Эта неделя в белорусско–китайских отношениях выдалась насыщенной: сначала в Пекин прилетел Глава Администрации Президента Владимир Макей, а вслед за ним — министр обороны Леонид Мальцев. В скупых строчках официальных пресс–релизов слова о дружеском характере визитов и укреплении двустороннего сотрудничества. Попробуем заглянуть глубже.
Во время визита Владимир Макей встретился с членом Политбюро ЦК КПК, вице–премьером Госсовета Ван Цишанем и руководителями аппарата ЦК КПК. У Председателя КНР нет администрации: поскольку он является Генеральным секретарем компартии, то функции его политического штаба выполняет именно Центральный комитет. Секретарь ЦК КПК Хэ Юн, с которым встретился Владимир Макей, курирует кадровые вопросы и партийную дисциплину, он очень влиятельная в КНР фигура. Именно он следит за созданием в стране «неподкупного аппарата» (формулировка китайской стороны).
Должность «вице–премьер» вас смущать не должна: сегодня Ван Цишань один из самых активных разработчиков макроэкономической политики Поднебесной, именно он на страницах лондонской «Таймс» доказывал необходимость нового финансового порядка накануне саммита G20. Так что для обсуждения инвестиционных проектов и совместных производств Ван Цишань — самый подходящий человек.
Сотрудничество между Беларусью и Китаем — стратегическое. Об этом руководители наших стран заявили еще в декабре 2005 года. Когда в отношениях политических проблем нет, экономические связи серьезно выигрывают. Для примера: в 1991 году, когда наши страны установили дипломатические отношения, товарооборот был что–то около 40 млн. долларов США, сегодня он составляет 2 млрд. 200 млн.
Наши экономики неплохо дополняют друг друга. Китай развивает сельское хозяйство и пропагандирует новые методы работы, а у нас — калийные удобрения и тракторы. В городе Урумчи уже есть сборочный конвейер наших «Беларусов», идут переговоры о создании совместного производства. В Китае растет добыча угля и железной руды, открываются новые месторождения — с каждым годом китайцы покупают все больше БелАЗов, а сейчас ведется работа по созданию их совместного производства.
Да и мы покупаем в Китае не только потребительские товары, хотя без них, конечно, не обходимся. За 30 лет, прошедших после начала политики реформ и открытости, Поднебесная приобрела огромный опыт не только в кройке и шитье — сегодня здесь производят оборудование и владеют технологиями, не уступающими лучшим мировым аналогам. Беларусь заинтересована именно в этом — передовых технологиях и инвестиционном сотрудничестве.
Сегодня в Беларуси реализуются и подготовлены к реализации инвестиционные проекты при поддержке китайских банков объемом почти в 1,5 млрд. долларов США. Китайцы строят у нас цементные и крахмальные заводы, модернизируют минские ТЭЦ, участвуют в тендере на строительство Полоцкой ГЭС, имеют совместное производство с заводом «Горизонт» и готовы создавать совместные предприятия в других сферах. Нам интересно создание небольших перерабатывающих производств (овощи, фрукты, дары леса), предприятий по производству стройматериалов.
Для того чтобы преодолеть нынешний экономический кризис (в котором ни Беларусь, ни Китай неповинны, но последствия расхлебывают вместе с другими), нам нужно не снижать темпы сотрудничества и осуществлять больше инвестиционных проектов. Это особенно актуально сейчас, когда за товары и услуги можно платить не американским долларом, а юанями и рублями. Когда соглашение о своп подписали, некоторые наши экономисты задавались вопросом, зачем это Китаю (то, что это выгодно Беларуси, под сомнение никто не ставил)? С глобальной точки зрения — для того, чтобы показать, что в сложный для всего мира час Китай играет ответственную роль. Аналогичные соглашения (на общую сумму почти 95 млрд. долларов США) КНР заключила еще и с Южной Кореей, Малайзией, Индонезией и Аргентиной. К тому же это маленький шажок в направлении создания региональной валюты — эту идею Китай сейчас активно продвигает. Для двусторонних отношений это соглашение — настоящий прорыв и огромные возможности.
Подведу итоги: прошла сверка часов. Хотя в Минске переходят на «летнее» время, а в Пекине стрелки часов не переводят, хронометр двусторонних отношений бьется в унисон. Доказано.
