«Выборы -- это конкурс, в котором жюри -- народ»

-- Лидия Михайловна, избирательный марафон близится к финишу. Как вы оцениваете пройденный путь?
-- Нынешняя избирательная кампания может характеризоваться как успешная. Она проходит в спокойной обстановке. Мы старались настроить наши комиссии работать по-новому. Прежде всего нужно помнить о правах кандидатов, которым необходимо помогать и содействовать. Да, приходилось преодолевать сопротивление, потому что иногда бытует у отдельных председателей комиссий мнение, что они начальники, а претенденты в депутаты -- это подчиненные. Но от этого мировоззрения надо отказываться. Нам удалось кое-что сделать.
-- Жалоб от кандидатов поступало много?
-- Они есть, но назвать их обоснованными нельзя. Потому что кандидаты порой требуют то, что не предусмотрено законом. Зачастую термин «правовое содействие в избрании» они понимают следующим образом: их берут за руку, обеспечивают всем, а они, так и быть, дают свою фотографию и данные для включения в бюллетень. Но так не бывает. Все должны работать на общий результат, относиться друг к другу с уважением, знать закон и соблюдать его.
-- Как проходит агитационная кампания?
-- Все ее участники получили возможность выступить вторично по радио и телевидению. Это беспрецедентное решение. Но, увы, не все оказались этому рады. На днях, к примеру, я получила заявление, в котором кандидат пишет, что он не хочет, чтобы его показывали второй раз. Говорит, что ему не нравится сделанная запись. Есть и такие, кто, видимо, из-за боязни телекамеры и микрофона отказался от участия в теле- и радиоагитации. Но как же в таком случае можно стать публичным политиком?
Еще одна проблема -- организация встреч с избирателями. Некоторые считают, что им просто обязаны привести для общения благодарный электорат. То есть администрация учреждения должна собрать людей. Но, я хотела бы подчеркнуть, что это право руководителей, а не их обязанность.
-- Но говорят же, что один в поле не воин. И кто-то должен помогать в организационных моментах. У кого-то получается перед телекамерами держаться достойно, а другому нужна солидная подготовка. И здесь без специалистов, консультантов не обойтись.
-- По мере того, как у нас будет развиваться избирательная система, будут решаться и нынешние трудности. Полагаю, что на выборы в будущем будут идти исключительно реальные политики. Мы и сейчас подчеркиваем: баллотироваться должен успешный человек. А он, как правило, умеет держаться и беседовать с аудиторией. Умеет вести себя и излагать доступно мысли.
Выборы -- это по сути тот же конкурс: ты показываешь себя, на тебя смотрят. Но к любому конкурсу следует готовиться, как к работе. А чтобы с тобой работали психологи и имиджмейкеры, нужны деньги. И здесь партийные претенденты оказываются, безусловно, в лучших условиях. Им поддержку оказывает партия. Именно поэтому столичные представители политсил выглядят вполне достойно и на телеэкране, и на собраниях. Всюду ценятся профессионалы.
-- Мысль о том, что кухарка может управлять государством, далека от реальности?
-- Конечно.
-- Многие сегодня отмечают, что выборы, возможно, проходят через чур спокойно. Но так ведь было не всегда. Можно ли говорить о цикличности? Был всплеск активности в конце 80-х годов, общество проявляло большой интерес к политике и это при однопартийной системе. Сегодня партий больше десяти, а депутатский забег не притягивает всеобщего внимания, как ожидаемое давно состязание. Почему так?
-- Возможно, есть какая-то цикличность, которая связана с развитием общества. Но давайте не забывать, в какой период проходили выборы на рубеже 80--90-х годов. Во-первых, они были альтернативными. Представляете, что значит провести альтернативные выборы, которых раньше никогда не было. Во-вторых, перестройка, по словам самого Горбачева, -- это революция. Тихая революция. Почему революция должна быть непременно с бунтами? Хотя, впрочем, и бунты тоже случались. В третьих, экономическое положение тогда сложилось не самое лучшее. Народ действительно крайне обнищал. Были все признаки революционной ситуации, о которой писал Ленин: низы не хотят, а верхи не могут. И люди, конечно, хотели сформировать новую власть, которая поможет им решить их проблемы. Сейчас ситуация совершенно иная. У нас стабильная экономика, ширится средний класс. Всплеск активности теперь связан обычно с выборами президента. И такова ситуация не только у нас, но и во многих других странах.
