В наш век, когда в Лондоне одним из самых ожидаемых и красочных праздников становится встреча китайского Нового года, а режиссер тунисского происхождения Абделатиф Кешиш объясняет, как правильно французская девочка должна любить другую девочку, за что получает приз в Каннах, все сложнее отличить, где заканчивается одна культура и начинается другая. Традиции и истоки переплелись, поменяв свои исконные адреса.
Матерым популяризатором и проводником восточной культуры давно является Белорусский государственный академический музыкальный театр. Оно и понятно: как не купиться на пряный аромат Востока с его колоритом, легкомысленными одалисками, богатыми купцами, здоровой кухней и просто приятной глазу эстетичностью каждого жеста и телодвижения? Вслед за музыкальной комедией «Свадебный базар» в афише появился премьерный балет «Тысяча и одна ночь», написанный азербайджанским композитором народным артистом СССР Фикретом Амировым в 1979 году. Долгие годы спектакль с успехом шел на сцене Азербайджанского академического театра оперы и балета, пусть и с перерывами. В Минске его поставила народная артистка Азербайджана Медина Алиева, знающая всю эту историю изнутри, так как в бакинском спектакле исполняла партию Шахерезады.
У Медины Алиевой получился балет–праздник, напрочь лишенный снобизма, что само по себе уже довольно редкое качество. Перенос из Баку в Минск материал, кажется, пережил без потрясений, вестибулярный аппарат у него в норме. Можно не быть ярым поклонником самого собрания сказок «Тысяча и одна ночь», отдавая дань предпочтения «Сказке о рыбаке и рыбке» или братьям Гримм, но нельзя не попасть под очарование его витальных искр и соблазнительных благоуханий. Блистают пупки танцовщиц, взмывают в воздух шали... Эх, если б я был султан, я б имел трех жен, честное слово.
Балет «Тысяча и одна ночь» открыт и расположен к любой аудитории. В одном ряду со мной сидели, открыв рты, дипломаты, пенсионерки и дошкольники. И каждый находил в рассказываемой истории свой близкий ему по духу и согласно полученному образованию пласт. Главное — настроиться на игривую волну этого праздника жизни. Исполнителям здесь есть что играть, как и есть где проявить свое мастерство оркестру. Вполне характерный для второй половины XX века музыкальный язык Фикрета Амирова — богатый, избыточный, раскрепощенный, где–то не без влияния страстного Арама Хачатуряна, но тем не менее целостный и запоминающийся — это та жизнеутверждающая пушкинская гениальная простота, когда–то исчезнувшая из симфонического языка.
Задумываешься во время просмотра об одном: а что из нашей классики можно было бы так же легко экспортировать зрителям Баку, Тбилиси, Еревана? «Седую легенду», «Витовта», «Страсти», «Павлинку»? Ведь если Нина Ананиашвили решила провести полный ликбез новейшей истории грузинского балета в Большом театре, там же ставят «Семь красавиц» Кара Караева, Медина Алиева переносит классику в музыкальном, то надо бы и нам что–то предложить и чем–то достойным ответить? Ведь неправильно, если знание о белорусской музыкальной культуре у наших соседей сводится сегодня к предсказуемым пародиям на «Песняров». Дальше — темный лес. А между тем есть и свои сказки, и мифы, и предания, и прекрасная музыка, и колорит, и достойная актерская игра. Довольно любопытно в этой связи дождаться профессиональной реакции из Китая на гастроли Купаловского театра. Если в потенциале обласканной критикой «Свадьбы» никто не сомневается, то для постановки «Не мой» по Алесю Адамовичу — это первые зарубежные гастроли. Между прочим, китайцы в 2006 году сняли римейк ленты «...А зори здесь тихие». Может быть, и белорусской историей заинтересуются?..
Добрый зритель в 9–м ряду.
Советская Белоруссия №41 (24424). Вторник, 4 марта 2014 года.
