе к третьей четверти, мама стала замечать, что неаккуратно пишу в тетрадках. Я-то, совсем еще ребенок, просто не понимала, что со мной происходит. Однажды на уроке меня вызвали читать, а я букв не вижу. Расплакалась, но дома ничего не сказала, — говорит Марина. — Однако учительница, наша соседка, вечером рассказала об этом моим родителям. Мне дали газету, а я там, кроме заглавных букв, ничего не разбираю. Столько мы по больницам с мамой помотались...
Только после компьютерной томографии головного мозга выяснилось, что у девочки на нервном перекрестке образовалась опухоль, которая давила на глазные нервные клетки и атрофировала их. Марину направили в 9-ю клиническую больницу — на операцию.
— В воскресенье, 21 апреля, у меня был день рождения, а на следующий день положили в больницу, — вспоминает она. — В мае прооперировали, но опухоль не удалили. Был большой риск. Я могла стать «живым трупом».
Да и зрение как-то улучшаться стало: Марина даже пробовала книги читать, но врачи запретили напрягать зрение. Внезапно опухоль начала резко увеличиваться, а зрение катастрофически ухудшаться. Оно не стало лучше и после того, как рост опухоли приостановился. В июне девочке предложили пройти курс реабилитации в Германии.
— Темнота в глазах не прошла, но зато я стала более приспособленной к жизни, — признается Марина. — Меня возили в школу для детей с нарушением зрения, показывали, как живут люди с плохим зрением. Например, один почти слепой парень, лет 15-ти, брал поднос с едой и проходил к своему месту через огромнейшую столовую, где столы стоят в шахматном порядке, не задев ни одного по дороге! Я настолько зарядилась этой уверенностью, что даже тайком от папы умудрялась на велосипеде кататься.
После лечения Марина снова вернулась в свою родную острошицкую школу. Правда, отстала от ровесников на год. Но и в новом классе, несмотря на слабое зрение, быстро освоилась. Подружилась с соседкой по парте — отличницей, и даже соревновалась с ней в оценках. И по-прежнему участвовала во всех школьных мероприятиях. А если нужна была какая-то помощь, подсказка, сопровождение — ребята никогда не отказывали.
— Домашние задания делала с родителями, они читали вслух, а я запоминала. Папа помогал с математикой, физикой, а мама отвечала за географию, историю, литературу, — объясняет Марина. — Мама очень переживала. Я не видела ее слез, но чувствовала, что ей больно. Папа — мужчина, он сильнее, и свое горе держал в себе. Потому я с ним и на обследования контрольные ездила. А он у меня молодцом держался всегда!
В СТАРШИХ классах почерк у девочки стал еще хуже, учителя уже с трудом разбирали написанное ею. И хотя Марина была одной из лучших учениц школы, преподаватели понимали, что ее золотая медаль будет пылиться в шкафу. На одном из родительских собраний маме предложили перевести дочь в спецшколу в Молодечно.
— Сначала было очень страшно: новое место, незнакомые люди, — вспоминает девушка. — Но мне очень повезло с воспитательницей. Светлана Сергеевна Богушевич родителей успокоила и отправила домой. А к вечеру приехала моя соседка по комнате, мы быстро раззнакомились и подружились.
В школе было значительно проще. Здесь все понимали проблемы друг друга. Марина за месяц изучила систему Брайля и писала даже быстрее, чем читала.
— Очень тяжело давались черчение, физика — для чертежей нужно было визуальное восприятие. Да и спектр цветов руками не пощупаешь, — рассказывает девушка. — Директор опасался, что с моим диагнозом будет трудно, но желание и усердие взяли свое. Скоро Федор Федорович уже пророчил мне поступление в университет и говорил, что я буду там лучшей студенткой.
К выпускному классу Марина окончательно поняла, что сидеть дома просто не сможет, а идти на завод штамповщицей или упаковщицей (как обычно и делали люди с ее диагнозом) не хотела. И хотя от детской мечты стать врачом пришлось отказаться, подала документы на дефектологический факультет Минского педуниверситета.
СЛОЖНЕЕ всего оказалось получить заключение о профпригодности. Но в университете со временем освоилась, появились друзья. Марина изучила свой маршрут от общежития до вуза, в метро научилась кататься, а как-то осмелилась и вовсе в одиночку осилить дорогу. Не спеша, ориентируясь на людей, их шаги, голоса, нашла метро. На конечной остановке ей помогли выбраться наверх. На улице бабушка подхватила под руку и помогла перейти через дорогу. А с остановки уже по знакомым столбикам Марина дошла до общежития и совсем легко до комнаты. И сколько было радости, гордости. Сразу же позвонила родным, похвасталась.
После университета она приехала в родной Логойск, получила социальное жилье.
— Изо всех сил боролась за распределение, хотя многие сокурсники, наоборот, предпочитали его избежать, — рассказывает Марина.
Дома долго не могли найти подходящую работу, пока не появилось полставки дефектолога в центре коррекционной помощи при первой школе. Туда в первый класс оформили девочку с ДЦП тяжелой степени.
— Я занимаюсь с ней на дому. Вот уже два класса отучились. Трудновато, конечно, нужен зрительный контроль, ведь ребенок сложный — ручки-ножки не двигаются, слух отсутствует, приступы случаются, — говорит молодой специалист. — Но за это время мы так привыкли друг к другу. Леночка мне как родная.
Чувствует и Марина, что нужна этой девочке, что нашла свое призвание.
— Мама с детства приучала меня ни от кого не зависеть, — улыбается Марина. — А в свободное время я пою. Это мое хобби.
Начинала с народного репертуара, доросла до конкурсов Финберга и Раинчика, а в университете в 2009 году участвовала в парафестивале «Славянский базар». А еще она пишет стихи. И даже «засветилась» в фильме режиссера Сергея Исакова «Особенные люди».
— Три года в Молодечно сделали меня более самостоятельной, университет научил отстаивать свою точку зрения, работа — осознать, что я кому-то нужна, а творчество — получать удовольствие от жизни, — делится Марина.
Надежда ЯНЧЕНКО, «БН»
Фото из семейного архива
