Жизнь подбрасывала ему такие сюрпризы, которых и авторы любовных романов не придумают. За одними ударами сыпались другие. Он разуверился в любви, чтобы обрести ее и вновь потерять. И когда, казалось, все лежало в руинах, его воскресила женщина. О своей жизни через призму любви рассказывает наш читатель, который просил не называть своей фамилии, боясь ненароком обидеть кого-либо, хотя сам давно простил все обиды, нанесенные женщинами.
Сладкая горечь первой любви ПерваЯ любовь пришла ко мне в 7-м классе. Три шестых класса в седьмом из-за недостатка учеников пришлось разделить на два. Поэтому две девочки из одной деревни попали к нам, а их подружки — в другой класс. Сидели новенькие сзади. Я обратил внимание, что одна плачет, а другая смеется. На втором уроке — наоборот. А так как я сидел с правой стороны, поворачивался к той, что сидела слева. И она сразу запала мне в душу. Та, что сидела за мной, выплакала перевод в другой класс, к подружкам. А Нина осталась у нас. В старших классах мы начали обращать больше внимания друг на друга. На вечерах я чаще других приглашал Нину танцевать. Правда, симпатию свою мы скрывали от других и о любви не говорили. Но любопытная одноклассница заметила теплоту между нами. Тогда мы строго законспирировались. И та решила, что ошиблась. Окончили мы школу. Но мне так надоело учиться, что решил никуда не поступать. Прямо с выпускного вечера утром пришел в колхоз на работу. И работал, пока получил повестку в армию. Прослужил с полгода, а все вспоминается Нина. Написал ей письмо. Хотя сомневался, что ответит. Она красивая, может, я ее не достоин. Но Нина ответила. И началась наша переписка. Иногда письма занимали целую тетрадь. Отслужил я три года и в 1956-м вернулся. На следующий день поехал в райцентр на велосипеде и по дороге встретил ее. Оба спешили: мне в военкомат надо быстрее, Нине — в школу в другом районе, где она работала учительницей. С полчаса поговорили и разъехались. Договорились, что приедет на каникулы на октябрьские праздники. Я встал на учет и назавтра пошел в колхоз. За всю мою жизнь, кстати, это единственный день перерыва в работе. На осенние каникулы мы не встретились: автобус Нины в аварию попал. Перед Новым годом я ей послал открытку, она ответила. Тем временем я решил пойти в училище механизации и стать трактористом, потому что “заболел” трактором еще со школы. И вот она приезжает на зимние каникулы. Пошел я к ним в деревню. Сходили на танцы. Я попросил, чтобы Нина на дом к родителям не писала, когда поступлю и устроюсь, сообщу адрес. Пока нашел квартиру, прошло месяца полтора. Тогда и написал Нине. И только через две недели получаю большое письмо. Читаю и чувствую: что-то не то. Всю нашу переписку, все встречи вспоминает. А в конце приписка: извини, Миша, я вышла замуж. Внутри будто что-то оборвалось. Я не мог смириться с этим. Сразу мысль возникла: поехать и забрать. Знаю, если бы приехал, она бы бросила мужа. Но, думаю, зачем? Видимо, был парень в запасе. Мучился с неделю, а потом выбрал красивую открытку, поздравил ее. Как много девушек хороших... РазозлилсЯ тогда я на девчат крепко. Решил, что все они такие. Целый год ни с одной не встречался. Приезжаю домой, клуб через улицу, но я на танцы ни ногой. Еще в училище меня долго уговаривали поступать в институт. Что ж, думаю, попробую. Послал документы. Приходит вызов. Я без всякой подготовки поехал. Физику и математику сдал легко. А вот русский боялся написать на двойку. Но повезло. Так нехотя поступил в институт и впоследствии закончил его. Время идет. Работаю на тракторе, учусь заочно. На танцы по-прежнему не хожу. Но однажды хлопцы уговорили сыграть в бильярд в клубе. Заиграли дамский вальс, подходит девушка, приглашает. Отказаться неудобно. Пошел я с ней танцевать. Познакомились и начали встречаться. “Походил” полгода, намеревался