Война клонов среди звезд

Эпоха римейков: деградация или норма?

У чешского писателя–символиста начала XIX в. Густава Майринка есть рассказ о том, что у всех живых существ и даже предметов имеются двойники в неком инфернальном потустороннем мире. Двойники эти паразитируют на реальной жизни. Если кто–то страдает от нищеты, его двойник разбухает, как губка, от богатства... Двойник умирающего от голода щенка чудовищно жирный... «Пиявки–жизнесосы» — так, содрогаясь от отвращения, называет их рассказчик.

Интересно, какие эпитеты могут возникнуть при созерцании нынешних бесчисленных литературных двойников? У меня — не менее экспрессивные и все с отрицательной окраской... Продолжение романа «Унесенные ветром» — это еще первая ласточка, взлетевшая на искреннем душевном порыве авторши: ну не могла она допустить, чтобы такие великолепные герои, как Скарлетт О’Хара и Рэт Баттлер остались в отсутствии взаимного нежного чувства! Но нынче продолжения романов Толстого, Достоевского, Булгакова и т.д. издаются просто поточным методом... Хорошо, это хоть классикой не пытаются объявить... А вот в российской прессе появилась информация, которую я с удовольствием посчитала бы очередной «лапшой для обывательских ушей»: в Санкт–Петербургском Институте соитологии (не знаю точно, что за учреждение, но звучит кошмарно) готовится издание «Эротических путешествий Гулливера». Якобы в первоначальном варианте романа Гулливер был отнюдь не морально устойчивым служителем Гиппократа, а просто–таки извращенцем, экспериментировавшим в сфере «большого секса» и с очаровательными лилипуточками, и с мощными великаншами. То есть Свифт написал не остроумный политический памфлет, а порно... И вот удалось найти «не испорченный» цензурой оригинал... И что из того, что авторитетные ученые считают «эротического Гулливера» «пошлой мистификацией», — ведь продастся тираж, ведь раскупится, осененный именем Джонатана Свифта! Так же, как расхватываются всевозможные «Порри Гаттеры» и «Тани Гроттеры», клоны маленького мага Гарри...

Да ладно бы еще изготавливались те клоны со вкусом... Однажды моему сыну подарили на день рождения книгу с обложкой, безвкусной и яркой, как общепитовский торт на маргарине. Книга называлась «Черепашки ниндзя». Одноименный сериал начал входить в моду, и издатели подсуетились. Ребенок книгу почитать так и не удосужился, а я, любопытствуя, стала листать и чуть не поперхнулась мутным, неудобоваримым текстом, и вдруг — страшно знакомые абзацы... Сама себе не веря, поняла, что в книгу для дошколят автор типа «литературный негр» впаял практически без изменений рассказ Акутагавы... Начала пробегать текст более внимательно, и мои догадки подтвердились: далее был вклинен известный рассказ Шекли, только один из героев стал черепашкой–мутантом... Процессу чтения помешал острый приступ литературного снобизма, существенного для человека моей профессии так же, как разница между Харуки Мураками и Рю Мураками...

Впрочем, это все о крайностях. Ведь сюжетов, согласно Аристотелю, всего четыре. Вот и блуждают, без конца реинкарнируясь. На одном из литературных сайтов поместили «Оду плагиату», в которой автор почти всерьез рассуждает о том, что «плагиат — двигатель литературы», а также самое перспективное направление оной... «Ручаюсь, у любого, самого известного писателя, в дальнем углу стыдливо пылится плагиат на любимую книгу. У бесстыжих авторов он не пылится, а, законспирированный не хуже агента 007, на ура идет в широкие массы...» Короче, главное — делать «это» умело. «Запомните, братья по чужому разуму, — учит автор статьи, — плагиат — это искусство, а не кража со взломом». Хотя, в конце концов, чем плох получился Буратино Алексея Толстого, сплагиатированный с Пиноккио, или «Волшебник Изумрудного города», слямзенный Волковым у автора «Волшебника страны Оз»? А в мире постмодернизма цитирование и присвоение чужих произведений — вообще закон... «Дети Розенталя» Владимира Сорокина, собранные из искореженных кусочков классических опер, поставлены на сцене сверхакадемического Большого театра. Какое–то время на перфомансах молодой белорусский поэт–постмодернист читал в качестве собственного произведения стихотворение Янки Купалы, в конце каждой строки прибавляя нецензурное слово. Что ж, страсть к подражанию заложена в нас на инстинктивном уровне. Аристотель именно из этого подражательского инстинкта и выводит природу искусства. Есть мнение, что в последнем нет ни одного оригинала, но только копии... Умберто Эко утверждал, что каждая книга состоит из других книг. Но все же вторая свежесть, как мы знаем из булгаковского романа, по определению есть нечто сомнительное... А возникает таковая в отсутствие таланта.

Впрочем, говорят, что классические сюжеты надо время от времени переливать в новую форму. Как–то читала фантастический рассказ о том, как в будущем образовалось тайное общество защитников классики. Функцию свою они выполняли оригинально: издавая великие, но забытые потомками произведения под своими именами. Якобы читатель только тогда по–новому проникнется величием строк... Надеюсь, до этого не дойдет... Тем более поверье гласит: если встретишь сам себя, умрешь. То есть двум до неприличия похожим книгам, картинам, фильмам нет места под солнцем потребительского внимания. И если копия получилась лучше, то выживает именно она. Ну а книги–двойники–паразиты, созданные ради бизнеса? Всего лишь тени оригиналов, обреченные растаять во времени. А вы как думаете?