Выход к народу не состоялся

На церемонии, посвященной памяти жертв акции 9 апреля 1989 года, Саакашвили заявил о необходимости «работать день и ночь ради освобождения Грузии». Таким образом, как минимум первый итог дня 9 апреля очевиден: оппозиции не удалось переформатировать эту дату. Власть также по полной отыгралась на поле истории (точнее, политизации истории) и патриотизма. Саакашвили перебросил мостик из 1989 года в 2008 год (к событиям «пятидневной войны»). «Те, кто пожертвовал собой в августе прошлого года, погибли ради одной цели – ради свободы и целостности Грузии», – заявил президент. Ничего принципиально отличного с идеологической точки зрения не могли предложить и те, кто пришел на проспект Руставели.
Не исключено, впрочем, что в день 9 апреля стороны намеренно воздержались от игры на обострение. Иначе это выглядело бы как фактическое повторение советского сценария двадцатилетней давности. Такие сравнения (если бы они возникли) поставили бы крест на карьере любого грузинского политика, к какому бы лагерю он ни принадлежал. Возможно, что после отказа исполнять ультиматум оппозиции (а Саакашвили – не чиновник Британской империи в Индии и на методы в духе Махатмы Ганди вряд ли будет реагировать) противники президента попробуют испытать его силой (как это уже было в ноябре 2007 года). Но готовы ли сами оппозиционеры пойти до конца? Не создавать новое (тысячное по счету) «грузинское предупреждение», а сыграть на обострение, получив при этом массовую поддержку населения. Ответы на эти вопросы не кажутся такими уж простыми и очевидными.
Какие ресурсы имеет сегодня грузинская оппозиция? Аласания, Гачечиладзе, Бурджанадзе и другие оппозиционеры не имеют важных для избирателя образцовых компаний, поворотных законопроектов, реализованных бизнес-программ. Есть много эмоций и недовольства, но нет конструктивной программы. Что нового (отличного от Саакашвили) готова сказать оппозиция про НАТО, Россию, Абхазию или Южную Осетию? Сумеет ли она переиграть по части патриотизма Саакашвили? Оппозиции противостоят силовые структуры, которые при третьем президенте Грузии стали ощущать себя элитой нации, и они (а также члены их семей) практически гарантированно выступят за «Мишико». И почти гарантированно выполнят приказ.
В этой связи чрезвычайно важным является понимание сути оппозиции в Грузии, которая становится своеобразной моделью для характеристики оппозиционных движений на всем постсоветском пространстве. В оппозицию попадают чаще всего из власти, иногда даже с самых ее вершин (Окруашвили, Бурджанадзе, Аласания и Хаиндрава в Грузии, Левон Тер-Петросян в Армении, Аяз Муталибов, Иса Гамбар или Расул Гулиев в Азербайджане). Отсюда и ее восприятие у населения.
Оппозиционеров считают в массе своей бывшими чиновниками, от которых в отличие от чиновников нынешних нет практической пользы. А что же касается любви к народу, то ее не больше, чем у действующей власти. Зато много комплексов по поводу собственных нереализованных идей. Но где альтернатива, предложенная оппонентами власти? Совершенно не ведется практическая работа по созданию конструктивной, работающей на будущее программы действий. Что предпримет оппозиция в случае победы над Саакашвили? Как завтра будут «перераспределять» власть его противники? Не столкнутся ли они друг с другом, как это делали Гамсахурдиа и Китовани, Тер-Петросян и Вазген Манукян, Гейдар Алиев и Расул Гулиев? Очевидно, для победы нужны новые лидеры. Не вчерашние и не бывшие, а реальные. Те лидеры, которых нельзя будет обвинить в участии в «кормушке» и преступлениях власти (а разве не делит их с президентом бывший при нем представитель государства при ООН, бывший спикер парламента и экс-министр обороны), у которых будет реальный опыт борьбы, а не ее имитации. А до этого времени придется наблюдать видимость политической борьбы хороших вчерашних бюрократов с плохими сегодняшними.