Во главе обороны

Они, легендарные руководители обороны Брестской крепости, не знали друг друга, пока их жизненные пути не пересеклись в Цитадели. Иван Николаевич Зубачев родился 28 февраля 1898 года в селе Подлесная Слобода Луховицкого района Московской области в семье бедного крестьянина. Ефим Моисеевич Фомин - 15 января 1909 года в местечке Колышки Лиозненского района Витебской области в семье кузнеца. При всем различии в их судьбе так много общего, что невольно думаешь - они не могли не встретиться. Оба с малых лет познали цену куску хлеба, научились отличать хорошее от плохого.

Иван Зубачев уже в 1918 году стал коммунистом, вступил добровольцем в Красную Армию, и советская власть, которую он защищал в боях, помогла Ефиму Фомину, рано потерявшему родителей, встать на ноги. В юной душе Ефима зародилось чувство сыновней любви к матери-Отчизне, чувство, которое он пронес через всю свою недолгую жизнь.

В 1924 году воспитанник детского дома Ефим Фомин стал комсомольцем. В 1927 - 1929 годах он учится в Псковской окружной коммунистической партийно-советской школе II ступени. После ее окончания в 1930 году становится коммунистом, находится на профсоюзной, затем партийной работе. Иван Зубачев в 1925 году был избран секретарем сельской партийной ячейки, а в 1929 году его как активного коммуниста направляют на учебу в Коломенскую совпартшколу. Затем он работает инструктором Коломенского райкома партии.

1932 год стал новым рубежом в жизни обоих коммунистов. Ефим Моисеевич Фомин по партийной мобилизации был направлен на партийно-политическую работу в РККА, а Ивана Николаевича Зубачева призвали в армию как командира запаса. В сентябре 1939 года Фомин участвовал в освободительном походе Красной Армии в Западной Украине, а Зубачев в 1939 - 1940 годах принимал участие в войне с финнами.

Наступил тревожный 1941 год. В марте 44-й стрелковый полк 42-й стрелковой дивизии из Березы передислоцировался в Брестскую крепость и был расквартирован в северо-западной части оборонительной казармы Цитадели. В полку хорошо знали командира 1-го стрелкового батальона капитана Зубачева как заботливого, вдумчивого, умело передающего свой богатый военный опыт подчиненным. Его назначили на должность помощника командира полка по снабжению.

Тогда же, в марте, на должность заместителя командира 84-го стрелкового полка 6-й стрелковой дивизии по политической части прибыл из Даугавпилса полковой комиссар Фомин. Полк располагался в южной части казармы Цитадели, по обе стороны от Холмских ворот. Здесь, в одной из комнат штаба полка, временно жил Ефим Моисеевич. За короткий срок нового заместителя командира по политической части полюбили бойцы и командиры. Они знали, что к этому коренастому человеку со спокойным сосредоточенным взглядом серых глаз можно всегда прийти за советом и помощью. Чуткий, внимательный к людям, Фомин понимал их запросы и нужды. Для него не было дел маленьких и больших, если речь шла о человеке. Полкового комиссара в равной мере интересовало, хорошо ли накормлен красноармеец и его успехи в боевой и политической подготовке.

Кровавый рассвет 22 июня 1941 года застал Фомина в служебном кабинете. Буквально с первыми взрывами он оказался в гуще событий. Вот на Волынском укреплении появились группы гитлеровцев. Они приближались к мосту через Мухавец, намереваясь прорваться в Цитадель через Холмские ворота. Это предвидел Фомин и заблаговременно организовал оборону. Враг был встречен дружным ружейно-пулеметным огнем и отброшен. И тут комиссару доложили, что гитлеровцы ворвались в Цитадель через Тереспольские ворота и уже заняли клуб полка. Фомин поднял бойцов в атаку. Впереди атакующих был ответственный секретарь бюро ВЛКСМ полка Самвел Матевосян.

Удар оказался настолько стремительным и внезапным, что неприятель в панике отступил. В этой ожесточенной рукопашной схватке погибло немало и наших бойцов. Среди них русский замполитрука 8-й стрелковой роты Иван Виноградов, сын солнечного Азербайджана красноармеец Халил Ахвердиев, армянин сержант Ашот Бабаларян...

