В Солигорске наркоманов лечат словомВ летний солнечный день в тихих двориках солигорского центра невольно хочется забыть о повседневной суете, присесть в тени ветвистых лип и предаться созерцанию игры теней и света. В одном из таких уютных местечек расположилась церковь христиан веры евангельской. Попытаюсь угадать расчет авторов архитектурного ансамбля: храм на фоне скромного городского интерьера воспринимается не как некая величественная и недоступная достопримечательность, а как пристанище для путников, уставших душой и телом. Измученная зноем, я вошла в церковь и тут же ощутила приятную прохладу, укрепившись в своей мысли. Наверное, такой и должна быть обитель, где исцеляют изверившихся.
Лечебный аскетизм
Как спастись, если ты обречен? Ответ на этот вопрос обитатели реабилитационного центра для наркоманов и алкоголиков при солигорской церкви христиан веры евангельской оплатили годами невыносимых страданий и поисков избавления от них. Жизненных перипетий каждого из тех, кто нынче считает себя освобожденным от страшной зависимости, хватило бы на многосерийную кинодраму. И все–таки самой невероятной мне показалась история человека, который, излечившись чудесным образом, посвятил свою жизнь спасению других.
Перед встречей с Игорем Бродкой все думала: что это за реабилитационный центр такой, которым он руководит? Какие там применяются медикаментозные и психотерапевтические методики, какова материальная база? И когда вместо ожидаемого больничного стационара с койками и капельницами увидела аскетически обустроенный класс для богословских занятий, признаться, растерялась. Вот тут и происходит процесс обращения необратимого, каким считается состояние «конченых» любителей кайфа? Не верю! Впрочем, никто из собравшихся за длинным столом, составленным из нескольких ученических парт, не собирался ничего доказывать с пеной у рта. Мне просто предложили послушать. Первым исповедь (услышанное хочется назвать именно так) начал Игорь:
— Я рос в достаточно обеспеченной семье: отец — шахтер, мать — торговый работник. И чем благополучнее в материальном плане нам жилось, тем острее я чувствовал собственную несовместимость с укладом этой сытой, но скучной жизни. Я тогда еще не мог выразить словами, чего именно мне не хватало, но ощущал, что чего–то очень важного. Я взрослел, не имея ни идеалов, ни авторитетов. Разумеется, строил планы на будущее, такие же сумасбродные, как и мое отношение к жизни. Поступил в горнохимический техникум, тут же расслабился и запустил учебу. Тем более нашлось занятие более приятное, чем зубрежка формул, — наркотики. Первые дозы предложили люди, которые, как мне казалось, одержали огромную жизненную победу: поступили в престижный ленинградский вуз (дело было в середине 80–х) и вырвались из паутины провинциальной жизни. Не скрою, и мне хотелось больших свершений: окончить питерский кораблестроительный институт, посмотреть мир. Увлечение наркотиками помехой не казалось. Может, потому, что был перерыв — армия. Потом — опять наркотики. И все–таки я поехал в большой город, устроился на подготовительный курс института. Еще не знал, что я уже «в системе». Понял это, когда началась ломка. Тогда впервые возникла мысль о самоубийстве. Дней через пять отпустило. Захотелось проведать друзей по несчастью, тех самых «уважаемых» людей, думал, они тоже страдают, «ломаются», а оказалось — кайфуют. Не выдержал, присоединился. С этого момента жизнь подчинилась одной цели — добыть деньги и купить наркотик. Ежегодно меня отчисляли из института, в сентябре я снова восстанавливался (нужна была ленинградская прописка), варил «ширку» из солигорского мака, который доставался мне бесплатно, остатки «сырья» сбывал другим наркоманам. Когда сезон сбора «урожая» заканчивался, фарцевал, чтобы заработать на ленинградский мак, за него торговцы этим зельем драли втридорога. В конце концов я попал в поле зрения милиции. Пришлось уехать. Подался на заработки в Забайкалье. Через 1,5 года вернулся в Солигорск, встретил прежних приятелей и все закрутилось по–новому: наркотики, ломки, поиск денег... Лечиться не пробовал, на примерах других наркоманов убедился: бесполезно. Избавляешься от физиологической зависимости, психологическая остается. Страшно подумать, чем бы все это закончилось, если бы однажды не увидел на улице старого знакомого, алкоголика со стажем, который был трезв и, что самое удивительное, весел. Затем «видение» повторилась еще и еще раз. И однажды этот человек мне сказал: «Я поверил в Бога». Позже, корчась в ломке, я судорожно думал: если Бог есть, то где он? Понимал, что нахожусь у черты, перед выбором: или с крыши вниз головой, или к Богу. Именно в этот момент мне позвонил тот самый знакомый и позвал в церковь. В первый раз я ничего не понимал из того, что происходило во время службы, еле ходил, еле думал. Мне объяснили: чтобы Бог вошел в твою жизнь, надо покаяться. Прочел короткую молитву, внутри что–то перевернулось. А через недели две пришла уверенность: надо жить по–другому. Через месяц, чудо какое–то, был свободен!..
