Летний отпуск лучше провести на съемочной площадке
Алексей Сенчило — взрывной и темпераментный молодой актер Национального академического драматического театра им. М.Горького, как джинн из бутылки, с недавних пор вырвался из театрального застенка на большой экран. Главная роль в боевике Дениса Скворцова «Щит Отечества» добавила популярности, но вирусом «звездная болезнь» не инфицировала. Сенчило везет на учителей и режиссеров, умеющих остудить ненужный пафос: Фома Воронецкий, Валентина Еренькова, Игорь Четвериков, Александр Ефремов, Владимир Хотиненко...
Алексей работает жадно, даже заслуженный отпуск проводит на съемочной площадке. В нем нет актерства в худшем понимании этого слова. Он не морочит зрителю голову в титанических поисках «зерна роли». Сенчило естественен, не натужен и мужественен, хотя кому–то может показаться, что его типаж далек от навязываемого нынче «глянцевого» стандарта.
Детство по японской системе
— Творческую группу фильма «Щит Отечества» пригласили в Гродно на показ. Нам организовали такую встречу... Все–таки любят у нас актеров. Наверное, приятно, когда человек с экрана появляется в реальной жизни. Зрителей это забавляет. На самом деле и я такой. Был случай, мы с мамой прогуливались по Москве, зашли в салон восточной косметики, там стоял Сергей Маковецкий, который себе что–то выбирал. Я онемел просто. Знакомиться не полез, потому что постеснялся.
Страх публичности у меня есть до сих пор. Особенно после перерыва в работе. Но уже в меньшей степени. Так сложилось, что я был не очень хорошим учеником, постоянно менял школы, поэтому всегда был новеньким. Из Минска мы уехали жить в Несвиж на два года. А новенький в школе всегда находится в центре внимания, к нему повышенный интерес. Ладно когда это были начальные классы и детский коллектив, а когда старшие, где ребята по десять лет учились вместе? Надо было входить в контакт, находить с ними общие интересы. Шел тренинг уже не просто актерский, а жизненный.
Мой руководитель курса в академии Фома Сильвестрович Воронецкий, оказывается, тоже любит рисовать. Он меня предупреждал, когда узнал, что я учился в художественной школе: «Леша, не бросай это дело! Рано или поздно, в театре у тебя будут не лучшие времена. Поэтому это пригодится, чтобы спасти себя и не пойти по наклонному пути».
За железным занавесом
— В театре меня не хотели пускать на съемки фильма «Щит Отечества». Тогда еще Борис Луценко был художественным руководителем. Он выпускал «Легенду о бедном дьяволе», а я там был занят в массовке. Пришлось писать официальное письмо в театр, где было указано, что «Щит Отечества» — это госзаказ и у меня главная роль.
Так сложилась политика театра, и она проста: если ты в театре, то больше нигде. Железный занавес. Но пришло письмо, меня освободили от репетиций, я взял отпуск за свой счет. Может быть, поэтому из театра масса народу поуходило: Павел Вишняков, Андрей Кривецкий... Те, кто лет пять–шесть в театре проработал.
Ничего не хочу плохого сказать, но когда актера узнают, это ведь дополнительная реклама театру? У меня же и в дипломе написано «Актер драматического театра и кино».
Поэтому когда к нам пришел новый главный режиссер Сергей Михайлович Ковальчик, я сразу спросил: «Как вы относитесь к тому, чтобы актеры снимались в кино?» «Легко, — ответил он. — Только предупреждайте заранее, не за неделю, а хотя бы за месяц».
Сейчас мы репетируем «Женитьбу» Гоголя. Я попал на маленькую роль Старикова. У Валентины Ереньковой в спектакле взрослый состав — Сергей Чекерес, Алексей Шедько. Если бы я был занят в одной из главных ролей, это противоречило бы концепции спектакля. Сергей Чекерес по этому поводу сказал: «Леша, если бы ставили на молодежь, ты был бы Подколесиным, потому что ты — вылитый Подколесин!»
Поэтому я не расстраиваюсь. Чем хорош Стариков — появляется только в нескольких картинах. Отыграл в первом акте — и все. Тем более есть такой закон: если ты отыграл всю роль в первом акте, на поклоны можешь не выходить. Может быть, зрителя это и обижает, но мне кажется, он должен обижаться только в том случае, если актер плохо сыграет. Мало того что роль маленькая, еще и двойной состав. Мой партнер тоже снимается. Всем хорошо и никому скучать не придется. Подменим друг друга...
Три истории
— Сейчас на киностудии запускаются две госкартины и еще одна московская. Первый проект — «Днепровский рубеж» Дениса Скворцова по сценарию Алексея Дударева. Сорок первый год, оборона Могилева... Я там старший лейтенант. Начало съемок уже в июле. А еще запускает новую картину Александр Васильевич Ефремов. Полное название проекта не помню, что–то вроде «Снайперы и оружие мщения». Там я — немецкий снайпер Гюнтер.
Третий фильм под рабочим названием «Псковская миссия» будет снимать известный российский режиссер Владимир Хотиненко. У Хотиненко я — снова немец. На этот раз — Ганц. Действие сосредоточено на жизни гражданского населения на оккупированной территории.
Так сложилось, что любые съемки сегодня — это гонка. Тебе дают текст, ты идешь на площадку репетировать и сразу в кадр, все равно будет потом озвучка, можно что–то исправить. Но я помню главный урок Фомы Сильвестровича. Какой бы ни был характер, нужно не наигрывать, а играть то, что тебя самого сейчас цепляет, дергает, рвет на части. Эта честность должна быть перед зрителем. Если обманывать, это же сразу будет видно. Иначе для чего все это?
Как–то раз Фома Сильвестрович собрал наш курс после одного просмотренного спектакля и спросил: «Ну как вам?» «Три дня ходил под впечатлением!» — сказал кто–то. «А я — неделю!» — добавил следующий. А один студент встал и сказал: «Я перед спектаклем с матерью поссорился, а после спектакля пошел и помирился». «Вот, — говорит Фома Сильвестрович. — Для этого и нужен театр, а не для того, чтобы три дня ходить под впечатлением». Служить хорошему, светлому и доброму, чтобы люди становились лучше хотя бы чуть–чуть.
Амбиции свои я удовлетворяю полностью, поэтому сам режиссером, как некоторые коллеги–актеры, становиться не хочу. Один раз попробовал, хотел поставить «Игроков» Гоголя, но все–таки чего–то не хватило. Один раз даже сорвался и накричал на актера. Ничего не получалось выстроить. Нет у меня такой жилки. А вот каскадером — с удовольствием. В последний съемочный день фильма Игоря Четверикова «Тень самурая» мы снимали сцену пожара. Я должен был выбегать из–за угла дома, который объят огнем. И когда раздалась команда: «Мотор!», вдруг возле меня из огнемета вспыхнул язык пламени. Это был такой драйв! Лишний раз доказал себе, что с самообладанием у меня все в порядке. Теперь хочу пойти на каскадерские курсы. Я с детства ходил в рваных штанах и со сбитыми коленками, поэтому привык к любому экстриму...
