Приемная семья не верит, что женщина, лишенная родительских прав восемь лет назад, сможет воспитывать своих детей.
“Мы с женой решили взять из детдома четверых детей. Долгие годы их мать не проявляла к ним никакого интереса. И вдруг спустя восемь лет она решила восстановиться в родительских правах. Мальчики в нашей семье уже пустили корни, у них большие планы на будущее. При одной только мысли, что придется куда-то уезжать, у ребят появляется страх и на глаза наворачиваются слезы. Неужели закон на стороне биологической матери, и нам придется расстаться с детьми, которых мы давно считаем родными?”
Папа или воспитатель?
Письмо, пришедшее на электронный адрес редакции “НГ” из Минского района, не оставило равнодушным никого из журналистов. На первый взгляд, закон четко регламентирует такие отношения. Приемные родители — это работники, которые получают зарплату. Они являются воспитателями, взявшими к себе ребенка на время, и обязаны поддерживать отношения со всеми родственниками детей. Поэтому и должны быть готовы к тому, что рано или поздно ребенок от них уйдет. Ведь у биологической мамы есть право восстановиться в родительских правах, и она может реализовать его в любой момент.
Это с точки зрения закона. А с человеческой? Согласитесь, очень трудно сохранить дистанцию, когда ребенок в твоей семье живет не один год и даже не два. Невозможно не привязаться к нему, не полюбить, не принять как своего. И дети, которым хочется тепла и нежности, привыкают к новым, добрым папе и маме...
Корреспондент “НГ” решила выслушать обе стороны, посмотреть, в какой обстановке живут сейчас ребята, насколько изменилась их родная мама и готова ли она заниматься воспитанием собственных детей.
Новая семья
Первым Валентина и Геннадий забрали из детского дома Сашку. А спустя несколько месяцев выяснилось, что у парня есть еще два брата и сестра. Долго думали, взвешивали, как поступить. Ведь они воспитывали своих пятерых дочерей. Потянут ли? И все-таки решились: рассудили, что не стоит разлучать родных людей.
— Я хорошо помню, как ребята появились в нашей деревне, — рассказывает воспитатель детского дома семейного типа Нина Ермакович. — Практически не разговаривали, с кучей диагнозов, дикие. Валентина и Геннадий постоянно возили их по врачам, столько тепла и любви отдали. Сейчас на парней любо-дорого посмотреть. Подобные отзывы я услышала и от других односельчан — и от соседей, и от учителей местной школы.
Сами мальчишки о своей прежней жизни рассказывают не очень-то охотно. Стасик говорит, что маму вообще не помнит. Оно и неудивительно. Ведь когда он попал в интернат, ему было всего три года. Для Саши самым ярким пятном оказались воспоминания о том, как они воровали в магазине. Потому что это были дни, в которые они вкуснее всего питались. А Сергей и вовсе настроен негативно: не может забыть, как мама бросала их на несколько дней одних, как его не пускали в дом. Приходилось ночевать то у друзей, то в сарае.
“Приедут домой и сразу оттают”
Родительских прав Наталью лишили еще в 2004 году. Причина известная — любила частенько прикладываться к стакану. Женщина признается: когда забрали детей, вообще стала пить по-черному.
— Потом почувствовала, что так дальше продолжаться не может, пошла и попросила участкового отправить меня в ЛТП, — вспоминает Наталья. — Спустя какое-то время закодировалась, и вот уже два года как не употребляю спиртное. Каждый день спать ложусь и думаю о своих мальчиках. Где они, чем занимаются? Знаю, первое время будет трудно, но они мои дети, и я хочу жить вместе с ними.
При этом моя собеседница уверена, что она быстро сможет найти общий язык с сыновьями, несмотря на то что прошло столько лет. Между тем сами ребята думают по-другому. Возвращаться к родной матери они категорически не хотят. Мамой и папой мальчишки называют Геннадия и Валентину.
Наташа, вместо того чтобы сказать спасибо людям, которые воспитывали ее сыновей, пока она пила, начинает винить их во всех грехах.У Наташи свой взгляд на такое положение дел. Она считает, что детей настраивают приемные родители, не дают с ними видеться, не зовут к телефону.
