В дороге хорошо думается. Пока рейсовый автобус отсчитывал километры (из Минска до Житковичей часов пять езды), вспомнилось и былое, где осталось все лучшее, что было в жизни. И лица людей, кого уже нет на свете. Но коль живут они в памяти — значит, есть... Напомнили о себе и горькие дни, и зарницы счастья, отблески которых все еще не погасли. Многое приходит в голову...
Но чаще всего вольно или невольно раздумываешь о своем герое. Встреча с ним, как поездка в неведомую страну. Где свои обычаи, традиции, миропонимание. И все это надо постигнуть за несколько часов. Увидеть ту страну не глазами туриста, а стать на время ее жителем.
Михаил Григорьевич Шруб — аграрий в полном смысле этого слова. Его владения: 1.800 гектаров земли, из которых 804 — пашня. В масштабах Житковичского района — это всего лишь три с небольшим процента сельхозугодий. Мизер. Но вот что удивительно: почти половину прибыли от сельскохозяйственного производства всего района дает крестьянское хозяйство Михаила Шруба. (Заметьте: не фермерское, а принципиально — крестьянское.) Всего одно хозяйство, практически работающее без поддержки государства...
На первый взгляд Михаил Григорьевич мне показался человеком необщительным. Посмотришь в его глаза — и такое ощущение, будто они, как рентген, прошивают тебя насквозь. И улыбка на его лице редкая гостья. Очевидно, в голове руководителя крупного хозяйства происходит непрерывная, очень важная работа. И отвлекаться от нее на разговоры — непозволительная роскошь. На самом деле все было не так...
Судьба благоволила к Михаилу Шрубу. В Гомельском обкоме партии в свои тридцать он занимал весьма высокую должность. Зная жизнь села не по справкам и отчетам, Михаил Григорьевич не раз убеждался, как велик разрыв между партийным словом и реальным делом. И зрела в душе глухая тревога. И росло недовольство собой и тем, чем он занимался...
Попросил начальство направить его в Житковичский район. На любую должность, но только в свой район...
Вот так в 1989 году и стал Михаил Григорьевич председателем Туровского поселкового Совета. Родная деревня Хильчицы от Турова в десятке километров. Все вокруг с детства знакомое.
Одобрил решение сына и отец Михаила Григорий Яковлевич. Но не преминул сказать: «Мужики тут у меня спрашивали, за что тебя сняли с работы? Такую, мол, должность занимал в Гомеле, а вернулся в нашу нищету». «Да никто меня, отец, не снимал. Ты ведь знаешь: я сам так решил». — «Да я–то, Миша, знаю. Но каждому не объяснишь». — «И не надо. Свой поступок человек должен объяснять делом, а не словами». — «Ну, дай Бог, сынок. Дай Бог...»
Гордый, независимый характер Михаила Шруба диктовал его поведение. Самым мучительным для него было что–то просить. Не для себя, конечно. Для общего дела.
Но сколько ни решай социальные проблемы, меньше их не становится. Это текучка жизни. А что для души? Для возвышения над повседневностью? В XII веке в Турове жил и творил величайший просветитель своей эпохи Кирилл Туровский. Создать ему памятник и стало мечтой председателя поселкового Совета. Михаил Григорьевич понимал: начнешь советоваться, согласовывать, просить средства — сожжешь нервы, но ничего не добьешься. Действовать надо самостоятельно. И не просить у чиновников, а поставить их перед фактом.
В 1993 году на Замковой горе был воздвигнут величественный памятник прославленному земляку. И кажется, что стоял он здесь вечно. Теперь Туров без него и представить себе невозможно.
А Дни Кирилла Туровского... Ежегодно 11 мая на Замковой горе проводится праздник, ставший народным. Когда Михаил Шруб задумал провести День Кирилла Туровского, он решил посоветоваться с местным священником. Священнослужитель горячо поддержал предложение местной власти. И заявил, что открывать праздник должен крестный ход. «А как может быть иначе? — подумал Михаил Григорьевич. — Ведь празднуется день святого»...
После праздника, который удался на славу, вызвали Михаила Шруба в райком партии. «Да как вы, коммунист, бывший работник обкома партии, могли пойти на такое! — возмущению секретаря райкома по идеологии не было предела. — Организовать в Турове крестовый ход!» Михаил Григорьевич с удивлением посмотрел на идеолога. «Вы хотели сказать — крестный ход», — поправил он секретаря. «Я и говорю — крестовый ход!» Вот так Михаил Шруб стал «крестоносцем»...
В начале 90–х была не жизнь, а сплошное выживание. Слабые не выдерживали. Ломало и сильных. Тех, кто дрогнул, отступил, пришел в отчаяние...
