Встречное движение

Хотелось бы сперва пояснить, что полномочия, вытекающие из этого статуса, важны скорее для оперативных мероприятий, неожиданных событий и острых ситуаций, которые возникают во время исполнения этих полномочий. В этом случае от влиятельности, подготовленности, компетентности основных должностных лиц страны-председателя может зависеть достаточно многое. Так было, например, в августе 2008 года, во время председательства Франции, в связи с югоосетинским конфликтом.
Что касается долгосрочных процессов, то председательство какой-либо страны в ЕС особого значения не имеет, потому что в данном случае чиновники этой страны просто выполняют решения Евросоюза, Совета глав государств Европы, Еврокомиссии и т.д. Когда около двух лет назад было решено, что подходит очередь Чехии председательствовать в ЕС, были определены и долгосрочные приоритеты ее деятельности на этот этап — “Европа без границ”. Приоритеты для председательства Чехии тогда были определены следующие: повышение конкурентоспособности, дерегулирование, акцент на четыре “основные свободы” Евросоюза — свободу передвижения человеческих ресурсов, товаров, капитала и услуг, а также продвижение либеральной торговой политики. Т.е. у Чехии была своя задача, которая довольно давно определена теми, кто формулирует политику ЕС. Но это было еще до начала мирового экономического кризиса. Сейчас данные приоритеты требуют пересмотра, и на повестку дня выходят несколько другие: противодействие экономическому кризису, укрепление энергетической безопасности, внешняя политика Евросоюза, включая “Восточное партнерство”.
При этом Чехия традиционно очень дружественна по отношению к Беларуси. Поэтому сейчас, когда в Европе принимается концепция “Восточного партнерства” (ранее — концепция “Восточноевропейского партнерства”, еще ранее — “Польско-шведская инициатива”), на Чехию как на председателя ложится ответственность за первый этап реализации этой инициативы. Таким образом, не исключено, что Чехия как страна, заинтересованная в полноценном участии Беларуси в этой программе, сможет повлиять на окончательную формулировку “Восточного партнерства”.
Лояльность и понимание, которое есть в Чехии по отношению к Беларуси, могут также способствовать более быстрому решению вопроса окончательного снятия санкций Евросоюза. Но надо понимать, что само решение будет приниматься Евросоюзом в Брюсселе, а не в Праге. И условия принятия положительного решения тоже хорошо известны: 5 требований ЕС к Беларуси, пришедшие на смену 12 пунктам. Здесь главное, что требуется от Беларуси, — показать серьезность намерений в отношении либерализации жизни в стране и сближения с Европой. Серьезность, конечно, будет определяться по субъективным критериям. Поэтому евроскепсис высшего руководства Чехии — президента Вацлава Клауса и значительной части парламента Чехии — теперь даже на руку Беларуси. Субъективно Чехия гораздо больше склонна к признанию серьезности белорусских шагов в отношении либерализации, чем  например, Франция или другие страны “старой Европы”.
Интерес Чехии к диалогу с Беларусью строится не на каких-то особых экономических интересах. Ведущую роль здесь играет сама политика. Дело в том, что в чешском парламенте достаточно сильны левые и прославянские группы, которые если и не имеют определяющего значения, то, по крайней мере, могут влиять на расклад сил. Кроме того, Прага рассматривает себя как своего рода лидера в Восточной Европе. По крайней мере, Чехия выполняла лидирующую роль в группе стран, которая когда-то была “локомотивом” европеизации Восточной Европы, и руководство Чехии довольно много делало в этом направлении.
Сегодня же страны Вышеградской группы, в которую входит Чехия (вместе с Венгрией, Польшей и Словакией), максимально заинтересованы в нормализации, стабилизации положения в Восточной Европе и росте значения региона в общеевропейской политике. Поэтому Чехия пока остается лидером всего процесса, хотя это лидерство, скажем так, сегодня уже оспаривается. Польша пытается играть более значительную роль. Стремится не отстать от нее и Литва. При этом литовские претензии оказываются достаточно обоснованными, потому что центр Восточной Европы или само понятие Восточной Европы смещается на Восток.
Важно отметить, что Чехия — это яркий пример сбалансированного европейского отношения к Беларуси. В Европе есть несколько взглядов на Беларусь. Взгляд, который доминировал во Франции и Германии с 1990-х гг., состоит в том, что Беларусь входит в сферу влияния России и все, что делается в отношении Беларуси, должно делаться с оглядкой на Россию. Другой взгляд, который присутствует в Литве и Польше, — тоже радикальный — базируется на том, что Беларусь должна вести абсолютно самостоятельную политику, становиться суверенной и занимать по отношению к России примерно такую же согласованную позицию, как Литва, Польша и другие новые независимые государства. Чехия занимает более взвешенную, центристскую позицию. Она очень хорошо настроена и по отношению к Беларуси, и по отношению к России. И Чехия имеет в этом смысле, наверное, самый трезвый взгляд на Беларусь, поскольку выстраивает отношения с Беларусью как с суверенной страной, не консультируясь с Москвой по этому поводу, в отличие от Франции и Германии.
Думаю, в этом смысле ситуация с председательством Чехии вполне благоприятна для Беларуси. Более того, этот год вообще может быть очень благоприятным для Беларуси, потому что в июле Чехию сменит Швеция, которая точно так же очень дружественно и лояльно настроена по отношению к Минску. Перед нашей страной открываются хорошие перспективы. Но основная роль в запуске и реализации появившихся возможностей принадлежит Беларуси. Все зависит от того, насколько Беларусь и ее руководство смогут показать свою готовность идти навстречу Европе и снимать те конфликтные моменты и противоречия, которые по-прежнему существуют в белорусско-европейских отношениях.