Время разбрасывать выводы

Александр Рудских сегодня немногим менее популярен тех белорусских атлетов, которым посчастливилось вернуться из Лондона с медалями. Они свою порцию внимания и теплых слов получили. Настало время говорить об остальных 163 спортсменах, которые так и не смогли подняться на олимпийский пьедестал. И тут равных Александру Григорьевичу просто нет. Годы управления легкой атлетикой и руководство созданным при Министерстве спорта экспертным советом секретов в отечественном спорте для него не оставили. То, что сегодня кто–то считает стечением обстоятельств, неожиданностью или происками третьих сил, у Рудских давно расписано, разложено и подшито в папки. Он, кажется, вообще ничему не удивляется. Даже тому, что из Лондона команда, от которой ждали как минимум повторения пекинского триумфа, вернулась лишь с двенадцатью медалями в кармане. Хотя и замечает, что это — не наш уровень. Соглашаются с Рудских и эксперты из британского аналитического агентства, которое накануне Игр рассчитало «медальные» прогнозы для всех стран. Приняв в расчет уровень жизни, географию, исторические традиции и кучу других факторов, англичане пообещали Беларуси 16 наград. 

На эту цифру, по словам Александра Рудских, вполне можно ориентироваться, если сделать правильные выводы из того, что произошло в Лондоне.

— Рассчитать и спрогнозировать сегодня можно почти все. Например, во время подготовки к Олимпиаде 2008 года, когда я возглавлял экспертный совет при Министерстве спорта, мы еще до начала Игр высчитали, что у нас будет 18 — 20 медалей. Это не голые цифры: всех медалистов мы назвали пофамильно. Упустили только борца Михаила Семенова. И лондонские результаты поэтому тоже не стали неожиданностью. Другое дело, что виновато в них не государство. Поверьте, условия подготовки в Беларуси позволяют готовить спортсменов высокого уровня, и деньги в спорт вкладываются большие. 

Подкачала методическая часть... У нас нет эффективного контроля за уровнем подготовки спортсменов, и никто не может толком сказать, строим мы чемпиона или разваливаем его.

— Все это разрабатывается и утверждается или неквалифицированно, или попросту формально. И основные претензии здесь должны быть адресованы главным тренерам. Каждый из них сегодня, например, стремится иметь как можно больше личных учеников. Велоспорт, тяжелая атлетика, борьба... Я понимаю, что в этом у них есть самая что ни на есть прямая личная заинтересованность, но это мешает эффективному построению команды.

— Одно время экспертный совет пытался внедрить новую систему подготовки и контроля. Все изменилось после Олимпиады 2008 года: пришли новые люди, и все прежние начинания пошли прахом. А ведь примеры эффективности наших методик есть! Гребля на байдарках и каноэ. В свое время гребцы вышли из–под контроля НИИ спорта, начали сотрудничать с гомельской лабораторией. Тогда я как руководитель экспертного совета разрешил Владимиру Шантаровичу такой шаг при условии представления полного отчета о подготовке. И могу авторитетно заявить: те методики, которые сегодня используют в гребле, отвечают всем последним требованиям. Если, скажем, тренеры работают над повышением силы, то постоянно определяют, как изменяются ее показатели. Знают обо всех изменениях в состоянии своих спортсменов. А НИИ предлагает стандартную методику подготовки, причем одну для нескольких видов спорта. В результате подавляющее большинство тренеров работает по интуиции. В то же время результаты тех единиц, которые пытаются узнать и привнести что–то новое, оказываются на порядок выше. Ирина Лепарская, Елена Климова, тот же Шантарович... Откровенно говоря, уровень подготовки Шантаровича таков, что с подавляющим большинством коллег из других видов спорта они просто не поймут друг друга. А в результате мы получаем позор вроде того, который случился в Лондоне с борцами. Борьбы–то сегодня, по сути, в мире уже и нет. Греко–римляне в стойке почти ни одного приема не проводят — потолкались, жребий вытянули и все решают в партере. Там лишь один прием — «накат», для которого нужны огромная сила и специальная выносливость, которых у наших ребят попросту не хватает. Отсюда и пять проигранных «бронзовых» схваток... Я узнавал: борцы на тестах показывают силу кисти на уровне 50 — 60 килограммов. Александр Медведь, напомню, рукой ломал динамометры.

— Я несколько лет был членом этой комиссии, и могу много примеров привести. Приходит, допустим, тренер со спортсменом, добившимся определенных результатов, а ему с ходу: «Гришин, вы аттестованы на 4 года!» Ни вопросов, ни ответов.

