Война оставила много следов в душе минчанина Андрея Ивановича Деревянко. Но самый глубокий врезался в июле 43–го.
— Курская дуга! — при этих словах глаза Андрея Ивановича начинают как–то по–особенному блестеть, а голос крепнет. — Тогда я в свои 23 года командовал батальоном. В первый день наступления мы не участвовали в боевых действиях, были в резерве командира дивизии. Но 14 июля на нашем участке началось второе наступление. И командир полка все–таки уговорил комдива направить в бой и наш второй резервный батальон.
События развивались с молниеносной быстротой. До начала наступления оставалось не более часа. Но я принял решение — идти вперед, не ожидая общего сигнала. Интуиция? Кто знает... Предстояло форсировать реку Жиздра. К нашему счастью, на реке оказались два наплавных дощатых перехода, сооруженных инженерной службой. В голову тут же пришла мысль: как это бы переправиться незаметно для противника. Решился на свой страх и риск. Около 7 утра наша артиллерия открыла огонь по переднему краю обороны фашистов. Немцы закопались в землю. И в это время, не ожидая общего сигнала наступления, мои солдаты после переправы короткими перебежками двинулись к позициям врага. В нейтральной зоне был кустарник, нам удалось подобраться скрытно и, что называется, взять немцев тепленькими. Бойцы у меня были — на подбор: все обстрелянные...
Немцы даже опомниться не успели. Увидев лавину атакующих, убегали, отстреливаясь, в ближайший лес. Мы же, пройдя траншеи и вклинясь на 5 — 6 километров вглубь, взяли тыловые склады — продовольственные, вещевые. В одном из них оказался... велосипед! Немцы проторили хорошую дорогу к переднему краю своей обороны. И вот представьте картину: ехал я впереди батальона не на лихом коне — на велосипеде!
Первую линию обороны мы взяли практически без потерь и даже захватили пленных. Вечером прямо на поле боя заместитель командующего 50–й армией вручил мне орден Александра Невского.
На следующий день наступление возобновилось, и за два дня боев фронт продвинулся вперед на 20 — 25 километров.