У парламента сегодня роль иная, чем в 90-е. В Овальный зал должны приходить люди, которые заинтересованы, чтобы общество развивалось спокойно и уверенно. Это и есть то, чего хотят избиратели, за что голосуют граждане.
-- Не значит ли это, что следующие выборы будут еще более сдержанными в проявлении политических страстей?
-- Зачем загадывать, нужно еще нынешние провести. Что касается политического градуса в обществе, то он  растет. Последние дни могут быть достаточно напряженными. Близится развязка, кульминация. Что же касается следующих выборов, то здесь нужно понимать, что наша политическая система будет идти вперед. Должно возрастать значение партий. В нынешних выборах участвует восемь. Но реально заметны только четыре (всего в стране зарегистрировано -- 15, однако большинство из них, похоже, существует лишь в воображении). Партия, не участвующая в выборах, не развивающая свою структуру, обречена на вымирание. Считаю, что партсистема будет оптимизироваться не в сторону количественного увеличения, а в сторону укрупнения партий. В конце концов, политики должны научиться договариваться, а не делить портфели. И когда у нас будет хотя бы четыре четко структурированные политсилы, тогда будут и избирательные кампании совершенно другие. Но все это должно идти снизу, быть востребованным.
Если же говорить о нынешних политтечениях, то их можно разделить на две части: в одной -- те, кто тяготеет к государственному устройству, которое существовало до 90-го года; в другой -- те, кто тяготеет к национально ориентированной модели государства. Водораздел проходит по отношению к языку и национальной культуре. А разговоры о пути в Европу… Все мы находимся в Европе, и никто не станет отрицать того, что Беларусь без Европы существовать не может.
Партиям еще нужно пройти определенный путь, пока они станут важным фактором нашей политической жизни. На Западе этот исторический отрезок также занимал далеко не один год и даже не десятилетие…
Серьезный резерв есть и в организации самоуправления в регионах. Как известно, следующие выборы не только президентские, но и в местные Советы. Любой политик, если он желает участвовать в парламентской гонке, должен пройти «местный этап».
Все активнее включаются в борьбу за голоса избирателей представители бизнеса, причем мелкого и среднего.
-- Кто на данный момент остался на дистанции?
-- Всего 275 человек. Предпринимателей -- 27, работников медицины и образования -- 36, госслужащих -- 30, пенсионеров -- 15. Временно неработающих осталось 13. Женщин -- 58. Молодежи до тридцати лет -- 20 человек. Депутатов Палаты представителей -- 34. При этом 188 -- беспартийные, а 87 -- члены политпартий. Если говорить о партийном представительстве, то на первом месте Объединенная гражданская партия, на втором -- Белорусский народный фронт, а дальше две компартии ПКБ и КПБ.
-- Вы сказали, что неработающих осталось 13. Было больше?
-- Да, причем значительно. Но, я думаю, людей, которые не платят налоги и не имеют постоянного источника доходов, в данной избирательной кампании на самом деле и еще больше. Когда у восьми кандидатов из объединенных демократических сил место работы -- совершенно непонятная организация с московской пропиской, причем все они работают на уровне менеджера, замдиректора или директора (даже те, кто не имеет высшего образования), доверие к данной структуре минимальное. Плюс ко всему различные общественные фонды с переводами, получаемыми из-за рубежа. Все это вряд ли можно назвать постоянным источником дохода. Это не что иное, как скрытая безработица. Но поскольку у избирателя неработающий кандидат особых симпатий не вызывает, некоторые стали «трудоустраиваться».
-- А как в других государствах?
-- Думаю, мы демонстрируем свой феномен. Разумеется, в нехорошем смысле слова. В большинстве стран избирательную кампанию кандидаты осуществляют за свой счет. Поэтому тот, кто идет, допустим, в парламент, не может не иметь легальных средств для существования. Да, есть спонсоры. Но они дадут финансы лишь тому, кто имеет высокий социальный статус и следовательно авторитет.
