Все вокруг колхозное - все вокруг мое?

Завтра Президент проведет республиканское селекторное совещание по вопросам весеннего сева. Безусловно, на нем будут затронуты не только вопросы оперативного характера, но и глубинные, связанные с реформированием села. О том, как на практике осуществляется поиск новых путей, рассказывает собкор "СБ".

Вопрос, вынесенный в заголовок, был поставлен ребром в коллективном письме в редакцию "СБ" членов колхоза "Новая жизнь" Столинского района. Колхозники жаловались на своего председателя Ивана Семейко. Мол, расставил он на всех доходных местах в хозяйстве своих родственников, которые живут припеваючи. А колхозные коровы утопают в грязи. Зарплата мизерная. Райисполком в неприглядные дела руководителя не вмешивается.

К сожалению, с самими жалобщиками при посещении этого отдаленного колхоза района встретиться не довелось. Объявиться они попросту не захотели. Зато в ходе их поисков была замечена прелюбопытная деталь. Народу на колхозном дворе "Новой жизни" более чем предостаточно. В сумрачную от табачного дыма и недостатка света весовую с приземистым потолком не вбиться. В центре внимания - игра между тремя колхозниками в подкидного дурака. "Жалоба на председателя? - интересуются картежники в засаленных телогрейках. - Правильная жалоба. Зарплату платит мизерную".

"Как же жить на те колхозные тысячи, что получают в "Новой жизни?" - спрашиваю у молодого механизатора, орудующего гаечным ключом у прицепной бочки на мехдворе. Тот поясняет, что выручают огуречные теплицы и заработки на стороне. Худо-бедно, а любая трудолюбивая семья за сезон тысячу-полторы долларов зарабатывает, продавая заезжим коммерсантам огурцы, выращенные под пленкой. В колхозе о таких заработках и не мечтают.

Тогда почему бы не расстаться со злополучным колхозом и не заняться сугубо огуречным бизнесом? "Без колхоза никак нельзя, - растолковывает мне дальнейшие премудрости сельского бытия паренек-механизатор. - Картошку посадить, дрова привезти, корову прокормить самому невозможно. Опять же, огуречная страда весной приходит и в начале лета уходит, а в остальное время надо же чем-то заниматься. Вот и держатся все за колхоз".

От такого "держания за колхоз" председатель "Новой жизни" стонет. Рабочих рук в хозяйстве явный переизбыток. На один трактор - 2 - 3 механизатора, а работы никакой. Зато эти руки, как правило, очень охочи до общественного добра. Механизаторы, например, "заимствуют" у колхоза топливо бутылками из-под минеральной воды, даже не признавая это за воровство. Каждый берет по бутылке - и колхозная цистерна осушается не по дням, а по часам. К "несунам" Иван Семейко строг, отсюда, как он считает, и недовольные. Что касается родственников, упомянутых в жалобе, то куда же им деваться, если он, выходец из здешних мест, работает рядом с ними в этом колхозе всю жизнь. Председателем стал всего год назад. Так что за низкие показатели в животноводстве, давно установившиеся иждивенческие порядки по отношению к хозяйству со стороны рядовых колхозников в полной мере отвечать пока не может. Районная власть это понимает и "стружку" с главы хозяйства пока не снимает. Ждет, когда у него за плечами появится председательский опыт, чтобы было, за что спрашивать.

Чем хуже - тем лучше?

Мое и колхозное. В Столинском районе соотношение этих понятий видно наглядно, как ни в каком другом. Причем в каждом селе по-разному. Огромная деревня Ольшаны. "От колхоза здесь почти ничего не осталось", - сказали мне сопровождающие из райисполкома, когда мы через нее проезжали. Но жизнь здесь весной бьет ключом. Конечно, не колхозная. Во дворах свежеобтесанные сосновые жерди для обновления теплиц. Рядом с добротными домами, похожими на дворцы, горы заготовленных дров. (Столинские огурцы потому и выгодны, что частные теплицы обогреваются дешевым топливом.) Кое-где стоят большегрузные фургоны. Те из ольшанцев, кто хорошо "поднялся" на тепличном растениеводстве, обзавелись собственным транспортом и везут свои огурцы аж до Дальнего Востока. Но основную массу выращенной частником продукции забирают заезжие коммерсанты. Районная потребкооперация в прошлом году попыталась было отбить у них хлеб, выступив в роли посредника и установив собственный ценовой потолок на огурцы. Ничего не вышло. У перекупщиков со стороны всегда есть наличные, они расплачиваются немедленно и на месте, поэтому ольшанцы не согласились с вариантом, предложенным районными заготовителями.

А вот в деревнях Ремель и Мочуль признаки огуречной лихорадки не так заметны. Объясняется это просто. Здешний колхоз "Белорусская нива" - крепкое, богатое хозяйство. Урожайность зерновых - за 40 центнеров с гектара, надои от коровы более 3 тысяч килограммов в год. Естественно, что люди здесь добросовестно работают на общественной ниве и меньше сосредоточиваются на личном хозяйстве. Председателя колхоза Николая Ожогу это обнадеживает и тревожит одновременно. Он знакомит с региональной статистикой. А она говорит, что его колхоз дает столько молока, сколько все окружающие его соседи. Хотя земли по плодородию у них ничем не хуже, да и люди такие же.

В таком окружении даже при эффективном ведении сельскохозяйственного производства перспективы колхоза весьма туманны. Ведь так или иначе долги отстающих перед государством хозяйств перекладываются на сильные коллективы, связывая их по рукам и ногам. Нечестным получается по отношению к слаженно работающим и социально-экономический расклад. Слабый колхоз - работники его рассуждают: бери от него побольше и наживайся на собственных теплицах. Крепкое хозяйство - подчиняйся коллективной дисциплине и "раньше думай о родине, а потом - о себе". Ведь одними огурцами сыт не будешь. Кому-то же нужно выращивать хлеб, доить общественное стадо.

Принцип "чем хуже - тем лучше" на Столинщине проявляется и на других уровнях социальной жизни. Конкретный пример: оказание адресной материальной помощи семьям, где совокупный доход на одного человека не достигает прожиточного минимума. Несколько министерств разрабатывали инструкцию по внедрению этого несомненно нужного начинания в жизнь. А вот столинские реалии в нее не вписались. Отдельные многодетные семьи (растить по 12 - 15 детей на Столинщине - дело обычное) стали злоупотреблять политикой государственной поддержки малоимущих. Устраиваются родители из таких семей на низкооплачиваемые должности в колхозе, лишь бы отбыть день до вечера, а кормятся в основном за счет ударного труда всем семейством на личном подворье. Вот и получается, что столинский полешук имеет возможность одной рукой строить приличный дом для дочери на выданье, а другую на полном законном основании протягивать к государству за милостыней. Ведь истинные его доходы посчитать весьма затруднительно.

Кстати, строятся крестьяне на Столинщине во всех деревнях, где довелось побывать во время командировки. Еще одна характерная и добрая примета края. Но заметно и другое. Рядом с великолепными хоромами можно увидеть и покосившиеся хатки с соломенными крышами, в которых живут далеко не престарелые люди. Это тоже отражение тех контрастных взаимоотношений между землей и людьми, установившихся в районе в последние годы. Привести их к единому знаменателю, то есть научиться использовать на благо всего района предприимчивость частника, сохранив при этом потенциал крепких коллективных хозяйств, для районного руководства и значит решить острые социально-экономические проблемы региона и ответить на вопрос "куда смотрит власть?"