Президент Александр Лукашенко о введении единой валюты в ЕАЭС высказывался неоднократно. В последний раз свои соображения по этому вопросу он изложил весной нынешнего года в интервью медиахолдингу Bloomberg. «Вопрос: как будет функционировать этот валютный союз или как единая валюта будет функционировать? Но этот вопрос в повестке дня последним должен стоять, а не первым», — считает Президент. По его мнению, эту проблему слишком раздули: «Когда мы обсуждали в Астане втроем вопрос создания единой валюты, Путин говорил, что, чтобы более глубоко экономически сотрудничать, мы когда-то встанем перед вопросом единой валюты. Ну, возможно, встанем, так, как евро появилось у Евросоюза, возможно. Но это не вопрос сегодняшнего дня. Было рассуждение Путина: вы не против, если эксперты как-то будут говорить об этом? Хорошо, мы об этом уже давно говорим, пусть эксперты говорят. Но не стоял вопрос введения единой валюты в какой-то период, даже дальний».
«Это последний акт, который может быть в нашем союзе. Столько еще проблем и вызовов ЕАЭС, что еще доживем ли мы до этой единой валюты? — задался вопросом Президент. — Поэтому эта проблема раздувается с подачи российских специалистов: вот поставлен вопрос — завтра уже будет единая валюта. Так вопрос даже не стоял».
Еще недавно перспективу создания некоей единой валюты в регионе СНГ считали шагом из категории «пусть эксперты поговорят да помечтают», но около недели назад тема дедолларизации экономик и создания валютной зоны зазвучала в иной тональности. В России на рассмотрение Госдумы был вынесен проект закона, предполагающего отказ от использования американского доллара при расчетах в пределах стран Содружества. Мотивы просты: все равно национальные валюты «испортились», постоянно слабеют по отношению к основным резервным валютам, а введение новых единых денег может замедлить негативные процессы.
Основу для реформы финансовой системы с СНГ должно заложить «Соглашение о сотрудничестве в области организации интегрированного валютного рынка». Согласно этому документу Беларусь, Россия, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан должны будут безропотно допустить банки-резиденты союзных республик на свои внутренние валютные рынки и предоставить им полную свободу действий. Предполагается, что такой шаг позволит сформировать единый валютный рынок и поможет отказаться во внутренних расчетах от использования евро и долларов.
Действительно, на постсоветском пространстве с национальными валютами творится что-то неладное. За последнее время российский рубль показал худшую среди мировых валют динамику к доллару, опустившись на 48 процентов. Белорусский рубль упал более чем на треть, а валюты Армении и Кыргызстана, двух новых членов ЕАЭС, подешевели на 15 процентов и 16 процентов соответственно. Не так давно отказался от искусственной поддержки тенге и Казахстан, и валюта этой страны сразу обесценилась на треть. Президент Нурсултан Назарбаев при этом признался, что несколько последних лет удерживание уровня национальной валюты сожгло почти 30 млрд долларов, и дальше так продолжаться уже не могло.
То и дело трясет и другие валюты стран СНГ, например туркменский манат или узбекский сум. Пример Грузии или Азербайджана также показателен. В стоящей в стороне от альянса Грузии лари лихорадит давно — с начала года он обесценился на 40 процентов, а в позиционирующем себя самодостаточным Азербайджане готовящаяся девальвация — основная тема разговоров.
О перспективах создания единого валютного союза говорилось давно, но каждый раз эксперты сходились в мысли, что время еще не пришло. Почему же Россия хочет форсировать события? Во-первых, для того, чтобы, наконец, перестать нуждаться в долларах для функционирования собственной денежной системы. В условиях санкций попытка перестать поддерживать американский печатный станок и создание собственного эмиссионного центра, независимого от банкиров с Уолл-стрит, кажется России прекрасным решением. «Схлопывание» долларовой массы и, как следствие, уменьшение влияния западных финансовых институтов на экономику положительным образом скажется на общей финансово-экономической ситуации, позволит, наконец, проводить самостоятельную кредитно-денежную политику.
Во-вторых, с созданием собственной платежной системы ЕАЭС перестанет зависеть от банков-посредников, прямые расчеты в единой валюте существенно сократят время прохождения платежей, когда попросту не будет необходимости отвечать на запросы американских и европейских банков. Более того, Россию больше не будут шантажировать, угрожая отключить от системы межбанковских платежей SWIFT, угроза чего весьма болезненно воспринимается в среде российских банкиров.
В-третьих, усиление финансово-экономической интеграции естественным образом ускорит процессы политического объединения. Единые финансы и в перспективе единая валюта и Центробанк Евразии позволят сконструировать достаточно крепкую государственную систему, основанную не только на идеологических, но и на экономических началах, что позволит ЕАЭС стать привлекательным центром притяжения для других стран, в том числе на европейском направлении.
