В начале и в конце многих деревень, расположенных на автотрассах, стоят освященные кресты-обереги. А кое-где их нет…
На Радуницу, посидев у родных могил, мы, как это принято, ходили по кладбищу. Во многих оградках за столиками сидели люди, выпивали и закусывали. Поминали то есть. Кто родных, кто соседей. Отдельные уж очень усердно занимались трапезой, видно, что подготовились к этому основательно. Пусть простят земляки, но никак не мог избавиться от ощущения: некоторые пришли на кладбище просто выпить. Так сказать, легально, без косых взглядов и брани жены. Уж очень шумно и порой совсем не грустно было на избранных надмогильных семейных застольях.
Дул сильный весенний ветер. Старые деревья на погосте гнули вершины, хором оплакивая всех погребенных у своих корней. Мы останавливались, прислушивались к неумолкающему гимну мертвым.
— Почему столько молодых, крепких мужиков досрочно перебрались сюда? – спрашивал я, читая надписи на памятниках и крестах.
— Судьба, видно, у них такая, — крестясь и вздыхая, по шаблону отвечали мои попутчики. – Да и себя не берегли…
Так судьба или беспечность?
И тогда я достал блокнот. И попросил знающих односельчан помочь составить мне список. Тех, кто, как говорится, ушел в самом расцвете сил. Не по болезни. Внушительный получился список. Для одной деревни. Прямо взвод бойцов, которым бы еще жить да жить. Они умерли, оставив сиротами детей и горемычных вдов. Погибли, досрочно освободив от опеки крепких мужских рук нуждающееся в этом селянское подворье. Расстались с жизнью, сделав жизнь других людей из-за этого невыносимой и трудной. Своеобразный список беспечности. Вот он.
Тимофей Авдотьин. Нашли в зерносушилке неживого. Перебрал, надо полагать…
Сергей Васильцев. Шел по улице домой в добром подпитии. Не дошел, упал и умер.
Сергей Кановский. Нашли в соседней деревне неживого.
Толик Симденок. Заготавливали лес. Его на делянке машиной «тирнуло» и…
Коля Лазак. Сгубила хлопца окаянная страсть к бутылке.
Володя Кунашко. Убили в соседнем райцентре.
Коля Анчалевко. Утонул. Памятник на погосте у него один из лучших.
Иван Рыбак. Его машиной сбило. На местной шоссейке.
Николай Древко. Задушило комбайном.
Анатолий Древко. Утонул.
Петр Канонько. Опрокинулся на тракторе.
Федор Форсак. Сбила машина на обочине.
Гордей Будник. Сбило прицепом, когда он ехал на мотоцикле.
Сергей Васильев. Заснул пьяный. И не проснулся.
Виктор Шагун. Лошадь понесла, телега опрокинулась в глубокий придорожный ров.
Мишка Канонько. Умер от водки…
И это не весь список. Кто-то скажет: судьбой им было уготовано столько прожить. И так уйти. А кто-то не согласится: при чем здесь судьба, если сами они приблизили собственную смерть.
Мне лично ближе вторая позиция.
Сколько знаю деревню, всегда в ней какие-то несчастья случаются. Как говорится, на ровном почти месте. С какой-то дьявольской системностью. Приезжаешь сюда в очередной раз и после позитивных вводных рассказов обязательно услышишь: того машиной сбило, тот в канаве захлебнулся. Господи, за что?!
Сам-то я понимаю, что свет клином сошелся не только на этой деревне. Просто я хорошо ее знаю, и любая новость оттуда достигает моих ушей. Мне всегда очень жаль, когда случается непоправимое. Страшно подумать, но, наверное, такие списки числятся почти за каждым селом, более-менее центральным да еще расположенным на оживленной дороге. Что ж так не хотят состариться в них мужики? Почему губят или подставляют под смертный молох себя – неосмотрительно, бесшабашно и, извините, эгоистично?..
Не очень давно деревню освятили священнослужители. На въезде в нее поставили крест-оберег. Давно было пора заступиться Господу за это полупьяное и безответственное мужское племя. Да и не только за него – за все селение, куда, как «шашок» за курами, повадился лазить злой предвестник судьбы. В начале и в конце многих наших деревень, особенно расположенных на автотрассах, стоят освященные кресты-обереги. Местные жители свято верят, что под такой Божьей охраной меньше в окрестностях будет несчастных случаев. Может, так оно и есть. Может. Но есть еще деревни, где никаких оберегов нет… И только истые безбожники, наученные горьким опытом больше, чем атеистическими проповедями, по-прежнему берут на себя смелость утверждать: человек, особенно молодой, здоровый человек и тем более мужчина, – сам хозяин своей судьбы. Сам себе главный оберег! Если он, конечно, не самоубийца. Ведь оглянитесь, в какое время мы живем. Какие проблемы вынуждены решать. Демографические! Статистика в этом деле – самая объективная исповедь. Нас в стране становится все меньше. Сложилась такая ситуация с народонаселением – ее иначе как белорусский крест не назовешь. С 1993 года по 2006-й нас стало меньше примерно на 540 тысяч человек! В отдельных регионах смертность превышает рождаемость троекратно. 62,9 года – средняя продолжительность жизни белорусского мужчины…
И где, вы думаете, мы теряем больше всего людей? Ясное дело, львиную долю, как и во всем мире, забирают сердечно-сосудистые заболевания. Первое место. Еще одна страшная и пока почти неодолимая хворь – онкология. Второе место. А третье? Травмы, ДТП и нелепые, безответственные смерти! 3270 человек отравились алкоголем в 2005 году. От 9,4 до 9,6 литра этилового спирта приходится на каждого жителя нашей страны, включая только что родившегося…
Вот почему и Президент, и правительство бьют в набат. И уже разработана Национальная программа демографической безопасности, которая ставит целью сжать широко раздвинутые демографические ножницы и хотя бы уравнять к 2010 году рождаемость и смертность. Это задача и ответственность, по сути, всех и каждого.
Вот я и думаю: как впишется в наметившиеся титанические усилия нации стоическая склонность молодых сельских мужиков к фатальности судьбы? Дескать, была не была… Да и впишется ли? Им ведь, дуракам, пока по-прежнему море по колено…
