Время лечит, но не прощает

Планы на будущее управления по раскрытию преступлений прошлых лет

...За неделю до нового, 1958 года на одном из шоссе в Лидском районе было совершено разбойное нападение на двух мужчин. Преступник, угрожая пистолетом, похитил у потерпевших 500 рублей, а затем убил одного из них. Спустя четыре года в том же районе было совершено аналогичное преступление: отца и сына Веремейчиков атаковал вооруженный грабитель. Старший Веремейчик был расстрелян, а нападавшему досталось 450 рублей. Благодаря в том числе показаниям, которые дали оставшиеся в живых свидетели, следствие установило подозреваемого в обоих налетах — некоего Константина К. Вскоре было изъято и применявшееся во время нападений оружие, а баллистическая экспертиза показала, что именно из него стрелял в своих жертв Константин К. Однако преступнику удалось скрыться. И вот спустя сорок с лишним лет в результате кропотливой работы сотрудники управления по раскрытию преступлений прошлых лет МВД окончательно доказали виновность К. в разбойных нападениях и убийствах. Прокурор, изучив все материалы дела, поставил задачу разыскать К. Его и нашли — на кладбище в Орше, где он в 1993 году в возрасте 61 года был похоронен...

«Когда моим сотрудникам удается распутать клубок подобного уголовного дела, в котором подозреваемый уже умер, — говорит начальник управления по раскрытию преступлений прошлых лет МВД Виталий Субелиани, — некоторые коллеги с саркастической улыбкой замечают: «Ну и чего вы в итоге добились?» Я им на это отвечаю: «Мы стремились установить истину, она никогда не бывает запоздалой. А вот что мешает обезвредить преступника вовремя? Ведь раскрывать преступление спустя много лет после его совершения гораздо сложнее: нужно по–новому разыскивать и опрашивать свидетелей, собирать вещественные доказательства, назначать повторные экспертизы и т.д. Это непростой труд. И любой прокурор очень осторожно рассматривает такие материалы: пока мы не предоставим «железобетонные» аргументы, он никогда не передаст дело в суд. И это правильно: на мертвого ведь многое можно списать. Правда, слава Богу, еще ни разу мы не допустили непростительной осечки».

Наша газета уже писала о том, что в самом начале деятельности подразделения по раскрытию преступлений прошлых лет туда иногда поступали откровенно несуразные заявления — вроде «прошу отыскать виновника в краже коромысла моего прадедушки, совершенной в 1930 году». Теперь же перед сотрудниками управления поставлены совершенно четкие и ясные задачи: в первую очередь разбираться с особо тяжкими преступлениями — убийствами и причинением тяжких телесных повреждений, повлекших смерть. Основной вал подобных преступлений приходится на смутное время начала–середины 1990–х годов. А всего в стране сегодня числятся нераскрытыми около 1.450 убийств. Причем в некоторых не самых больших районах цифра так называемых «висяков» уже перевалила за 50. Поэтому прежде всего туда теперь направляют для оказания практической помощи местным сыщикам сотрудников центрального аппарата управления. И это уже приносит результаты: если, скажем, за весь 2004 год было раскрыто около 10 давних убийств, то только за первую половину 2005 года — 23. Причем во всех случаях подозреваемым уже предъявлено обвинение, и уголовные дела направлены в суд. А ведь есть еще факты, когда работа формально пока не завершена, но до справедливого возмездия избежавшему в свое время наказания преступнику — один шаг. Вот характерный свежий пример.

В 1990 году по одному из южных районов прокатилась серия изнасилований малолетних девочек. Достаточно оперативно преступник был установлен и задержан, позже он во всем сознался. И уже во время следствия появилась информация, что на совести негодяя — еще более тяжкий грех. Когда он насиловал очередную несовершеннолетнюю девочку, она, видимо, узнала своего мучителя и пригрозила написать заявление в милицию. Видимо, испугавшись разоблачения, преступник задушил свою жертву. Однако впоследствии суд посчитал, что по совершенному четвертому изнасилованию и убийству недостаточно доказательств для признания вины подсудимого. Поэтому преступника осудили на 15 лет лишения свободы за три совершенных изнасилования. Через 14 лет он освободился, и вот здесь с ним стали работать сотрудники управления по раскрытию преступлений прошлых лет.

— В итоге, — говорит Виталий Субелиани, — он признался в совершении много лет назад убийства и даже попросил встретиться с родителями погибшей девочки, попросил у ее матери прощения. Мы собрали свидетельские показания, сам подозреваемый написал повинную, в которой указал такие подробности, о которых следствию не было известно. Например, рассказал, как забрасывал тело убитой девочки в трактор, куда затем вывез труп и т.д. Когда все материалы были подготовлены и переданы прокурору, он посчитал, что есть все основания для привлечения подозреваемого к уголовной ответственности — после проведения необходимой судебно–психиатрической экспертизы. Кстати, жители деревни, в которой много лет назад происходили эти события, по–настоящему ликовали, когда приехала оперативно–следственная группа — мол, надо же, спустя столько времени милиция вернулась, чтобы окончательно восстановить справедливость.

Уже несколько лет изучая подобные дела, оперативники приходят к выводу, что человек, который совершил тяжкое преступление и не понес за него наказание, однозначно обречен на душевные терзания — каким бы циничным он ни был. Однажды, например, пришлось столкнуться с ситуацией, когда убийца через десяток лет пришел исповедоваться в церковь и его монолог случайно подслушал односельчанин, сообщивший потом об этом знакомому милиционеру. Правда, когда грешника вызвали на беседу, добиться от него признания в совершенном преступлении так и не удалось...

После того как в управлении досконально изучат все перспективные в смысле раскрытия уголовные дела по убийствам, следующим этапом станет «мониторинг» серийных преступлений — разбоев, изнасилований, грабежей, угонов автомобилей. Словом, в работе относительно новой милицейской структуры появилась системность, которая закономерно повысила эффективность: в 2002 году было раскрыто 2.287 преступлений прошлых лет, а спустя два года — уже 3.302. Продемонстрировав собственный коэффициент полезного действия, подразделение из отдела при уголовном розыске выросло сегодня до специального управления. Один его отдел занимается раскрытием тяжких и особо тяжких преступлений и розыском подозреваемых, а второй — розыском пропавших без вести, если есть основания предполагать, что они стали жертвами преступлений. В штат были приглашены несколько самых способных следователей из территориальных подразделений. Ведь работникам управления приходится постоянно сталкиваться с необходимостью дать правовую оценку действий следствия, найти и устранить огрехи. Более того, в главном управлении предварительного расследования по аналогии с розыскным создано управление по расследованию преступлений прошлых лет. И его сотрудники будут работать в непосредственном контакте с коллегами–оперативниками.

Сейчас в России активно интересуются белорусским опытом работы с «заархивированными» делами, собираясь внедрять его у себя. Аналогичные планы и у руководства МВД Украины. Мы, выходит, были первопроходцами в «реанимации» розыска преступников, надолго затаившихся на «дне». А быть пионером в каком–либо деле, как известно, гораздо сложнее, чем тому, кто идет следом. Но игра стоила свеч: именно в нашей стране один из основных юридических постулатов о неотвратимости наказания продемонстрировал свою жизнеспособность на практике. И практика эта настолько сурова и беспощадна, что отныне любой скрывшийся от правосудия преступник должен навсегда лишиться безмятежного сна.