Христосоваться, значит, целоваться щечками. Так сказал один малыш. А малыши, как известно, знают толк в поцелуях. Дети охотно целуются, их пухлые щечки, словно нарочно, созданы для целования. В малышах живет какая-то естественная нежность, заразительная настолько, что, видя этот “румяный пузырь”, даже самый суровый взрослый не может удержаться от улыбки или объятий.
Что вы будете делать, если встретите на улице потерявшегося котенка? У некоторых взрослых такая встреча сразу обращается в этическую проблему, толкает к смелым обобщениям, безвозвратно увлекая в лабиринты теодицеи. А малыш наверняка просто запихнет котенка за пазуху, под рубашку и потащит домой. Мы говорим “за пазухой”. Для нас это просто теплое и безопасное место. “Жить, как у Христа за пазухой” — это выражение я слышу с детства, оно означает высшую степень безопасности и благополучия. Эта фраза, скорее всего, была рождена христианским мироощущением. Нам это так знакомо: потеряться и быть найденным, быть спрятанным в тепле у самого сердца Бога.
Церковь жива Пасхой. Пасха — в сердцевине нашего церковного года. Православное богослужение живет памятью Пасхи, Пасхой мы “живем, и движемся, и существуем”. И при этом так странно, что в нашей традиции нет иконы Пасхи. Потому что Пасха есть тайна будущего века. Пасха началась здесь, но “еще не открылось, что будем”. Вместо иконы Пасхи у нас есть образ “Сошествие во ад”: Христос в лучезарных ризах стремительно снисходит в глубины преисподней, попирая ее врата Своими стопами и тянет руки к детям Адама. В этом жесте — всё. Бог тянется к людям — в этом тайна Пасхи.
Апостол Павел верил, что Его “подобрал” воскресший Христос: “А после всех явился и мне, как некоему извергу” (1Кор 15:8). А ведь явление на дороге по пути в Дамаск произошло спустя довольно времени после Воскресения.
Невозможно стать верующим, не встретив Бога. Но эта встреча и есть Пасха. С Пасхи все начинается и все ведет к Пасхе, к Пиру Царствия, где каждый найденыш отдохнет на груди у Бога. Мы у Христа за пазухой, и Христос у нас за пазухой. Ведь тот маленький крестик, который мы получаем в день крещения, мы носим не на шее, а на груди.
Слово “пасха” — плод неожиданного наслоения двух похожих слов из двух непохожих языков: еврейского “песах” — “прошел мимо” и греческого “пасхо” — “страдаю”, “претерпеваю”. Для христиан древности Пасха — это единство Страстей и Воскресения. Они созерцали Вокресение неотрывно от Страданий — Пасха Крестная и Пасха Воскресения.
Предательство Иуды — Пасха. Суд у Пилата — Пасха. Терновый венец — Пасха. Ангел у гроба — Пасха. Слезы Магдалины — Пасха. Уверение Фомы — Пасха. Пасха началась преломлением хлеба в Сионской горнице. В преломлении хлеба узнали ученики воскресшего Господа.
Пасха — это Пир Царствия, который уже начался и к которому мы приобщаемся уже здесь на каждой литургии. Пасха в единстве страдания и отрады, труда и утешения, и невозможно попасть на грудь Учителя, не пройдя своей пасхи крестной.
Пасха неизбежна. А это значит, что каждому предстоит пройти свою голгофу, вынести поцелуй своего иуды, выпить до последней капли все то, что доверил мне пережить мой Создатель. Но все непременно закончится Пасхой Воскресения и торжества жизни и правды.
Положено мне страдать и пройти сквозь смерть — пройду, потому что Сам Господь освятил для меня этот путь. Поэтому сказать: “Христос воскресе” — то же, что сказать: “Все будет хорошо”. Верить в Пасху — доверять Богу. Верить в Пасху — быть готовым пройти путем Христа. Верить в Пасху — знать, что, в конце концов, все будет хорошо, обязательно хорошо! Верить в Пасху — не бояться страданий, смотреть на них весело, твердо зная, что жизнь стоит того, чтобы быть прожитой! Пасха неизбежна. Пир уже начался.
Архимандрит Савва Мажуко
Всё будет хорошо
