Сносить ли старые дома в Минске?

Роман РУДЬ

Случалось ли тебе в одиночку оказаться на чужбине, Андрей? Например, отстать от туристической группы, потеряться в заграничном городе? Помнишь это тоскливое ощущение, когда все вокруг непривычное, чужое, не твое? Неизвестные улицы, непонятные здания, и даже лица окружающих незнакомцев кажутся неприветливыми, если не сказать враждебными.

То же чувство потерянности наверняка испытывают люди, которые не по собственной воле переезжают всего лишь в другой район своего города. Их дома сносят, заодно разрушая привычный уклад жизни. Прощайте, привычные маршруты в школу, гастроном и поликлинику. Никогда уж не свидимся во дворе, старые соседи, вместе с которыми растили детей и устраивали пикники в нашем сквере. До свидания, парикмахер Мария Петровна, которая за многие годы отлично запомнила, у кого из местных мужиков какие вихры на затылке и кто из них предпочитает «канадку», а кто — полубокс. Впереди у всех — неустроенная новая жизнь в многоквартирном улье где–нибудь на окраине, без привычной зелени в голых дворах и с нелюдимым окружением. Совсем не то, что в старых минских поселках, идущих сейчас под снос...

В общем, как ты понял, Андрей, я целиком на стороне жителей улиц Аэродромной, Вильямса, Мавра, микрорайона Осмоловка, которые не желают, чтобы под нож бульдозера вместе с домами был пущен их привычный уклад. Я ведь тоже, как ты знаешь, живу в старом двухэтажном доме, в 10 минутах езды от центра города, и нас с соседями в этом жилище все устраивает. Звучат обещания, что взамен нам, как и другим жителям старой застройки, предоставят жилье «типовых потребительских качеств». Но нам бы этого как раз и не хотелось, потому что нынешние квартиры, построенные в 50–х годах, весьма нетипичны. И выгодно отличаются от современного массового жилья высоченными потолками с лепниной, толстенными кирпичными стенами, за которыми тепло зимой и прохладно летом. Да и ванны у нас длиннющие, не чета теперешним помывочным корытцам, другого слова не подберу. Наконец, многие жильцы переоборудовали старые дровяные сараи во дворе (дом раньше топился печами) под гаражи и не знакомы с войнами за парковочное место. А летом весь район утопает в цветах, высаженных моими трудолюбивыми соседями. Живешь вроде бы в городе, но чувство — будто в ухоженной деревне. Хорошо!

Разумеется, у нас не без проблем. Кухоньки маленькие, окна узковаты, во многих таких же домах нет балконов, и санки с велосипедами хранятся в коридоре под лестницей. Электропроводка частенько шалит — не рассчитывалась она под современные нагрузки, с компьютерами–телевизорами да посудомоечными машинами. Проржавел водопровод, сантехники иногда не рискуют браться за его ремонт, боясь затопить полрайона. Но мы бы сами справились с этими бедами. Точно так же, как недавно выкрасили деревянную лестницу в своем подъезде. В складчину, толокой. Всем миром, как наши деды когда–то высаживали вокруг мелкие саженцы, превратившиеся сейчас в огромные тополя и липы.

Лишь бы исчезла угроза сноса, висящая сегодня дамокловым мечом над головами многих владельцев старого жилья. Вот что не дает собственными руками привести наши дома в порядок. И зажить без страха, что завтра от всех твоих усилий не останутся одни руины. На ремонт за госсчет надежды нет, хотя мы исправно вносим деньги на его проведение. Все 64 года дом уверенно стоит без капитального ремонта, который ежегодно откладывается под различными предлогами. Что ж, эта уловка знакома жителям многих древних микрорайонов: довести здания до крайней степени обветшалости, а затем снести, потому что они, дескать, уже непригодны для проживания.

На самом деле, Андрей, высота потолков или ширина цветников — дело третье. Главное, что любой старый дом — родное место для множества людей. В Минске есть семьи, чьи предки 150 лет жили там, где сейчас по чьему–то хотению должен вырасти очередной бесполезный торговый центр или чадящий автопаркинг. Например, жительница улицы Вильямса, протестующая против сноса своего жилья, говорит: «Этот дом — мое второе сердце. В этом доме немцы ставили маму на расстрел — во время войны мы были в партизанах. Мои братики младшие погибли, а мы с мамой и сестрой вернулись в этот дом. Ничего у нас не было, он был пустой, все за эти годы заработали сами».

Понимаешь? Снос — это удар чугунной бабой не только по старым стенам, но и по людской памяти. Вот сейчас смотрю на яблоню за окном, под которой дед с друзьями–фронтовиками резался в домино, а потом мать купала меня, 5–летнего, в смешной деревянной лоханке. Вижу и старую березу, в корнях которой в 70–х годах обнаружили немецкую авиабомбу. Вспоминаю, как провожали отсюда в иной мир многих стареньких соседей, после них оставались дети и внуки... Но дело не только в моей единоличной памяти. Мне кажется, городу тоже полезно оставить в своем сердце островки довоенной и сталинской архитектуры. Сомневаюсь, что столичную атмосферу должны составлять исключительно бетонно–стеклянные высотки. Вряд ли туристу будет интересен город без памяти, застроенный только домами «типовых потребительских качеств». Унылым однообразием гостей не удивишь...

rud@sb.by

Андрей ДЕМЕНТЬЕВСКИЙ

Раз уж ты с темы туризма начал, то поставь себя на место путешественника, заблудившегося в Минске. Вот он еще полчаса назад любовался зданиями отелей, пил капучино и выбирал сувениры в гипермаркете... Затем, опьянев от свежего воздуха, решил пройтись, насладиться живописным видом озера... И вот уже, совсем немного сбившись с маршрута, оставив позади дворцы из стекла и бетона, интурист оказывается среди... огородов, ветхих домов с печными трубами да удобствами во дворах. А забреди чужеземец, к примеру, в окрестности улицы Орловской — так вовсе подивится: и это столица государства в центре Европы? Чуть ли не за горизонт уходит пыльная типично сельская дорога, за заборами брешут собаки. Кажется, вот–вот появится барышня–крестьянка в кокошнике с коромыслом. Пейзаж, как говорится, на любителя...