— В рамках валютного союза отпадут трансакционные затраты на валютные операции и затраты, связанные с резкими колебаниями валютных курсов. Переход на единую валюту значительно снизит и затраты, связанные с международной торговлей, а также сведет к минимуму курсовые риски, что будет иметь положительный эффект для малой открытой российской экономики с высокой долей торговли со странами ЕАЭС. А затягивание процесса введения единой валюты может затормозить процессы углубления интеграции постсоветских экономик в единый экономический рынок, — уточняет старший научный сотрудник Института экономики РАН Дмитрий Кондратов.
Но многие эксперты высказывают опасения: благоприятные условия для развития экономики государств ЕАЭС будут существовать до тех пор, пока страны не перешли на единую валюту. Как только это случится — пиши пропало. Эту точку зрения разделяет и ряд западных экспертов. Они считают, что эффект перехода на единую валюту может быть как положительным, так и отрицательным из-за относительной монетарной нестабильности в странах ЕАЭС. Более того, по оценкам западных аналитиков, в случае валютной интеграции в СНГ в настоящее время негативные последствия превысят положительные. Аналитики прогнозируют: за 10 лет пребывания в валютной зоне страны будут иметь более низкие темпы экономического роста, чем те, которых они могли бы достичь в случае сохранения национальных валют (потери могут составить до 5 процентов ВВП).
— Валютный союз в настоящее время более всего подходит для стран, характеризующихся большими объемами взаимной торговли, интеграцией финансовых сфер и сходностью структур экономики, а это Казахстан и Россия, — признает Дмитрий Кондратов. — В этих условиях внешнее воздействие будет влиять на все государства — члены союза одинаково, следовательно, наиболее эффективной для них будет именно единая валютная политика. Если же имеют место серьезные различия между странами, то указанная политика вряд ли будет для них оптимальной. Например, в зоне евро наибольшую выгоду извлекают те страны, чьи макроэкономические переменные, в том числе фазы развития экономического цикла, наиболее близки к показателям Германии — центра европейской валютной интеграции.
Александр Шпаковский, координатор проекта «Цитадель», считает, что при выстраивании валютного союза произошла банальная подмена понятий — речь идет о координации валютной политики, а не о введении единой валюты:
— Еще весной нынешнего года Владимир Путин дал поручение российскому Центробанку проработать с Нацбанками Беларуси и Казахстана вопрос реализации проекта валютного союза и определить меры для его создания. Тогда это было не совсем правильно трактовано как экспертным сообществом, так и СМИ. Все стали говорить о том, что Россия начала готовиться к введению единой валюты в ЕАЭС. На самом деле речь об этом пока не идет. Поскольку для того чтобы вводить единую валюту, нужно, по крайней мере, завершить строительство экономического союза на основании четырех свобод — свободного передвижения по территории ЕАЭС рабочей силы, товаров, услуг и капиталов. У нас же пока относительно свободно передвигаются люди и капиталы. А вот в том, что касается товаров и услуг, пока еще существует огромное количество ограничений. До сих пор не создано единого рынка нефти и газа, единого рынка грузоперевозок. А единая валюта — это будет венец интеграционного строительства.
Что же касается дедолларизации экономик стран ЕАЭС, то это, безусловно, правильно и уже реализуется в отношениях Беларуси и России. Например, последний российский кредит был поставлен нам в рублях, а не в долларах США. Беларусь всегда приветствует переход на расчеты в национальных валютах, например, с Украиной мы сами настаиваем на том, чтобы торговля велась в гривне.
История вопроса
Разговоры о финансовой интеграции на постсоветском пространстве начались сразу после развала СССР в 1991 году. Тогда практически все постсоветские республики использовали советский, а после российский рубль в качестве единственного легального средства платежа. Но ситуацию, сложившуюся тогда на рынке, эксперты язвительно назвали «коктейлем с 15 трубочками». Отсутствие эффективных механизмов координации эмиссии валюты параллельно с созданием собственных эрзац-валют приводило к соцсоревнованию в производительности печатных станков фактически за право напечатать максимальные ренты. Расплатой за это стала гиперинфляция и невозможность провести макроэкономическую стабилизацию до создания собственных финансовых систем.
Сразу после «похорон» единой рублевой зоны, в 1994 году Вячеслав Кебич и Виктор Черномырдин подписали соглашение о введении единого рубля в качестве платежного средства на территории Беларуси и России. Однако в качестве аргумента против немедленного объединения валют была использована статья 145 Конституции, которая наделяла наш Национальный банк исключительным правом эмиссии денег.
Кстати, Договор о создании Союзного государства от 8 декабря 1999 года также предусматривал создание единой финансовой системы: общей валюты и единого эмиссионного центра для двух стран. Единая валюта должна была быть запущена уже в 2005 году.
benko@sb.by
