Многие из нас согласятся со строками Евгения Евтушенко, что «в детстве снег пушистей, зеленее в юности холмы». Нет–нет да и обернешься, бросишь взгляд в прошлое, перелистаешь альбом с мгновениями прошедшей жизни и захочешь что–то вернуть. У каждого из нас там, в минувшем, осталось что–то дорогое сердцу, без чего вполне удачная и сложившаяся жизнь кажется немного пустой, как дом без детского смеха. Об этом рассуждают сегодня наши читатели.

Другие радости

Недавно после работы зашел к маме забрать своего сына. Мальчик во что–то увлеченно играл, мне показалось, что в очередные «стрелялки» на телефоне. Присмотрелся — и не поверил своим глазам. Это была старая добрая игрушка моего детства под названием «Электроника». Помните, такой плоский четырехугольник, на экране которого волк из «Ну, погоди!» ловит куриные яйца? Нашел этот привет из детства в старом ящике с моими играми. И знаете, что называется, накатила ностальгия. Даже не по конкретной игрушке, а по тому ощущению счастья, когда твоя мечта исполняется. Сегодняшним детям можно позавидовать: купить можно абсолютно все, были бы деньги. И вот эта доступность, на мой взгляд, лишает маленького человека элементарной радости. Знаю по своему сыну: купишь ему конструктор или компьютерную игру — и он это воспринимает как должное. Сначала глаза загорятся, а через пару дней подарок уже не нужен. Вспоминаются первые джинсы, «варенки», которые купили нам с сестрой. Она еще на них цветными нитками вышила какие–то цветочки и буквы. Пепси–колу и фанту пили по праздникам, потому что было дорого. Помню торжество, с которым я вынес во двор целую коробку жвачек, которые мне привез дядя из Польши. Чтобы ее вкус не терялся, на ночь уже использованную жвачку клали в сахар. Сушеные бананы в желтых обертках, замороженные кусочки ананасов были деликатесом. Больше всего везло тем, кому в детсадовском компоте попадалась косточка. Еще бы — ее можно было сосать как карамельку весь тихий час. О модницах Барби никто из девчонок не слышал, даже смуглые молдавские куклы были только у счастливиц вроде моей сестры Ани. А у меня была своя гордость — маленькая синяя машинка, на которой катался весь двор, тихо мне завидуя. Мы смотрели диафильмы на простыне, и иногда в садик приезжал таинственный автобус, в котором показывали мультики. Мы все были медвежатами, зайчатами и снегурочками на новогодних утренниках, а в Дедушке Морозе смутно узнавали любимую воспитательницу. Коробочки конфет из волшебного мешка хватало для восторга, и никто не рыдал, что ему не подарили «Лего» за 200 тысяч, как мой сын. У сегодняшних детей другие радости, но я бы не хотел другого детства для себя.

Михаил АНТОНЧИК, Гомель.

Казаки–разбойники

Выгоняя своих мальчишек в сотый раз из–за компьютера, поражаюсь, насколько изменились детские приоритеты. Я вполне современная мама, самой немного за тридцать, но в моем детстве нас с друзьями невозможно было зазвать домой. Особенно с началом летних каникул. С раннего утра и до ночи мальчишки и девчонки наших окрестных улиц играли на свежем воздухе. И если задуматься, почти все наши игры были полезными во всех смыслах, хотя о здоровом образе жизни мы специально и не помышляли. Играют ли сейчас ребята в казаков–разбойников? Приезжая к маме, в дом моего детства, я с тоской смотрю на те самые деревья, в ветвях которых мы сидели, почти не дыша. На кусты, окружающие старую школу, которая, к облегчению некоторых, скоро пойдет под снос. А ведь в ней был наш «войнушечный» штаб, где замышлялись хитрые планы засад и спецопераций. На лавочке возле дома бабушки Нади мы выплескивали бившую через край энергию, играя в догонялки «Черт и краски». Не обходилось и без любимых пряток, строительств шалашей и страшных историй в темноте. Летом в ход шли «брызгалки», сделанные из пластмассовых бутылок из–под шампуня. Для игры в «Стеклышко» нужен был только мяч да осколки бутылок, которые складывались стопочкой, — их нужно было коснуться мячом. А каждая весна начиналась со скакалок, через которые прыгали все наши девчонки. Куда подевалось это все? Мои сыновья только плечами пожали, мол, ну ты даешь, мама, комп же прикольнее, чем вся эта белиберда. А я вот уверена, что именно благодаря этой «белиберде» мы выросли не такими слабыми, как наши «компьютерные» дети.