«Спасет земля», — твердо решил для себя Михаил Шруб. В соседнем хозяйстве взял в аренду участок земли. Первый надел был почти в 70 раз меньше той площади, которой владеет Михаил Григорьевич сегодня. Каких–то 28 гектаров. Выписал Шруб трактор. Вспахали землю, засеяли. Но до урожая еще так далеко, а кушать хочется сегодня. Дети маленькие. За плечами же ничего...
На пятидесяти сотках посадили раннюю капусту. А расплатиться с людьми за работу нечем. Пошел Михаил Григорьевич к старушкам–односельчанкам, попросил одолжить ему их пенсии. Те помнили Мишу еще пацаном. Ну как тут откажешь...
Капуста выросла отменная. Загрузили до отказа автомашину, снарядил в дорогу Михаил Григорьевич свою жену — и в Минск, на Комаровский рынок. Продали капусту, и стал Михаил Шруб богатым человеком. Накупили детям всяких гостинцев и по связке бананов...
Итак, выбор сделан. Но без земли, без имущества, без собственности об успехе не могло быть и речи. С большим трудом Михаил Григорьевич получит в аренду на 25 лет 60 гектаров земли. Земелька слабая, на неудобицах, но и этому он был рад. Приятно было думать, что целых 25 лет он может на ней хозяйничать. Ни у кого не спрашивая на то позволения. Но радость оказалась преждевременной. В разгар посевной позвонили из райисполкома: «Посевную надо отложить». — «Как отложить?! Это то же самое, что предложить рожающей женщине перенести роды на пару дней. У нас, дескать, неувязочка». — «А неувязочка серьезная. Новый председатель аннулировал решение райисполкома об аренде земли». (Происходило это в 90–е годы.) — «Но ведь это незаконно: аренда оформлена на 25 лет». — «И тем не менее»...
Вряд ли эта бросовая земля вдруг приобрела для райисполкома ценность. Очевидно, новый председатель решил показать, кто в районе хозяин. Не нравятся ему фермеры — вот и изводит их со свету. И началась война. Долгая, затяжная. На целых два года. Отстаивая свою правоту, в какие только инстанции не обращался Михаил Григорьевич! Приходили письменные ответы в его поддержку, но председатель райисполкома знал только одно: душить...
Наступил момент, когда Михаил Григорьевич, советуясь с отцом, в сердцах произнес: «А может, пусть горит все синим огнем! В конце концов, свет не сошелся клином на этом участке». «На этой земле мы будем работать, — заявил Григорий Яковлевич. — Пропадет труд — не в первый раз. Но ты должен доказать, что никто тебя на колени не поставит. Хватит того, что в свое время надо мной вволю поизмывались...»
Григорий Яковлевич, всю свою жизнь проработавший в колхозе бригадиром, теоретически имел земельный пай. Попросил он правление СПК перевести этот пай в практическую плоскость — выделить участок земли. Решение вынесли на общее собрание. Оно отказало в просьбе бывшему бригадиру. Земли ему не дали. «Почему они так поступили? — размышлял Михаил Григорьевич. — Неужели только из чувства зависти? Или, может, сработала примитивная мужицкая логика: у меня земли нет, да и сто лет она мне нужна. Так пусть и у тебя не будет»...
Так или иначе, но пройдут годы, переживет Михаил Григорьевич войну с председателем райисполкома, расширит земельные владения до 200 гектаров, появятся у него своя техника и собственность, почувствует он и силы свои, и возможности, и снова состоится общее собрание СПК. Оно примет решение присоединиться всем кооперативом к крестьянскому хозяйству Михаила Шруба.
...В кабинете Михаила Григорьевича карта Беларуси. Она густо усыпана разноцветными кружочками, как ночное небо звездами. Спрашиваю, что это означает? «А это — наша гордость. Каждый кружочек — населенный пункт, куда поставляется продукция хозяйства — лук, свекла, морковь, капуста, картофель и мясо, конечно, — объясняет Михаил Шруб. — На чем держится такая популярность? Да, пожалуй, на трех китах: качество, цена и наша обязательность во всем. Отсюда и рентабельность продажи — 34 процента. А в стране за пятилетку планируется достигнуть... 7 процентов. За год в расчете на одного работника мы продаем сельхозпродукции на 163 миллиона рублей. А, скажем, в ОАО «Туровщина» этот показатель 18 миллионов. За минувший год в качестве налогов внесли в государственную казну 3 миллиарда рублей. И, заметьте, это предприятие, где трудится всего лишь 120 человек. Впрочем, не буду перегружать вас цифрами. Давайте лучше посмотрим хозяйство»...
День выдался серый. С неба, затянутого тучами, время от времени срывается дождь. На солнышко нет и намека. А на душе как–то светло. Может, потому, что судьба мне подарила встречу с нетипичным человеком. И своими действиями, поступками, образом мышления он ответил на мои вопросы: да, у земли будет хозяин. Да, он уже возвращается. Да, село и только село способно родить крестьянина.
