Одинокая выпускница вуза, у которой нет вешалки в ванной, будет мучиться месяцами, пристраивая полотенце на краешке раковины, не из–за нехватки сил или воображения не может вбить в стену гвоздь, а потому, что стучать молотком — занятие не для барышень. Молоденький студент неделями будет ходить в пальто с оторванной пуговицей, пока его не пожалеет мама: сделать пару стежков самому нельзя — иголку в руках может держать лишь белошвейка.
Назад в прошлое
Разделение труда на «мужской» и «женский» порой усложняет жизнь. Но ошибочное убеждение не формируется внезапно. Чтобы прийти к такому выводу, человеку требуются годы. Стереотип появляется внутри семьи, закрепляется в школе. Вспомнить хотя бы уроки труда. Пока мальчики пытались сколотить табуретку, девочки разбирались с азами кройки и шитья. Пару десятков лет назад, в условиях ограниченного выбора и дефицита, эти знания были, бесспорно, бесценными. А сейчас?
В современном мире свобода потребителя не ограничена: рынок спешит выполнить любую его прихоть. Сегодня проще пройтись по магазинам в поисках необычной вещи, чем смастерить ее самому. По деньгам выйдет одинаково, а вот времени уйдет гораздо меньше.
Но кардинальные перемены в обществе на системе образования почти не отразились: на уроках труда, как и 10 — 20 лет назад, мальчишки орудуют лобзиком, а девчонки — крючком и спицами. Хотя нынче мужьям некогда сколачивать полки, у их супруг нет пары лишних часов на вязание скатерти для семейных торжеств — они с утра до ночи пропадают на работе, рвутся вверх по социальной лестнице, делают карьеру.
Зарисовки с натуры
Захожу в кабинет минской школы № 205. За партами — мальчишки из 6 «Б». Озорные и шумные, они хором подтвердили: уроки труда нравятся.
— А как насчет того, чтобы научиться готовить? — задаю вопрос с подвохом.
Среди дружного «нет!» слышен тихий голос Романа:
— У плиты должен стоять и мужчина.
Одноклассники начинают смеяться, мальчишка немного смущен, но точку зрения менять не собирается: мамы тоже работают и устают, поэтому обязанности в семье должны делиться поровну. Немного подумав, к Роме присоединяется Леша. Он признается, что помогает дома с уборкой. Остальные ребята стоят на своем: «девчачий» труд — занятие скучное.
Ученицы из 6 «Б» с одноклассниками не согласны. Им интересно все: и готовить, и шить, и... лобзиком выпиливать. Девчонки признались, что порой заглядывают в мастерские и были бы не прочь, кроме пялец, подержать в руках, например, молоток. На вопрос, умеет ли кто–нибудь их них забивать гвозди, руки подняли все. И лишь Юля спокойно заметила, что «мужской» труд ей совсем неинтересен.
— Школьные уроки труда могли бы содействовать преодолению устаревших гендерных стереотипов, — рассуждает психолог Ольга Андреева. — Неплохо бы было и мальчиков обучать кулинарному искусству, ведению домашнего хозяйства. Конечно, многие важные навыки для будущей семейной жизни могут формировать у ребенка родители, но это, к сожалению, происходит не всегда. Разделение домашнего труда, профессий на мужские и женские делает человека однобоким. Ярлык о несоответствии определенного занятия гендеру лишает людей гибкости выбора, возможности узнать что–то новое. В таком разделении заключен потенциальный конфликт. Сегодня школьные уроки труда поддерживают негативные семейные модели, навязывают стереотипы. Но условия, в которых существует современная семья, изменились: женщины и мужчины работают наравне, появилось множество приборов, облегчающих работу по дому. В Европе молодые люди давно перестали стесняться готовить, заниматься детьми. А у нас проявление заботы, мягкости, эмоций, которые необходимы для воспитания, в общественном сознании считаются чертами женственности.
Технический или обслуживающий
С другой стороны, каждому родителю хотелось бы, чтобы его дочь научилась готовить суп, а сын мог прибить полку к стене. Многие годы подобные навыки считались едва ли не залогом счастливого будущего: он — настоящий хозяин, она — хозяйка, семья будет нормальной, правильной. Когда–то от этого отталкивались специалисты, занимающиеся разработкой школьной программы трудового обучения. Мог ли устареть этот подход сейчас? Возможно, пора что–то изменить?
— Никаких проблем здесь нет, — уверен Владимир Поддубский, главный инспектор управления общего среднего образования Министерства образования. — Если девочка хочет заниматься техническим трудом, а мальчик — обслуживающим, родители могут написать заявление, и вопрос будет решен. Но такое желание изъявляют немногие. Думаю, большинство довольно классическим воспитанием. В ближайшее время менять программу или вводить единое трудовое обучение мы не планируем. А для всех желающих в школах есть факультативы. Кстати, у нас нигде не прописано, что математика — предмет первостепенной важности, а трудовое обучение — пятнадцатой. Все школьные предметы равнозначны: образование потому и называется общим средним, что ребенок должен получить базовые знания по всем отраслям.
Другой вопрос, что базовые знания универсальны: преподают их всем, независимо от пола. Интегралы, правила языка, важные исторические даты — это должен знать каждый. А вот мастерству пришивать пуговицы, получается, учат только девочек, в то же время как забивать гвозди могут только мальчики. Кстати, само разделение внутри системы трудового обучения на техническое и обслуживающее уже настораживает. Если жена, по идее, должна готовить, стирать, убирать, смотреть за детьми, то муж — ремонтировать, строить и добывать пропитание. Но в реальной жизни работают оба, а вот если надо починить кран — вызывают сантехника. Уровень технических навыков, полученных в школе мальчишками, слишком низок, чтобы серьезно применять его на практике. А вот базовых знаний, как чистить картошку, девчонкам вполне хватает. Раз знаешь, как надо, делай. Само название «обслуживающий» несет в себе негатив: служит прислуга в барских домах, а в семье люди равны. Все это понимают, но никто ничего менять не спешит. Типичная картина — глава семьи на диване с газетой, его супруга — на кухне с кастрюлями.
— Как мне тяжело, — вздыхала недавно соседка. — Не жизнь, а марафон какой–то: встаю в пять утра, готовлю завтрак для всей семьи, потом — на работу, целый день бегаю, нервничаю. Вечером по пути домой надо в магазин успеть, а потом — снова к плите. Ужин приготовь, порядок наведи, постирай, погладь. Муж и сын совсем не помогают. Один перед телевизором отдыхает, другой в интернете постоянно. А главное — винить некого. Только себя. Ладно, муж — взрослого человека не переделаешь. Но сын! Раньше даже в голову не приходило его о помощи просить: во–первых, жалела, во–вторых, казалось, что не совсем правильно мальчика за кастрюли ставить. А теперь понимаю: ошибалась. Сейчас рада бы изменить что–нибудь, но уже поздно...
