Люди в Европе перестали покупать цветы, а россияне предпочитают водку шампанскому

Возвращение в семью

Люди в Европе перестали покупать цветы, а россияне предпочитают водку шампанскому. В Чехии фиксируют рост продаж хомячков, а в Швейцарии опасаются дефицита муки. Чудны дела твои, коронавирус.

Моя подруга и коллега Оля, переживающая эпидемию в Берлине, пишет, что в перерывах между онлайн-трансляциями брифингов Института Роберта Коха, пресс-конференций офиса канцлера Германии и заседаний бундестага ходит гулять с мужем в парк Тиргартен и в продуктовые магазины (туда они ходят с мужем по очереди, чтобы не создавать массовое скопление людей там, где скапливаться им не положено). И вот что ее волнует: неожиданно она обнаружила, что самый дефицитный товар… Нет, с туалетной бумагой в немецких магазинах все хорошо, гречку в Берлине никогда особо не уважали, а вот дрожжей нет. Оля готовилась к Пасхе — она всегда печет много куличей, иногда мне достается парочка (я куличи не пеку, и, если хотите, можете забросать меня за это камнями), но, увы, не в этом году: я в Минске, она в Берлине, какие уж тут совместные куличи. Ирина в Карловых Варах жалуется на то же самое: дрожжей нет. Я говорю им, что нехватка дрожжей символизирует возвращение в семью. Оля сегодня прислала фотографию содержимого своего холодильника — на ней с десяток аккуратно сложенных упаковок дрожжей. Повезло: купила. Про запас, конечно, — куда ж мы без запасов? «Полагаешь, что карантин продлится до следующей Пасхи?» — спрашиваю я. «Объедаемся», — кратко, емко, убедительно отвечает она. Оля не одинока ни в своей квартире, ни в своем «объедаемся»: если судить по тому, как фото плюшек, булочек, драников с мясом и без и прочей еды заполонили пространство социальных сетей, карантин и самоизоляцию многие восприняли как повод наесться (вернее, объесться) и попробовать что-то новенькое.

Будни звезд в самоизоляции. Наталья Водянова.

Спрос на муку многократно увеличился в Швейцарии, пишет информационная платформа Swissinfo. Пока мукомольные заводы не перестроились с упаковок по 25 кг, которые они продавали в пекарни и булочные и спрос на которые по понятным причинам заметно упал, на упаковки по 0,5 — 1 кг, ощущался даже кратковременный дефицит. Теперь с мукой все в порядке — швейцарцы сами пекут хлеб, пиццы и булочки. И пирожные. Магазины сигнализируют: у них заканчиваются масло и яйца — ингредиенты для пирожных. Швейцария не входит в таможенное пространство ЕС, и для импорта многих продуктов здесь существуют квоты. Например, квота на импорт сливочного масла — 100 тонн в год. Правительство следит за ситуацией и, в случае необходимости, готово оперативно увеличить квоту, как уже сделало это с квотой на яйца: в этом году в страну можно ввезти 17.288 тонн данного продукта. Должны продержаться. Ну и карантин, возможно, скоро снимут — фитнес-центры и талии смогут восстановиться.

Женя, мой бывший коллега по Пекину, сейчас в Сингапуре возглавляет корпункт ТАСС. У них проект #готовимстасс про местные рецепты: корреспонденты в разных регионах мира готовят на своей кухне (карантин и самоизоляция, понятно) блюда этих самых регионов. И вот Женя, ранее не замеченный в любви к готовке, на камеру очень ловко управляется с блюдом сянгу нян тофу («ароматные грибы с тофу»). «Возвращение в семью?» — спрашиваю я его. «Что ты имеешь в виду?» — удивляется. А то и имею, что многие люди вдруг — неожиданно, в мгновение ока! — изменили свой привычный образ жизни. Не добровольно.

Будни звезд в самоизоляции. Милла Йовович

Раньше ведь как было? Утром позавтракали муж-жена-дети вместе и разбежались по своим делам. Вечером встретились, поужинали, телевизор посмотрели, уроки у детей проверили и спать. Назавтра все сначала. Выходные, когда семья проводит значительно больше времени друг с другом, для кого-то были долгожданным временем, но для кого-то — сущим мучением. У меня есть друзья, у которых каждые выходные в доме дым коромыслом: топят баню и приглашают много гостей. Им бы друг на друга посмотреть, по руке погладить, в глаза заглянуть, накрывшись пледом, полежать тихо голова к голове. Но нет: гости, баня, веселье. «Совсем не можете наедине?» — спросила я как-то подругу. Она удивилась сначала, а потом вздохнула: «Не можем».

«Дом — ад», — сказал философ и бывший мэр Венеции Массимо Каччари, когда его спросили, как у него дела на карантине. Раньше Жан-Поль Сартр говорил, что «ад — это другие», и мы были уверены, что люди, с которыми мы живем, не другие — они свои. На карантине и в самоизоляции мы много чего нового узнаем о себе и близких. Как по мне, так лучше сетовать на нехватку дрожжей, чем на свой неожиданный ад. Но в жизни оно по-разному бывает.