— Картошка нужна?
Услышанное застало врасплох. Как дикие утки в городском пруду. Никогда не полагал, что могу произвести впечатление хозяйственного человека, способного хоть толикой плоти спровоцировать подобный вопрос.
«Нет», — ответил. Слишком уж явно попахивало неправедным от источника импровизированного «сервиса». В то, что у этого человека есть огород, верилось с трудом. Как и в то, что Чингисхан брал города личным обаянием.
Помнится, как некоторое время назад именно на один из частных огородов под покровом ночи повадился совершать набеги такой же вот любитель поживиться за чужой счет. Вы уж, мол, горбатьтесь, а я свою лопату как-нибудь пристрою. Это у вас всякие там прагматические замыслы, а нам и умыслов хватит. Причем так обнаглел, что уже почти половину площади захватнически освоил. Отчаявшийся хозяин посередине бульбяного поля поставил угрожающий знак с категоричным предупреждением:
— Поймаю — прибью!
Не бог весть как гуманно и элегантно, но чего не напишешь в таком состоянии.
Напугал? Где там... После следующей ночи прочитал не менее лаконичный ответ:
— Всех не перебьешь!
Более того, лопаты и на сей раз оставили следы на участке, уменьшив и без того уже похудевшее количество клубней. Об этом противостоянии говорило все местечко.
Особенно насторожило обобщающее «всех», в котором неустрашимый труженик ночи смело предложил некую воровскую солидарность. Такое добровольное распределение обязанностей действительно настораживает. Кто-то серьезно и ответственно озабочен собственным обеспечением и продовольственной безопасностью, а другой воровски поедает их труды.
Ведь что такое ворюге-пьянтосу реальность и что такое похмельные миражи? Для него расстояние между тем и другим измеряется не совестью, как это принято в отношениях между нормальными людьми, а в пол-литрах. За них же платить нужно, ни один магазин не замечен в благотворительности подобного рода. Вот так потребность и необходимость замыкают безнравственную цепь, по которой пробегают токи одной из разновидностей вандализма.
А он в любом варианте отвратителен.
Да, конечно, для переговоров с собственной совестью нужны моральные усилия. Но где их иным взять? Они пропиты, потеряны, профуканы...
Попробуйте в рубашке застегнуть одну пуговицу не так — весь дальнейший процесс застегивания пойдет наперекосяк. А тут в смысле порядочности, человеческого достоинства уже и застегивать нечего.
Так и шагают безо всякого внутреннего сопротивления ворюги-пьянтосы в ногу со своей охромевшей и физически, и нравственно жизнью. Алкогольно-денежная зависимость, превратившаяся в инстинкты, в зародыше кладет на лопатки любые едва мерцающие молекулы совести.
Вот и укрепляешься в мысли: сами деньги с моральной точки зрения — вещь достаточно нейтральная. Привычные бумажные знаки проявляются только в контакте с нами, являя себя то праведными, то грешными. Личный опыт встречи с картофельными коробейниками, к счастью, оказался единственным. Малоприятно быть принятым за потенциального уличного покупателя чего бы там ни было. Особенно из рук, не отмеченных честными трудовыми мозолями.
Но дело-то ведь не ограничивается уровнем индивидуальной брезгливости. К сожалению, левый товар тоже обретает своих покупателей. Неблагое предложение, увы, нет-нет да и находит свой не более чистоплотный спрос. Гораздо чаще сознательный, чем по наивному неведению.
Именно это и огорчает. Пока мы потакаем им, вороватые ночные пришельцы с лопатами наперевес останутся неистребимыми. А надо бы наоборот...
г. Глуск