Ольга ЖУКОВСКАЯ, Гродно.

Среди людей

Сейчас каждая молодая семья первым делом задумывается о жилье, и это очень правильно. Я человек пожилой, и вся моя жизнь прошла среди людей. Выросла в деревне, где каждый сосед был практически родным человеком. С кучей ребятишек бегала на речку, в лес, в любой двор можно было забежать, поболтать с мамой или бабушкой подружки, сорвать яблоко или набрать слив. Да и наш дом был всегда полон: тут и взрослые, и четверо моих братьев и сестер. Окончив институт, я работала в городе и жила в общежитии, и если честно, отдельной квартиры мне почему–то не хотелось. Мне всегда везло на соседей, которые становились друзьями. Мы вместе готовили на кухне, собирались за большим столом. Поболтать, поплакаться, одолжить денег до зарплаты — все это было в порядке вещей. Мой старший брат тоже перебрался в город и, как я, не обзавелся собственной семьей. Правда, он жил в отдельной квартире, постоянно предлагал перебраться к нему, да все не хотела его стеснять. Потом Гриша заболел, я ухаживала за ним до последних дней, и так вышло, что комнаты своей я лишилась. Брат завещал квартиру мне. Когда я еще работала, одиночество было не так ощутимо, но, когда вышла на пенсию, стало совсем невмоготу. В этом многоэтажном муравейнике мало кто кого знает даже по именам. Я поняла, что очень тоскую, по тем дням в общежитии, по живому человеческому общению. Все чаще задумываюсь о том, чтобы перебраться в деревню, поближе к народу.

Мария ЗАЙЦЕВА, Минск.

Болельщики

Я рос худеньким послевоенным мальчишкой, как и большинство моих сверстников. У нас с друзьями было много развлечений, но страсть была одна — футбол. Сколько окон было разбито в многострадальной школе, возле которой мы гоняли мяч, — не счесть. Когда у соседки тети Любы появился телевизор, мы прибегали к ней всей ватагой — благо ее муж был поклонником футбольных баталий. Мы замирали у экрана, почти не дыша, и каждый из нас мечтал примерить форму московского «Спартака» или киевского «Динамо». Но неизменно родным оставалось другое «Динамо» — минское. Прекрасно помню тот восторг, когда в наш родной Бобруйск на товарищеский матч приехала сборная ветеранов СССР, наши кумиры, в том числе Виктор Царев, Борис Радзинский, Алексей Хомич. И именно в этом матче засветила звезда нашего бобруйского паренька, замечательного футболиста Александра Прокопенко. Казалось бы, что скромный «Строитель» может противопоставить грандам? На перерыв бобруйчане ушли, проигрывая 0:1. И кто бы мог подумать, что этот шустрый парень, которому не было и восемнадцати, сравняет счет. Через год Прокопа, как мы немного фамильярно его звали, пригласили в минское «Динамо». Вместе с командой он прошел все ступеньки успеха, стал чемпионом СССР, принимал участие в Олимпиаде–80, где советская сборная выиграла «бронзу». Прокопенко никогда не «звездил», совсем напротив. Обожал ребятишек, мог запросто устроить импровизированный футбольный матч. Какой бы тренер из него вышел! Его звезда никогда не погаснет в сердцах болельщиков старшего поколения. Сейчас, в современном футболе, мне не хватает той искренности, того огня в глазах игроков, с которым то же легендарное минское «Динамо» завоевывало славу нашей родной земле.

Владимир САКУН, Бобруйск.