Напряжение боя нарастало...

Когда на заре 22 июня началась артиллерийская канонада, капитан Зубачев вместе с женой выбежали на террасу. Над их головами с воем и свистом проносились снаряды и рвались в районе Северного городка и вокзала. Вся крепость была охвачена взрывами снарядов и бомб.

- Собирай детей, укройтесь в подвале. Я - в полк! - сказал Иван Николаевич жене и побежал в крепость.

Всего несколько часов назад, вечером после ужина, он, обняв сыновей Юру и Толю, с тревогой говорил им

: - Вы уже большие, если что случится, не обижайте маму.

И вот она - беда, предчувствие оправдалось. Сквозь море взрывов и огня капитан Зубачев пробился в крепость и возглавил оборону на участке своего полка. Его появление вселило воинам уверенность, оборона стала организованней и надежней. И сам капитан постоянно появлялся там, где было опаснее и труднее. Это придавало силы бойцам. Несколько вражеских атак отбили наши воины, а гитлеровцы с остервенением рвались в крепость.

24 июня. Третий день войны. На пресс-конференции в Берлине министр иностранных дел Германии Риббентроп хвастливо заявил о том, что сопротивление русских вдоль границы сломлено. Потом командование группы армий "Центр" еще дважды докладывало в Берлине о падении Брестской крепости. А крепость жила, крепость сражалась...

В тот самый день, 24 июня, в коридоре казармы, примыкавшей к Брестским (Трехарочным) воротам, командиры и политработники собрались на совещание, чтобы выработать единый план обороны Цитадели. Здесь впервые и встретились полковой комиссар Ефим Моисеевич Фомин и капитан Иван Николаевич Зубачев. С тех пор эти имена стоят всегда рядом. Очень разные по своему характеру люди, они прекрасно дополняли друг друга. Если у капитана Зубачева за плечами был опыт двух войн, то Фомин обладал большим опытом партийно-политической работы. Сочетание этих двух качеств и давало им возможность оперативно и четко решать все сложные и жизненно важные вопросы, которые возникали в ходе обороны.

Полковой комиссар Фомин потребовал, чтобы все предъявили документы. После короткого знакомства и уточнения обстановки на участках собравшиеся единодушно пришли к выводу - надо организовать единое руководство обороной. Ефим Моисеевич протянул лейтенанту Виноградову блокнот и попросил

: - Пишите.

Так под диктовку Фомина и Зубачева лейтенант Виноградов написал теперь уже широко известный исторический документ - Приказ N 1. В нем говорилось:

Обязанности начальника штаба были возложены на Виноградова, так как Семененко находился в расположении 333-го стрелкового полка. Штаб тут же приступил к выполнению приказа: составил списки личного состава, а также раненых, семей военнослужащих. Взял на учет оружие, боеприпасы, продовольствие. Сделал попытку установить связь с другими участками обороны крепости.

25 июня стало ясно, что фронт отошел далеко на восток, помощи ждать неоткуда, было решено идти на прорыв. Головной отряд приказано возглавить лейтенанту Виноградову. В случае успеха за ним должны выйти основные силы.

В ночь на 26 июня такой отряд в составе 120 человек был сформирован. Наступил решающий час. 12.00. Виноградов с возгласом "За Родину! Вперед!" бросился через мост на другой берег Мухавца. За ним устремился отряд. Это был отважный и дерзкий удар. Но скоро гитлеровцы опомнились и открыли ураганный огонь по смельчакам. Завязался тяжелый кровопролитный бой. Лишь к исходу 27 июня 70 человек во главе с Виноградовым прорвались, но после боя с пехотой и танками противника у самой крепости их осталось только 13.

Тяжело раненным, контуженным, Виноградов был захвачен в плен. Но и здесь он не покорился врагу. Участвовал в подпольной антифашистской организации. Трижды бежал из лагерей смерти. После освобождения вернулся в родную Вологду. За мужество и стойкость, проявленные при обороне Брестской крепости, он награжден орденом Красного Знамени...

