Правда и ложь о феромонах

Элементарно, Ватсон!

Представьте себе, что вы были заняты по работе и не успели пообедать. Вы бежите по улице, помните об этом где-то «на подкорке», но это не самая важная мысль. Вдруг ветер доносит аромат жареного мяса из какого-нибудь ресторана. И все — пиши пропало! Моментально, словно кто-то нажал на невидимую кнопку, рот наполняется слюной, желудок начинает требовательно урчать, а чувство голода возникает сразу и ниоткуда. Причем аппетит настолько зверский, что вам стоит больших трудов не плюнуть на дела. Но чувство долга и нежелание лишиться работы перевешивают. Вы сглатываете слюну и ускоряете шаг, унося ноги подальше от искушающих ароматов.

Можно совершенно точно гарантировать, что, дорвавшись через некоторое время до еды, вы съедите больше, чем следовало. С точки зрения науки, проследить связь между запахом и физиологической реакцией (слюноотделение, выделение желудочного сока) в данном случае несложно. Однако стоит убрать запах (вернее, его осознанную регистрацию мозгом), и все происходящее станет совершенно непонятным: с чего бы вдруг вам так нестерпимо захотелось есть? Так вот, второй вариант — это как раз про феромоны, потому что наши обонятельные рецепторы в большинстве случаев (исключение составляет, например, мускус) запаха этих веществ не улавливают.

Поэтому когда какой-то человек быстро привлекает наше внимание в качестве возможного полового партнера (как говорится, запал с первого взгляда), сложно определить, какой процент в этом интересе продиктован внешней привлекательностью, а какой — химической. Если вообще возможно. Попытаемся объяснить почему.

Бабочки в животе

В принципе, феромоны — не только про половую привлекательность и секс. Согласно научной формулировке, это собирательное название химических веществ, выделяемых животными и растениями в окружающую среду и спе­цифически влияющих на поведение, физиологическое и эмоциональное состояние или метаболизм других особей того же вида. Хотя последнее условие вовсе не категорично. К примеру, растения таким образом приманивают насекомых-опылителей, которые к их виду не относятся от слова «совсем».

По воздействию феромоны делятся на два типа. Первый и наиболее распространенный — релизеры (стимуляторы). Они побуждают к немедленным действиям: искать брачного партнера, убегать от опасности и так далее. Их действие мощное, но непродолжительное. Релизеров много — это половые феромоны, феромоны объединения (самцы используют их для сигнала «все сюда — наших бьют!»), феромоны тревоги, сигнальные и информационные феромоны. К последним относятся следовые феромоны (используются, например, муравьями для обозначения своих троп) и территориальные, которыми хищники обозначают границы обитания.

Второй тип феромонов — праймеры. Это уже более сложная «химия» длительного воздействия. Классический пример — феромон, выделяемый пчелой-маткой и подавляющий развитие остальных пчел-самок с целью превращения их в рабочих особей.

Мир кишит живыми существами. А это означает, что воздух, которым мы дышим, просто напичкан различными феромонами. Но каждый биологический вид «чует» только свои. В этом плане люди — существа настолько примитивные, что их и вовсе в расчет можно было бы не брать. Но для кое-чего мы все же годимся.

Тугоносые приматы

В теории Homo sapiens должны быть очень зависимы от феромонов. Просто потому что являются животными (в нормальном биологическом смысле). Однако человек — единственный представитель этого царства, изучаемый наукой отдельно, поскольку наши отличия слишком уж очевидны. Вообще-то, до недавнего времени в то, что у людей вырабатываются химические маркеры, влияющие на выбор партнера и поведенческие реакции, мало кто верил. Нос — не самый сильный наш орган, поэтому считалось, что и производство феромонов, и реакция на них утратили свое значение в процессе эволюции. И остались в далеком прошлом — вместе с отвалившимся хвостом. Сейчас точка зрения изменилась, но поскольку изучение продуктов внешней секреции человека находится лишь в начальной стадии, фактической информации крайне мало. Тем не менее она с лихвой восполняется домыслами. Еще бы, ведь тема очень благодатная. Впрочем, разберем все по пунктам.

Во-первых, как это ни удивительно, никто до сих пор на самом деле точно не знает, какие именно химические вещества влияют на сексуальное поведение человека. Тут возникает вполне логичный вопрос: а что же тогда добавляют в специфическую парфюмерию? В основном это андростенон, андростенол и родственные им вещества — продукты, получающиеся при бактериальном разложении тестостерона и других половых гормонов. Известно, что к ним весьма чувствительны животные, в том числе приматы. Но парадокс в том, что никакого сексуального желания (по крайней мере, в лабораторных условиях) ни андростенон, ни другие схожие с ним вещества у людей не вызывают. Нет такого запаха, под влиянием которого человек уподобился бы собаке, готовой рваться с поводка, чтобы настигнуть интересующий ее объект противоположного пола. В некоторой степени привлекательным для нас является запах пота партнера. Но, скорее всего, тут дело в химических маркерах здоровья — метаболиты четко сигнализируют мозгу о том, насколько этот конкретный индивид перспективен для производства здорового потомства.

Исходя из этих данных, ученые выдвинули теорию, что специально для нас эволюция построила уникальную комплексную модель выбора, которую можно назвать рассудочной, а не инстинктивной. При таких условиях обоняние (безоговорочная власть феромонов, как у животных) была практически уничтожена — как мешающая. Что-то, бе­зусловно, осталось, но это явно не ведущий, а сопровождающий выбор признак. Так сказать, приятное дополнение.

Обоняние у нас слабое, явных возбуждающих запахов для человека не выявлено, но парадокс заключается в том, что мы с вами — самые пахучие существа на планете. И запах, источаемый нашим телом, гораздо интенсивнее, чем у других животных. Хотя мощная индустрия по производству дезодорантов и моющих средств успешно борется с этим явлением.

В ТЕМУ
Феромоны не пахнут, но это вовсе не означает, что их не воспринимает мозг. Для понимания этого кажущегося противоречия стоит пояснить, как в принципе работает обонятельная система. Все запахи регистрируются рецепторами обонятельного эпителия. Они как провода, которые имеют начало и конец: дендрит (отросток нейрона, получающий информацию) находится в носовой полости, от него отходит аксон (проводник нервных импульсов), конец которого «втыкается» прямо в мозг. И вот здесь уже начинается нечто интересное. Как ароматы мы воспринимаем только те нервные импульсы, конечным пунктом маршрута которых является кора головного мозга. Но есть и другая дорога, ведущая дальше — в лимбическую систему, заведующую неосознанными реакциями, инстинктами, желаниями и страстями. Совершенно точно известно, что какие-то химические вещества, минуя кору, попадают в лимбическую систему и возбуждают ее. Но для нас они не имеют запаха.

bebenina@sb.by