Когда родные автора этих строк получили его письмо, тот уже погиб, защищая Родину
«Что ценим мы дороже злата? Память павшего солдата». Этот афоризм всегда вспоминается в мемориале «Брестская крепость-герой» при виде строгих обелисков и изваяний воинов, сложивших головы на поле брани. Именно сюда накануне скорбной даты 22 июня направилась большая группа членов минской городской организации ветеранов журналистики. На сей раз у репортеров в отставке не было редакционных заданий, зато были приказы сердец: поклониться праху героев, зажечь свечи у Вечного огня, возложить цветы к монументам… В какой-то момент я заметил, как волнуется 95-летний ветеран войны Иван Ефремович Добродеев, как дрожит гвоздика в руке нашего председателя Александры Евдокимовны Вьюновой, организатора этой поездки.
Хранилище памяти
Здесь можно ощутить шаги истории, услышать взрывы снарядов, крики и стоны раненых, плач детей… Здесь запах крови смешался с запахом гари. Здесь все вопиет против вторжения чужаков… Однако попридержу свои эмоции, а слово дам бойцам из 42-го.
Рядовой Василий Волокитин пишет домой: «Сегодня в столовой все было по-праздничному, обед и завтрак замечательными. К чаю давали белый хлеб и пирожки с вареньем. И вообще нас кормят хорошо…» Однако за кажущимся спокойствием таились тревога и предчувствие беды. Их выразил в своем письме за три дня до начала войны заместитель политрука Григорий Деревянко: «Война с Германией будет обязательно. Если не в этом году, так через 3—5 лет, причем решительной».
В самом начале войны Вася Волокитин подобьет из пушки вражеский танк и сам погибнет. Его мать приедет поклониться праху сына через 20 лет. Ей суждено прожить 101 год…
Родные Деревянко получат его письмо в Алма-Ате, но его автора уже не будет в живых – Григорий Давыдович погиб в плену…
«Спектакль» по плану «Барбаросса»
Пограничникам второй заставы 21 июня были переданы сведения о времени нападения немцев. Но к этому донесению отнеслись с неверием – 14 июня ТАСС сообщило, что Германия соблюдает условия договора, войны не будет. По всему Бресту были расклеены афиши о спектакле, который должен был состояться 22 июня.
Непосредственный удар по крепости и городу нанесла прикрытая с флангов 45-я пехотная 17-тысячная дивизия. На Брестскую крепость посыпался град снарядов из пушек и двух самоходно-артиллерийских установок. Вот что написал в своей книге дивизионный пастор по имени Рудольф: «Ровно в 3 часа 15 минут начался ураган. Гигантский огненный вал буквально содрогнул землю. Над цитаделью, как грибы, выросли черные фонтаны земли и дыма. Первые русские пленные оказались в нижнем белье. Однако они на удивление быстро очнулись, сформировали боевые группы и начали отчаянную и упорную оборону».
По правде говоря, крепость к моменту нападения оказалась не готова к обороне. Большая часть гарнизона разъехалась: кто на строительство укрепрайона, кто в летние лагеря и на учения. Помощи ждать было неоткуда. Но задача немцев – взять цитадель с ходу – выполнена не была. Изменив тактику и заблокировав доступ к воде, 30 июня гитлеровцы пошли на генеральный штурм. Но даже после этого герои-одиночки держали оборону на нескольких направлениях в течение 32 суток…
Нет безымянных героев
Переходя из зала в зал, мы с благоговением всматривались в портреты тех, кто первыми дали отпор фашизму. Вера Хорецкая заслонила раненого солдата Кукушкина. Расстреляна в упор. Людмила Войтенко, дочь лейтенанта Войтенко, видела, как сбрасывали в яму мертвых и живых, и яма шевелилась… Герои Советского Союза Петр Гаврилов и Андрей Кижеватов, полковой комиссар Фомин и многие другие…
Покидая крепость-герой, каждый из нас осмысливал услышанное и увиденное. Не скрою: впереди меня ждала бессонная ночь…