Но и после ухода головного отряда Цитадель продолжала сражаться. В тяжелейших условиях блокированной крепости комиссар Фомин и капитан Зубачев проявляли исключительную выдержку и мужество. В обстановке непрерывного боя, которому, казалось, не будет конца, при острой нехватке боеприпасов, продовольствия и воды, они сохраняли неизменное спокойствие и веру в победу. Их мужество и стойкость поднимали боевой дух бойцов. Писарь штаба 84-го стрелкового полка красноармеец Александр Митрофанович Филь вспоминает, что капитан Зубачев бросался вместе с бойцами в самые опасные места. "Иногда я старался удержать его, тем более что он был не единожды ранен, - пишет Филь. - "Здесь решается судьба нашей воинской чести, а ты об осторожности", - резко отвечал он в ответ на мои слова".

Защитники крепости страдали не только из-за отсутствия пищи, но, быть может, еще больше от жажды. Пробраться к реке ни днем ни ночью практически не было возможности: гитлеровцы открывали бешеный огонь, как только боец пытался проползти с котелком к воде. "Тогда мы в полуподвальных помещениях, - вспоминал военфельдшер Сергей Емельянович Милькевич, - стали рыть ямки. На наше счастье, в них просочилась вода. Ее по ложке давали раненым. Помню, в одной из ямок накопилось примерно полстакана воды. Я поднес ее комиссару, ибо видел, что он был страшно измучен. Фомин отвел мою руку: "Только для раненых, фельдшер", - хрипло произнес он, а у самого губы были почерневшие и потрескавшиеся..."

"26 июня, - вспоминает Филь, - когда стало ясно, что прорыв основных сил невозможен, комиссар Фомин в раздумье сказал

: - Родина победит, если даже фашисты глубоко вторгнутся на нашу землю. Наполеон был в Кремле, но вы знаете его конец. И Гитлеру тоже не видать Москвы. Наш долг сражаться, сражаться, сражаться..."

И защитники крепости дрались, не щадя своей жизни.

В тяжелые минуты капитан Зубачев говорил побратимам

: - Война жестока, много, очень много унесет она жизней. Но пройдут годы, и о наших делах будут рассказывать детям и внукам нашим. Будьте достойны этой памяти!

В последних числах июня гитлеровцы предприняли (в который раз!) штурм крепости. Лавина бомб и снарядов обрушилась на этот маленький, но такой неприступный для врага рубеж нашей советской земли. Рухнули перекрытия каземата, где находился штаб обороны Цитадели. Когда смолкла канонада, осела пыль, развеялся дым пожарищ, из-под обломков каземата полуживыми были извлечены Ефим Моисеевич Фомин и Иван Николаевич Зубачев.

Раненого и контуженого полкового комиссара Фомина фашисты расстреляли у Холмских ворот.

Не дожил до светлого дня Победы и капитан Зубачев. Он погиб в фашистском лагере Хаммельбург 24 июля 1944 года.

Родина высоко оценила подвиг своих сынов - Ефим Моисеевич Фомин награжден орденом Ленина, Иван Николаевич Зубачев - орденом Отечественной войны I степени, посмертно. Их именами названы улицы в Минске и Бресте. В Бресте эти улицы расположены рядом, параллельно, и выходят на улицу Героев обороны Брестской крепости.

Майя ГЛЯЗЕР. Брест.



"Приказ N 1. 24 июня 1941 года. Создавшаяся обстановка в крепости требует создания единого руководства организованного боевого действия для дальнейшей борьбы с противником.

Руководство и командование: полковой комиссар Фомин - 84 сп, капитан Зубачев - 44 сп, лейтенант Виноградов решило объединить оставшиеся силы воинских частей в сводную группу.

Командование группы поручить капитану Зубачеву. Его заместителем - полкового комиссара тов. Фомина. Начальником штаба группы старшего л-та тов. Семененко - 44 сп.

Всем командирам оставшихся частей 84 сп. 455 сп. 333 сп. 33 инженерного полка 132 отд. бат-на войск НКВД учесть бойцов по списочному составу, средних и младших командиров, сформировать роту в составе 4-х взводов - 3 стр. и 1 пулеметного. Боевой приказ поступит после поступления списков и окончательной организации подразделений".