предложение делать. Но надо было ехать на сессию. Возвращаюсь, захожу в клуб, а любимой не видно. Где же она? А мне говорят: замуж вышла. Ну и ну! Но этой было не так жалко, как первой. А дальше еще интереснее. Встречаюсь со следующей. Опять куда-то уехал, приезжаю, она тоже замуж вышла. И так пошло: стоит мне отлучиться, девушки мои выходят замуж. Уже и девчат в селе мало остается. Я давай искать в других деревнях, на танцах в институтах, где учились мои земляки. Но тут стала прослеживаться странная закономерность: не могу познакомиться ни с одной, как заворожено что-то. А годы идут. Однажды мы поехали на танцы в соседний поселок. И зашли к двоюродным сестрам моих друзей. Там я встретил Наташу. Она сразу меня привлекла. Приезжал туда несколько раз, встречались. А через две—три недели она исчезла. Уехали и подруги, с которыми Наташа жила на квартире. Никто не знал ни фамилии, ни откуда она. Я заезжал к хозяйке еще с месяц, надеялся, что Наташа появится. Но напрасно. Что тут поделать, надо дальше искать суженую, под 30 лет уже подбирается. Еще с какой-то “походил”, она тоже замуж вышла. И стали в деревне говорить: если хочешь замуж выйти, закрути любовь с Мишей. Была у нас одна девушка, года на 3—4 старше меня, не замужем. Сидели как-то за столом. Она и говорит: если бы я знала, что выйду замуж, то обязательно закрутила бы с Мишей. Я перехожу к ней и говорю: “Сонечка, давай будем “ходить”, не пройдет и полтора месяца, как тебя замуж возьмут”. И стали мы встречаться. Какая там любовь? Я ее чаще других на танцах приглашал, иногда проведу домой, даже до поцелуев не доходило. Ровно полтора месяца прошло. Позвонила сестра из Новогрудка, попросила приехать на выходные, помочь. В понедельник возвращаюсь, а Сони нет. Где ж она? А, говорят, уже замужем. Оказывается, пригласили ее на свадьбу. И приехал моряк из Ленинграда. Настолько влюбился, что без нее не захотел уезжать. Пошли в сельсовет и расписались. Проходит пару недель. Опять мы вечером перед танцами собрались. Была в деревне еще одна незамужняя девушка, Маруся. Я и говорю ей: “Видишь, Маруся, Соня замуж вышла, давай с тобой закрутим любовь, полтора-два месяца — и найдешь мужа”. И снова ровно полтора месяца прошло. Ее пригласили в соседнюю деревню на свадьбу, на которой был парень из Ростова-на-Дону. Он сразу влюбился и тоже сказал, что без Маруси не уедет. Даже свадьбу у нас сыграли. Меня приглашали, но был занят. А перед отъездом Маруся подарок мне передала. А потом появилась в моей жизни Таня. Она училась в Минске, в медучилище. Любовь загорелась нешуточная. И договорились, что поженимся. Жила Таня на хуторе. В субботу я ее проводил с танцев домой, в понедельник решили зарегистрироваться, а потом готовиться к свадьбе. В воскресенье прихожу в клуб и у калитки встречаю любимую. Хотел обнять, а она руку мою отпихивает. Я говорю: “В чем дело, мы же завтра идем расписываться?” Она: “Может, пойдем, а может, нет”. Меня “заело”: что, мол, не нравлюсь, может, противен? Может, и не нравишься, может, и противен, отвечает. “А раз так, до свидания”. Резко разворачиваюсь, за велосипед и поехал в соседний поселок. Думаю, черт бы их побрал, девчат этих. Злой захожу в клуб, людей мало, знакомых нет. Иду на выход и вижу: сидит Наташа. Я сразу к ней, спрашиваю: где ж ты пропадала полтора года? Зашли мы в парк и целую ночь проговорили. Оказывается, во время нашего знакомства она работала в швейной мастерской. Затем молодых специалистов сократили. И она уехала в Сморгонский район, работала там, но что-то не сложилось и вернулась. И я ее уже не отпускал. Девять лет счастья — это мало Через месяц мы поженились, это было в 1963 году. Любовь была такая светлая. И полная совместимость: понимали друг друга без слов. Глянем в глаза — и знаем, что кому надо. Но счастье мое длилось недолго. Наташа ждала ребенка, когда