«Мы это преодолеем...»
За внешней гладкостью этого повествования я пыталась представить тот путь, который прошел рассказчик. Выбраться из трясины могущественного дурмана мечтают все наркоманы, убеждая себя: я смогу, у меня получится. И не получается. Откуда нашел силы Игорь? Что была та короткая молитва, которая перевернула «что–то внутри»? Может быть, он нашел, наконец, идеал, по которому тосковал в детстве, и простые истины десяти заповедей открылись ему? Для Игоря и его последователей, как мне кажется, Бог — это та мера добра, которая отпущена на их век. Если душа расстается со злом, то по закону сохранения энергии она непременно должна наполниться добром, прежде всего по отношению к самой себе. Зажечь свет в себе и не дать ему погаснуть — в этом, наверное, основной смысл веры. Теперь у Игоря все органично: в церкви в свободное от занятий в центре время он служит дьяконом, а в миру занимается семейным бизнесом.
Маршрут в центр реабилитации у каждого свой. Олег примчался в церковь спасать жену. «Жена, как могла, боролась за меня, — начинается следующая исповедь. — Потом стала продавать вещи, чтобы мне было за что колоться и я мог ходить на работу. Через год такой жизни сорвалась сама. Пока я находился в клинике, пришла в церковь. Я явился за ней в «коматозе», ничего не соображал. Боялся, что потеряю ее. А в конечном итоге нашел себя. Поначалу мне трудно было поверить, что тут все живут так, как говорят. Стыдно признаться, но я подсматривал за тем же Игорем: не колется ли он втихомолку? Оказалось, игра честная. Вам это трудно понять, но я впервые за много лет вдруг заметил, что светит солнце, что трава зеленая, что жизнь есть и есть ради чего жить».
Для всех без исключения реабилитируемых впечатления от первых посещений храма — самые яркие. Коля: «Поразили глаза окружающих. Никогда не видел таких глаз, внимательных, неравнодушных, искренних». Гена: «После службы зашел в подъезд, укололся и понял, что совершил бессмыслицу: ведь я же освобожден!» Таня: «Мне сказали, что надо всех людей любить, думала, никогда не смогу этого. И вот пришла однажды, смотрю на тех, кто был со мной «в той» жизни, и чувствую: люблю!» И Таню тоже любят, прежде всего ее три дочери, которых она чуть было не потеряла. Все начиналось банально. Танин муж долго не мог найти работу, запил, жена — следом. Дети болезненно переживали падение родителей. «Старшая дочка все еще не верит, что мы — нормальные, что все у нас хорошо. Но мы это преодолеем», — на глазах у Тани слезы — радости, конечно.
Злой язык уже не страшен
За спиной «освобожденных» — сплошной ад: тюрьмы, наркологические диспансеры, ломки, «коматозы», грязные шприцы... Впереди — три важных шага. Дело в том, что в реабилитационном центре действует пошаговая методика выздоровления души. Всего 8 ступеней, 5 из них группа уже преодолела. Каждый шаг — это победа над собственными недостатками, которые мешают человеку быть счастливым. Пять недель большой, трудной работы души. Сейчас подопечные Игоря пытаются сделать шестой шаг: жить в мире с другими людьми. На примерах из собственной жизни Игорь растолковывает слушателям, как избежать конфликтов, бесплодного, по сути, занятия. «Каждый человек награжден даром свыше. Отгородишься от одного, второго, третьего — утратишь возможность познакомиться с их даром», — заключает лектор.
Было бы неправдой сказать, что всякий, кто переступает порог храма, обретает желанную свободу. Вырваться из замкнутого круга удается лишь каждому четвертому. Однако любой нарколог вам скажет: это великолепный результат. За три года существования центра к нормальной жизни вернулось около 100 человек. Эти люди уже усвоили суть 8–го шага, заключенную в словах Христа: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать, и всячески неправедно злословить за меня». Злые языки им больше не страшны. Они идут своим путем. Теперь Игорь терпеливо подводит к тому же других, руководствуясь принципом: что посеешь, то и пожнешь. А жатва всегда обильнее, чем посев.
