Очередной выпуск ток–шоу «Ответный ход» будет посвящен проблеме, которой в Беларуси официально не существует, — эвтаназии. Но обсуждают ее все последнее десятилетие. Бурно, горячо. Страсти кипели и на записи программы. Аудитория в студии четко поделилась: кто — за право человека на «благую смерть», кто — против. И никаких полутонов.
«За» — в первую очередь те, кто чужие смертные муки наблюдал собственными глазами. И это, как оказалось, не только родные, близкие, работники хосписов, но и некоторые маститые медики — скажем, директор РНПЦ неврологии и нейрохирургии Сергей Лихачев. С одной, правда, существенной оговоркой: если страдания действительно невыносимы и медицина бессильна помочь. «Против» — представители духовенства (их главный аргумент: срок человеческой жизни прописан свыше) и... те же медики. Одни — потому что верят: боль — понятие относительное и ценна каждая прожитая секунда, другие задают простой вопрос: «Кто будет нажимать «кнопку»?» В самом деле, разве медиков учили убивать, пусть даже из сострадания? Разве поменялся главный врачебный принцип «не навреди»? С другой стороны, осаживают оппоненты, что хуже, — при виде агонии лишь развести руками или помочь человеку уйти с миром в душе? Разве гуманно это в XXI веке — не предлагать кричащему от боли никакой альтернативы, кроме нравоучений и ссылок на библейские заповеди? Да, хосписное движение в Беларуси расширяется и паллиативные отделения созданы в каждом регионе. Но медики первыми же признают: их все равно катастрофически мало! «Ну так давайте все силы бросим на развитие хосписов, — парирует другая сторона. — Конечно, проще, «удобнее» всего разрешить эвтаназию и умыть руки!»
В общем, спор этот мог длиться еще несколько часов эфира, с таким же эмоциональным накалом и, увы, так же бесплодно. Потому что каждый в итоге остался при своем мнении. И даже ведущий ток–шоу Александр Мартыненко честно признал, что не пришел ни к какому определенному выводу. Может быть, мы пока готовы эвтаназию только обсуждать, но ведь это уже немало — услышать другого. Как минимум дважды все спорщики в студии, не сговариваясь, замирали. Первый раз — после пронзительного сюжета Дарьи Корешковой. И второй раз — когда руководитель Белорусского детского хосписа Анна Горчакова рассказала историю умирающего мальчика, которому голландские врачи дали три таблетки на тот самый, крайний, случай и который до последнего мгновения то сжимал, то разжимал кулачок. Но так их и не принял...