я на два месяца поехал на последнюю сессию. И надо же беде случиться. В большой мороз ей нужно было в Новогрудок съездить, 25 километров в одну сторону. Одела туфли, капроновые чулки, пальто осеннее (модница большая была) — и в кузов грузовой машины. Вернулась, и тут жестокая ангина, температура за 40. Еле спасли. Ангина дала осложнение на сердце. Рожать Наташу отправили в Гродно. Сын появился на свет здоровым. А насчет жены сказали, что больше двух лет она не проживет. Я не мог с этим смириться. Уже начали операции на сердце делать, я стучался во все двери. Но куда ни обращался, никто не соглашался, шансы были мизерные. Только через год попал к родственнику со стороны жены, кардиологу. Полежала она в больнице. Во время выписки доктор сказал, что “дает” жене еще 8 лет. Но каждый год надо месяц проводить в больнице. Я был согласен на все, лишь бы моя любимая жила. Она устроилась на работу в сберкассу. Дома я старался все делать сам, даже сына не разрешал ей купать. Я тогда преподавал в школе, квартира была рядом. Прошло-пролетело в любви и согласии ровно 8 лет. В 1972 году она пригласила гостей на 1 мая. А 4 мая — неожиданный приступ. И за два дня Наташи не стало. Вместе мы прожили 9 счастливых лет. С ее смертью меня окружила пустота. Будь моей мамой! В те страшные дни меня поразила такая деталь. Наташа еще лежит в хате, а мне давай других сватать, в том числе и молодых девчат. И что странно, они соглашались. А у Наташи были младшие брат и сестра, которых мы забрали к себе. Брат уже окончил 10 классов. А Оксана училась в седьмом и жила у нас. Когда сватали мне девушек, ставили условие, чтобы сестру отправил куда-нибудь. Вот такие невесты. Но жениться я не собирался, очень уж любил Наташу. Так в хлопотах о сыне и Оксане прошел год. И тут моя сестра выходила замуж, пришлось ехать на свадьбу. Сидел за столом рядом с какой-то девушкой. Заметил, что она мне симпатизировала, ухаживала. Но когда вернулся домой, забыл о ней. Через месяц получаю письмо, без обратного адреса, с неразборчивой подписью. Прочитал и положил. Две недели спустя еще одно получаю. Там уже четкая подпись и адрес. Думаю: кто ж это писал? Неужели та дивчина, что сидела рядом? Хочу вспомнить лицо, а не могу, зрительная память плохая. Так что и это письмо отложил. Получаю третье. Девушка пишет, что очень хочет встретиться, приглянулся я ей. Меня это заинтересовало. А тут как раз командировка в Гродно. Решил: по пути проведаю сестру и встречусь с девушкой. Так и получилось. Ирина показалась мне симпатичной, мы поговорили. А потом стали перезваниваться. Однажды она сказала, что хочет приехать в гости. Язык не повернулся отказать ей. И вот она приехала. Сидим мы на диване, разговариваем. А сын все бегает и бегает, со двора в спальню и назад. И присматривается. А потом вбегает, залазит к ней на колени, обнимает, целует и плачет навзрыд: “Будь моей мамкой!”. Она тоже плачет. И говорит: “Буду, буду”. “Честное слово, будешь?” — “Буду”, — отвечает. Он слез с коленей и побежал во двор. А мы сидим и не знаем, что сказать. Время идет. Я опомнился, как-никак мужчина, и спрашиваю: “Что ты на это скажешь?” — “А что тут говорить, сын твой сказал”. Тогда я рассказал про Оксану. “Доучим, — говорит. — Куда мне деваться?” Поженились. Ей было 36 лет, мне — 37. Вместе мы уже 30 лет. Ирина стала прекрасной матерью моему сыну, у них очень теплые отношения. Наша общая дочь давно взрослая, живет в Москве. Моя жена — умница, кандидат наук. Она хорошая хозяйка. Мы доучили Оксану. И до сих пор поддерживаем контакты с братьями и сестрами моей первой жены. Оба уже на пенсии. Но не скучаем. Есть две дачи, сад, пасека. Выращиваю саженцы, только груш 8 сортов. А как же те, кто так и не вышел за меня замуж? С некоторыми из девчат я потом встречался. Многие жалеют о произошедшем. Жизнь у них так и не сложилась.