— Мои мальчики для Геннадия и Валентины чужие, как ни крути, ведь и у них своих пять дочерей, — говорит Наташа. — Я знаю, почему они не хотят отпускать моих детей, нужна бесплатная рабочая сила.
Согласитесь, странная позиция. Наташа, вместо того чтобы сказать спасибо людям, которые воспитывали ее сыновей, пока она пила, начинает винить их во всех грехах. В том числе и в материальной заинтересованности — мол, как приемные воспитатели они получают зарплату, вот и не хотят ее лишиться.
Но если уж быть объективным, то и родной матери можно предъявить те же обвинения. На данный момент за содержание своих детей она должна государству 60 миллионов рублей. Но как только женщина восстановится в родительских правах, эту сумму ей тут же простят. К тому же Наташа как многодетная мама может претендовать на различные льготы...
Не только словами, но и делом
— Сегодня перед нами стоит действительно непростой вопрос — отдать детей родной матери или нет, — говорит начальник отдела образования Березинского райисполкома Наталья Жуковская (на территории этого района проживает Наташа). — Наше мнение — предпринимать такой шаг пока преждевременно. Да, Наталья изменилась, перестала пить, зарекомендовала себя хорошо на работе, участвует в художественной самодеятельности. Однако этого мало. Она должна научиться ставить интересы детей выше своих собственных. К сожалению, на данный момент такого стремления нет.
Сейчас Наталья с мужем проживает в квартире, общая площадь которой составляет всего двадцать квадратных метров. Разместиться там впятером весьма проблематично. При этом Наталье предлагали улучшить жилищные условия: переехать в агрогородок, устроиться на работу в СПК, благо вакансии там есть. При таком раскладе ей сразу же предоставили бы дом. Однако от такого варианта женщина отказалась. Хотя прекрасно знает, что на очереди в исполкоме она под номером 746, и в ближайшую пятилетку новая квартира семье не светит. Согласитесь, подобное нежелание смотреть в будущее, мягко говоря, смущает.
Наблюдать или влиять?
Весьма странная в данной ситуации и позиция отдела образования Минского райисполкома. Единственное, что я услышала, обратившись туда за комментарием, — все делается в рамках закона и интересах детей. При этом специалисты уверены, сделав вывод лишь по представленным документам из другого района, что Наталья может и готова на данный момент восстановиться в своих родительских правах.
Между тем кого как не отдел образования должен интересовать вопрос: а вдруг дети все-таки там не приживутся? Что тогда? Опять забирать из семьи? К сожалению, бывает и такое. Или это уже чужая головная боль? Ведь мальчики переедут в другой район, а значит, ими будут заниматься другие специалисты.
Понять и простить
Судить о взаимоотношениях между людьми всегда сложно, вдвойне сложно принимать какое-то решение, когда речь идет о судьбе детей. И все-таки, мне кажется, что на данный момент забирать мальчишек из приемной семьи действительно пока не имеет смысла. Хотя бы потому, что между мамой и ребятами не налажен нормальный контакт. Ведь Наташа столько лет не занималась своими сыновьями, не знает о них практически ничего. Безусловно, решающее слово должно остаться за ребятами. Если они будут категорически против возвращения домой, то силой тащить их нет никакого смысла. Они — не игрушки и не мебель, которую можно вот так взять и переставить с места на место. Слишком болезненно, а в их жизни и так хватило стрессов.
С другой стороны, лишить мать возможности общаться с собственными детьми тоже неправильно. Ведь она нашла в себе силы бросить пить, значит не все потеряно. Возможно, именно мысль о ребятах не дала ей опуститься на самое дно. Отними эту надежду, и кто знает, не начнет ли женщина опять искать утешение в стакане. Ведь подтолкнуть упавшего человека к пропасти не составляет труда. А вот протянуть ему руку помощи и поверить — гораздо сложнее. При этом шаг навстречу друг другу должны сделать обе семьи. Проложить шаткий мостик между сердцами людей, бывших когда-то родными. А вдруг они захотят пойти навстречу друг другу? Согласитесь, чем больше людей любит ребенка, тем комфортнее и уютнее он чувствует себя в этом мире.