— Есть. Сегодня. Такие аттестации даже для олимпийских чемпионов должны происходить иначе. Нужно составлять график стартов и результатов, ниже которых непозволительно опуститься на чемпионатах мира и Европы, отслеживать, что происходит со спортсменом в этот период. В свое время для Эллины Зверевой, например, мы ставили задачу: не менее 65 метров. Поэтому она и метала столько лет. А сегодня получаются ситуации, когда, получив на 4 года президентскую стипендию в 40 миллионов рублей, спортсмен начинает не работать еще усерднее, а «кайфовать по жизни». Ни выступлений, ни контроля: лишь обязательство завоевать такую–то медаль на следующих Играх... Примеров полно, и большинство из них все знают. Одновременно практически во всех командах развернулась борьба не за результат, а за президентские стипендии, и эти междоусобицы в федерациях попросту отвлекают тренеров от основной работы. Один из примеров — современное пятиборье. Сколько там было разговоров, статей, писем! Добились: одних сняли, других поставили. И что изменилось? Как не было пятиборья, так и нет. А причина всего этого кроется в том, что национальные команды наводнены личными тренерами спортсменов. После Пекина, например, в штат легкоатлетической сборной были зачислены наставники всех медалистов плюс тех спортсменов, которые заняли 4 — 5–е места. В результате они тренируют только одного своего воспитанника и 4 года больше ни о чем не думают. Хотя эти места должны занимать те специалисты, которые беспристрастно контролировали бы подготовку спортсменов от юношеского уровня до взрослого и формировали команду на основании своих выводов. Но тут есть подводный камень: по действующему законодательству личным тренерам невозможно начислить полагающиеся деньги, оставив их работать в той же школе, где они тренировали до этого.

— При условии, что это будет не просто снятие с должностей одних людей и замена их другими. Выводы нужно делать на основании анализа проблем, с которыми мы столкнулись. Но сиюминутного результата не стоит ждать в любом случае: нужно время, чтобы подготовить резерв. Ведь в Лондоне медали, за исключением двух девушек–штангисток и женской байдарки, завоевывали практически те же самые люди, что и в Афинах, и в Пекине...

— Вполне возможно. Сегодня наша молодежь по всем олимпийским видам спорта завоевывает порядка 11 медалей в год. Откуда взяться резерву? Карстен 20 лет давала результат: кого подготовили за это время? В академической гребле, в легкой атлетике только «выжимали» спортсменов, которых нашли и вырастили 10 — 15 лет назад. Да, «натаскивать» молодежь тоже нельзя, но ее нужно правильно готовить. А существующая система подготовки резерва направлена лишь на то, что из юных атлетов начинают на самых начальных этапах выжимать результат, чтобы обеспечить тренерскую зарплату. Каждый наставник думает лишь о сиюминутном эффекте: работать на будущее ему невыгодно. Чтобы получить более–менее нормальную зарплату, детскому тренеру нужно набирать группы по 50 — 60 человек. В результате на внутренних стартах мы имеем огромное число приписок и манипуляций с результатами и нормативами, а спортсменов просто «загоняют». Я, например, хорошо помню, как обновлялась команда по плаванию. Взяли 9 лучших молодых спортсменов и включили в национальную команду с начислением соответствующей зарплаты им и тренерам. Когда же экспертный совет все же добился разрешения проверить их возможности «по науке», мы за голову схватились. При увеличении нагрузки сердце любого человека с каждым ударом начинает выбрасывать большее количество крови. У пяти же из девяти пловцов этот показатель, наоборот, уменьшался, а объем достигался повышением пульса до заоблачных величин. Их нужно было не тренировать, а лечить, но некоторые из этих ребят плавают до сих пор, занимая 30–е и 40–е места.

— Изменить ситуацию можно лишь пересмотром системы оплаты и формирования групп, и на последнем олимпийском собрании Президент поручил в течение трех месяцев предоставить концепцию подготовки резерва по примеру китайской. Кто видел эту концепцию? Я 10 лет работал с юниорским спортом, предоставил уйму выкладок, расчетов и предложений, и мне было интересно знать, во что это все в итоге вылилось. Но ответа я так и не получил, а ведь это — основа всего! Если ничего не менять, то и дальше 50 легкоатлетов будут привозить с Олимпиады 7 очков.

— Не самый. Но что характерно, тренеры просто обязаны включать в команду даже тех, кто выполнил норматив «В» и по определению не может претендовать на высокие места. От количества спортсменов в команде зависит общая численность делегации, а потому Министерство спорта для легкой атлетики, например, определило норматив: минимум 50 человек в команде — берите, где хотите. Вот и поехали копьеметательницы, дискоболки, марафонцы... В эстафетах в Лондон полетели по 6 человек, из которых (с учетом выступления Алины Талай) пятеро вообще не вышли на дорожки.

— По–новому начать работать можно уже со следующей же аттестации национальных команд. А вот эффекта придется ждать года четыре минимум. Это не означает, что Олимпиаду в Рио мы уже проиграли: нынешние резервы, если их подготовить должным образом, могут принести те же 15 — 17 медалей. Но точку невозврата белорусский спорт уже прошел.

Улучшением спортивных результатов озабочены и в России. Министр спорта этой страны Виталий Мутко после лондонской Олимпиады посетовал на то, что после распада СССР большое число специалистов уехало за границу. «Мы начали модернизацию системы подготовки спортсменов. Программа работает, и Олимпиада это показала. При этом мы испытываем трудности с тренерскими кадрами. После 1991 года многие специалисты просто уехали. Об этом почему–то было не принято говорить раньше. Мы потеряли систему подготовки. Нам предстоит очень серьезная работа. Не скрываю, что будем приглашать иностранных специалистов. Главное — чтобы эти специалисты не просто работали в нашей стране, а оставляли после себя преемников. Честно скажу, спортивные вузы работают не так, как должны. Пусть не обижаются».