-- Кто самый богатый среди баллотирующихся?
-- Это владелец газеты, годовой доход которого показан в размере 154 миллиона рублей. Полагаю, что к обеспеченным можно отнести и чиновников высшего звена. Но этого не нужно стыдиться -- это честно полученный заработок. 
-- Ожидается приезд большого количества наблюдателей. Как в Центризбиркоме с ними выстраиваются отношения?
-- Сначала ОБСЕ вела речь о 300 наблюдателях, сейчас говорят о 315, плюс группа, которая приедет от Парламентской ассамблеи ОБСЕ, то есть получается более 400. Приблизительно такое же количество наблюдателей ожидается из стран СНГ.
У нас нет никаких проблем во взаимоотношениях с представителями миссий. Они вносят свои предложения. Что-то принимается нами, что-то нет. Но наши встречи регулярны. Единственное, что я могу сказать: мы в очередной раз отмечаем определенную непоследовательность ОБСЕ в своих оценках.
Наше избирательное законодательство действует с 2000 года, и оно концептуально не менялось. Так вот, в 2001 году во время президентских выборов, по заключению ОБСЕ, законодательная база у нас позволяла проводить открытые и демократичные выборы. В 2004 году оценка уже другая: есть ограничения прав политпартий и других участников. Однако тогда не звучало претензий относительно ограничений для избрания лиц, судимость которых не погашена (эта норма действует практически во всем мире) -- в текущем году вдруг уже появилось мнение о том, что это ведет к нарушению Конституции. Думаю, что подобные выводы свидетельствуют не о поиске согласия, а о попытках дискредитировать избирательную кампанию. И это настораживает. Хотя пока отношения у нас с ОБСЕ достаточно ровные.
-- Будут ли приниматься 28 сентября повышенные меры безопасности?
-- Это обязанность не нашей комиссии, а милиции. Мы же принимаем меры по обеспечению безопасности содержимого избирательных урн. Участковые комиссии должны опечатывать ящик для досрочного голосования ежедневно. Прежде это делалось только по завершению периода досрочного голосования.
-- О прогнозах. Каким может быть будущий парламент?
-- Затрудняюсь сказать. Но, глядя, как идет агитация, у меня есть сомнения, что оппозиционные кандидаты сумеют получить достаточное количество голосов для прохождения в парламент.
-- Будет ли второй тур в некоторых округах?
-- У нас очень мало кандидатов. Да, есть округа, где их много, но это еще ни о чем не говорит. Если претенденты невнятные и никому не известные, кроме своего окружения, то вряд ли они могут составить конкуренцию кандидату-лидеру. Ну а где лишь двое в бюллетенях (у нас почти вся Гродненская область именно такая), там даже гипотетически второго тура быть не может.
И еще. У нас, к сожалению, 14 безальтернативных избирательных округов. Это свидетельствует о том, что там практически отсутствуют партийные структуры и не ведется, скажем так, в юридически оформленных рамках политическая жизнь. Да и общественные организации не на самом высоком уровне.
-- Появились листовки с призывами к бойкоту. Возможен ли он?
-- В избирательную кампанию вложены деньги самих же избирателей. И выборы должны пройти. Если они не состоятся сейчас, их придется проводить позднее. Но уже за дополнительные средства и, по сути, с теми же участниками. К тому же любая антиреклама работает с обратным эффектом. Слаще и дороже то, что запрещают делать. Думаю, что все призывы к бойкоту дадут совершенно противоположный результат.
-- Что главное, на ваш взгляд, при решении, за кого отдать голос?
-- Прежде всего, по-моему, нужно обращать внимание на то, насколько человек честен, чего он добился в жизни и сумеет ли вписаться в трудовой коллектив, каковым парламент и является. Вот минимальный набор требований, который избиратель должен предъявлять к кандидату. А ожидать чудес не стоит. Важно, чтобы выбор делался в пользу того, кому можно доверять.