Возвращение оптимизма

Эммануэль Макрон совершил невозможное. Некоторые называют это чудом. И я сейчас вовсе не о том, что он смог победить сначала на президентских, а потом на парламентских выборах. Я о том, что он вернул ЕС веру в себя и утраченный, казалось, навсегда оптимизм.

Справедливости ради: не один Макрон тому причиной. В возвращении оптимизма у него, на мой взгляд, роль последней капли. А началось все еще в декабре, когда на повторном втором туре президентских выборов в Австрии победил не уверенно, казалось, шагавший к победе Норберт Хофер из ультраправой Партии свободы, а умеренный и бывший “зеленый” Александр Ван дер Беллен. И хотя пост президента в Австрии больше церемониальный, чем имеющий реальные полномочия, это была важная победа.

То, что это не единичный случай, а тенденция, стало понятно в марте на парламентских выборах в Нидерландах, на которых крайне правый Гирт Вилдерс и его Партия свободы не выиграли. Да, белоголовый Вилдерс пришел в гонке вторым, но в правительство не попал и сам его сформировать не смог. Для умеренных европейских политиков это практически победа. Ну а теперь Макрон, предотвративший приход в Елисейский дворец крайне, опять же, правой Марин Ле Пен. Но на этом самый молодой в истории Франции президент не остановился: он с ошеломляющим перевесом выиграл парламентские выборы. Теперь у его партии “Вперед, республика!” 361-е место в парламенте из 577. Больше было только у Жака Ширака в 2002-м, когда его “Народное движение” получило 365 мандатов.

Но в отличие от опытного Ширака у Макрона политического опыта почти нет (министром экономики он был недолго), а опыта участия в выборах нет совсем. Так что эти результаты — действительно чудо. Или очень хорошо продуманный и осуществленный проект. Связи молодого президента с не слишком любимым во Франции кланом Ротшильдов (он был инвестиционным банкиром в их банке и стал на этой работе миллионером) ему еще припомнят, подождите — эйфория скоро уляжется, а как только начнутся обещанные экономические реформы, профсоюзы выведут людей на улицы. Хотя для Франции протесты, митинги и демонстрации — нормальный фон политической борьбы.

Если Макрон и его команда все рассчитали правильно, то британская премьер-министр в своих расчетах категорически ошиблась. Она объявила досрочные выборы, чтобы получить от избирателей сильный мандат на ведение переговоров по брекситу. Была уверена, что выиграет их с хорошим перевесом. Ошиблась: выборы ее партия выиграла, но подавляющего большинства, как у Макрона, не получила, теперь у нее так называемый подвешенный парламент и заметно ослабленные позиции для переговоров. В первый же их день Британия пошла на первую (и наверняка не последнюю) уступку: согласилась начать переговоры о заключении торгового соглашения только после того как будут утверждены условия выхода Британии из ЕС. Полтора года назад в своих расчетах также ошибся тогдашний премьер Дэвид Кэмерон, полагавший, что голосование по брекситу даст желательный для него результат: Британия, шантажировавшая ЕС уходом и выторговавшая специальные условия членства, в ЕС все же останется. Но британцы решили уйти — с минимальным, всего в пару процентов, перевесом. Как показывают опросы общественного мнения, сегодня ЕС поддерживает почти половина британцев (в прошлом году 40%). Но выбор сделали прошлогодние скептики.

Опросы общественного мнения показывают также, что европейский проект поддерживают молодые: среди людей в возрасте от 18 до 29 лет таких 73%, среди тех, кому за 50 — 58%. И еще одна очевидная тенденция: еврооптимизм растет вместе с экономикой. Так что если Макрон хочет стать не только самым молодым, но и успешным президентом Франции, экономические реформы и решение проблем с безработицей (среди молодежи во Франции она достигает 25%) ему нужны срочно.

Ну и почти ни у кого не осталось сомнений в том, кто будет следующим канцлером Германии после выборов в сентябре: Ангела Меркель. И для Евросоюза это не самые плохие новости.

sbchina@mail.ru