Каждый день мы с тобой любуемся в Фейсбуке на высокохудожественные фото Минска, снятые с высоты полета квадрокоптера. Ставим лайки, ведь на снимках — изумительная подсветка строений, широкие проспекты, оригинальные фасады, симпатичные улочки. Даже жилые массивы с так презираемыми тобой домами «типовых потребительских качеств» смотрятся эффектно и жизнеутверждающе. Ты буквально ощущаешь тот самый дух города, биение пульса будущего мегаполиса, где есть место и стеклу с бетоном, и старинному кирпичу, и небоскребам, и даже хрущевкам, тем более что после капитальных ремонтов старые пятиэтажки выглядят весьма ухоженными — просто игрушки. Вот только не видел я, Роман, в тех стильных фотогалереях видов на частный сектор белорусской столицы. Может, это потому, что гордиться тут особенно нечем? Даже пикирующая из–под небес навороченная аппаратура будто в ступор впадает при виде деревенских анклавов посреди динамично развивающегося города.

Ты, Роман, с сочувствием говоришь о памяти жителей старых минских улиц. Я тоже прекрасно понимаю старожилов. Ведь и старый мобильник выбросить жаль, потому как с трубкой связано много воспоминаний о дорогих сердцу входящих и исходящих звонках, судьбоносных эсэмэсках. А тут — родные дома, квартиры. Поверь, уважаю твою ностальгию. По–человечески близки и переживания пожилой женщины с улицы Вильямса, для которой родной очаг — второе сердце... Тем не менее стоит ли так трагедизировать ситуацию? Сотни тысяч горожан в разные годы переезжали из своих «осмоловок» в новостройки. Быть может, получали ключи отнюдь не от царских горниц, но называть дома в Зеленом Луге, Каменной Горке, Сухарево «казармами», «общагами», «ульями», «муравейниками» — явный перебор.

А ты, дружище, все вздыхаешь! Зацепили, честно говоря, твои слова о милой улочке: дескать, живешь вроде бы в городе, но чувство — будто в ухоженной деревне. Может, тебе и лепота, однако здесь ты разоблачил сам себя. Подозреваю, что в твоем подсознании растет и крепнет стойкая неприязнь, а возможно, и настоящая ненависть к городу. Тебе непреодолимо хочется обнимать березки и жадно пить из чистой криницы? Просыпаться с криком петухов? Слушать тишину и судачить с соседями о ценах на саженцы? Тогда тебе прямая дорога в глубинку, Роман! Не занимай, будь добр, место людей, которых урбанизация вовсе не напрягает. С чистым сердцем подавайся в аграрии. Свято место пусто не бывает: рано или поздно на месте твоего двухэтажного дома вырастет новый квартал. Ключи от просторных квартир получат и многодетные семейства, и жильцы арендных домов, и просто те, кто накопил на приличное жилье почти в центре столицы. И почему ты сразу предрекаешь им неустроенное существование в нелюдимом окружении? Имея большой опыт жизни на западной окраине, легко парирую твои кошмарные домыслы: новоселы очень быстро и с энтузиазмом обживаются. Дружат с соседями, осваивают местные магазины, ремонтируют на свой вкус, меблируют квартиры, закупают «плазмы», компьютеры... Деревьев будет не хватать? Не надо так уж утрировать: почти у всех же есть дачи или деревенская родня. Да и в спальных районах со временем начинает шелестеть листва.

Не преувеличивай. Ты с соседями явно не на улице останешься. Наверняка вам грустно будет расставаться, но почему же сразу говорить «прощай»? Если вы уж так прикипели друг к другу — в помощь и скайп, и сотовая связь, и возможность встречаться в любое время и в любом месте. И к парикмахеру Марье Петровне на полубокс вполне можно заезжать. Было бы желание. Ведь не в дальнее же изгнание отправляет городских переселенцев архитектурный генплан?

Я, между прочим, историю Троицкого предместья вспоминаю. Оно ведь далеко не всегда было таким ярким и привлекательным. Есть очевидцы другой «Тройки» — с «совковой» баней, грязью, трещинами в стенах... В конце 70–х годов прошлого века старый район было решено реконструировать. И жители предместья без особой скорби переехали в Зеленый Луг и другие массивы. Хотя, как и сейчас, диванные эксперты тогда презрительно называли обновленный облик Верхнего города «безвкусным новоделом».

Таких историй тьма, ведь город — растущий организм, которому просто необходимы оздоровительные процедуры, перспективы. Вот только бы не мешали развитию люди, которые дальше своего гаража–сарая ничего не видят. Эгоисты с городской «пропиской», но менталитетом хуторян.

spetsnaz@sb.by

Советская Белоруссия № 61 (24943). Суббота, 2 апреля 2016