ВАСИЛИЙ СУХАРЕВ, житель агрогородка Скриплица, начинал когда-то свою трудовую деятельность в местном совхозе водителем. Но по натуре он — человек творческий, да и без дела, как и многие из вас, дорогие читатели, сидеть не привык. Сегодня работает аккомпаниатором в сельском клубе, а в свободное время (которого в деревне всегда в обрез) идет в свою кузницу. То есть для души занимается именно тем, что подсказывает ему его внутренний голос…
На улице Заречной даже днем ни души… То ли сельчане заняты делами, то ли зимний холод заставил держаться поближе к натопленным печкам, дымок от которых ветер ожесточенно треплет над крышами. Тем не менее быстро находим нужный адрес. У ворот встречает хозяин дома — Василий Алексеевич Сухарев.
В кузнице холодно и темно, но как только Василий Алексеевич разводит огонь, робкое пламя начинает отсвечивать на стенах, обнаруживая в сумраке инструменты, заготовки и готовые изделия: подковы, ухват, ажурные навесы для дверей. Чтобы огоньку было веселее, Василий Алексеевич под горном включает необычный поддув — старенький пылесос.
Пока горн набирает температуру, разговор заходит о жизни. У Василия Алексеевича, как оказалось, талантов немало. Он не только мастерски управляется с расплавленным металлом, но и плетет корзины. Еще в середине прошлого века, вспоминает Василий Алексеевич, кузнец считался чуть ли не первым человеком на деревне. Коня подковать, борону починить… Почти беспрестанно доносился из кузницы звучный перестук во время посевной и уборочной. А сегодня ремесло уходит в прошлое. Редко кто находит в нем занятие по душе — силы, особой сноровки да умения требует.
— Кузнечный дар мне достался в наследство от деда, как и эта наковальня, — Василий Алексеевич кладет на нее ладонь, как на плечо старого друга. — Еще мальчишкой проводил в кузнице время. Лет 50 назад, кстати, дедова была одна из трех — две в деревне, а одна на ферме. Крутили с ребятами ручной наждак, на котором он обтачивал детали. А дед нам ножи выковывал, причем для дела — драли лозу для кожевенного завода.
Работал Василий Сухарев водителем на дальних рейсах. Нередко заезжал к деду, когда дело касалось ремонта, да и так старался заглядывать в свободную минуту. А когда развалился СССР, перешел работать в кузницу. Вспоминает, что опыт, пусть и небольшой, был, зато интерес к ремеслу зашкаливал. Тринадцать лет делу отдал. Сегодня это, скорее, хобби, а служит Василий Алексеевич в местном клубе аккомпаниатором на гармони. Откуда этот талант? Говорит, отец играл на семиструнной гитаре. Правда, нотной грамоте в детстве его никто не учил, хотя тяга у него и брата к музыке была необыкновенная — в деревне это был инструмент, без которого ни один праздник не обходился. Решили накопить денег и купить свою гармошку. Подрабатывали в колхозе, собирали и сдавали ягоды… А потом самостоятельно учились играть, часами подбирая нужные аккорды, соревнуясь друг с другом, у кого заливистей переборы.
МЕТАЛЛ раскалился, стал чуть ли не прозрачным. В руках кузнеца щипцы, молот. Кажется, что работает он не с железом, а с куском пластилина. Заготовка зубилом рассекается надвое, потом «усы» в стороны разводятся, делается насечка, завороты, и на наковальне оковывается по форме ухвата.
С какими заказами обращаются жители агрогородка? За последние сто лет они мало изменились, шутит умелец. Кто ухват закажет, кто кочергу или сковородник… Вот уж точно, таких предметов ни в одном супермаркете не сыщешь, а без них хозяйке у печи никак. А еще просят сельчане отремонтировать окучники и плуги...
Замечаю у горна подкову. Василий Алексеевич поясняет: она заводской штамповки, самодельная выглядит иначе, под каждое копыто индивидуально подгоняется. Значит, не перевелись еще лошади в деревнях? Практически их не осталось. Но изредка приводят на перековку. Василий Алексеевич демонстрирует, как ухналем (самодельным гвоздем) прибивается подкова к копыту, поясняет, как аккуратно, чтобы не задеть за живое, вывести гвоздь и подогнуть его. А своя лошадка есть? «Месяц назад Малышку продал. Купил мотоблок...», — грустит кузнец.
Вдруг за спиной слышим детский крик: «Поддай огня, дедушка Вася!» Это Димка, пятилетний внук Алексеевича. Мальчонка крутится с интересом, видно, все ему в кузнице знакомо. Хватает молоток и начинает выравнивать проволоку, несколько раз ударяет по пальцам, поджимает губы от боли, бровки сурово сбегаются к переносице: мальчики не плачут! Сухарев на внука смотрит с нежностью, говорит, словно картинки детства оживают, когда сам так вокруг деда в кузне крутился. Вырастили они с женой Евдокией двух дочерей, сына, подрастают четверо внуков, но уже видать, кому ген прапрадеда и деда передался…
Кстати, есть у мастера и ученики — пятеро ребят от 12 до 16 лет. Поначалу, говорит, с интересом перенимали ремесло, а потом пыл поугас: нелегкое это дело. Но время от времени все же приходят в кузницу.
Вот ухват и готов. Волшебство закончилось, металл стал черным, огонь в горне погас. Поэзия сменилась прозой жизни… Василий Алексеевич берет в руки остывшую вещь и говорит, что ухватом из печки можно вытащить чугунок объемом от 5 до 10 литров. А как же корзинки? Хозяин выставил их на телеге прямо во дворе. Кто с лозой управляться научил?
— По книге, которую специально купил! Вот и занимаюсь на досуге «корзиноплетением», без дела сидеть не могу…
korenevskaja@sb.by
