Властелин камней
20.01.2006
Александр Колбасец, как и Роден, умеет отсекать от камня лишнее
...Маленький худощавый старик вынес из сарая внушительный молот. «Сейчас упадет, — подумала я. — Весу–то в этом человечке не больше 50 килограммов». Бросилась помогать, выхватив кувалду, и чуть не упала сама.
— Сколько эта штука весит?
— 10 килограммов. Раньше я всегда работал 12–килограммовым молотом, но его украли, — сетует старик.
Недавно он разменял девятый десяток. На здоровье не жалуется! Больше 50 лет проделывает Александр Александрович завидную зарядку — ловко орудует молотом камнетеса. Он замахивается над серой глыбой, а потом резко, но, как мне показалось, совершенно спокойно бьет, — сыплется крошка, замахивается второй раз — и камень поддается, от него откалывается часть, причем не бесформенная, а полукруглая и почти гладкая с двух сторон. «Вот из таких плиток можно мостить дороги», — говорит мастер и вспоминает, как чудом уцелел в фашистском концлагере, а затем был отправлен в вечную ссылку.
— В концлагере в Латвии нас гоняли на работу. Каждый раз мы проходили мимо двора, в котором были удивительные каменные скульптуры, и я подумал: если бы был мир и я был жив, научился бы делать такие же.
В 1954 году, вернувшись домой, в поисках работы попал к дорожникам. Предложили колоть камни, других вакансий не оказалось. За кубический метр осколков платили 1 рубль 36 копеек. Первый день — первый и единственный куб, а потом ночь без сна из–за болей в руках. Через пару месяцев Александр делал за день 20 кубов, руки окрепли, даже навыки кое–какие появились. Пригласили мостить дороги в Хатыни. Когда съехавшиеся со всего Союза каменщики увидели небольшого роста щуплого паренька с молотом наперевес, рассмеялись. Задача всем была поставлена сложная — деньги платили за осколки не просто ровные и гладкие, но и шириной не больше 60 сантиметров. Все бросились отчаянно молотить по камням...
— А я заметил, как один пожилой каменщик отошел в сторону и о чем–то задумался, — вспоминает Колбасец. — Подхожу к нему, оказывается, думаем об одном и том же: как правильно положить камень, чтобы откалывались куски нужного размера. Решили работать в паре, уйдя от всех. Через некоторое время приезжает начальник. Как увидел гальку, которую накрошили мужики, разозлился. Я чуть уговорил его пройти посмотреть на плод нашего труда. Он, злой, нехотя пошел за мной, увидел, а потом как закричит: «Всех сюда, пусть посмотрят, как надо бить камни!» После отъезда начальника хлопцы набросились на меня с кулаками.
Все оставшееся время мастеру доставляли камни персонально — в ближайшую деревню, пока не была закончена работа. Мостить дороги Александра Александровича приглашали в разные города. Заработанных денег хватило, чтобы обновить хату, завести хозяйство. Наконец пришло время осуществить мечту, и он попробовал высечь причудливую форму. Первое изваяние украсило местное лесничество. А вскоре засматриваться стали уже на его собственный двор. Музей каменных скульптур у дороги однажды увидели проезжающие мимо иностранцы. Они заказали памятник на мемориальное захоронение евреев в Глубоком. Эта могильная плита — четыре на четыре метра — стала самой крупной работой.
— Неужели каждый, кто освоит технику «как камни ворочать», сможет высекать скульптуры?
— Чувствовать надо, куда бить и какой булыжник взять, — уточняет дедушка, и я понимаю, что именно эту «мелочь» труднее всего передать ученику. А их в деревне Варганы Докшицкого района перебывало немало.
Валуны камнетесу привозят со всей округи, часто на телеге, а порой он такую громадину облюбует, только трактору под силу сдвинуть с места. Отходы иногда приходится вывозить несколькими грузовиками. Раньше Александр Александрович рвал камни порохом. Выдолбит дырку, наделает в ней рубцов, засыплет взрывчатым порошком, привяжет шнур к велосипеду и разгоняется что есть мочи — глыба разрывается на формы, размеченные рубцами.
— Однажды камень мне даже приснился! Утром взял коня, поехал на то место за лесом, которое видел во сне, и действительно нашел там вот это, — показывает валун в его нынешнем обличье — композиции из двух крестов и Девы Марии в центре.
Когда–то люди предпочитали и жизнь строить на каменном фундаменте, и в чью–то память воздвигать каменные памятники. Теперь у мастера заказов немного. Но как только спадут морозы, Александр Александрович примется за новую глыбу, уже приготовленную во дворе. Самое время высечь скульптуру для души.
...Маленький худощавый старик вынес из сарая внушительный молот. «Сейчас упадет, — подумала я. — Весу–то в этом человечке не больше 50 килограммов». Бросилась помогать, выхватив кувалду, и чуть не упала сама.
— Сколько эта штука весит?
— 10 килограммов. Раньше я всегда работал 12–килограммовым молотом, но его украли, — сетует старик.
Недавно он разменял девятый десяток. На здоровье не жалуется! Больше 50 лет проделывает Александр Александрович завидную зарядку — ловко орудует молотом камнетеса. Он замахивается над серой глыбой, а потом резко, но, как мне показалось, совершенно спокойно бьет, — сыплется крошка, замахивается второй раз — и камень поддается, от него откалывается часть, причем не бесформенная, а полукруглая и почти гладкая с двух сторон. «Вот из таких плиток можно мостить дороги», — говорит мастер и вспоминает, как чудом уцелел в фашистском концлагере, а затем был отправлен в вечную ссылку.
— В концлагере в Латвии нас гоняли на работу. Каждый раз мы проходили мимо двора, в котором были удивительные каменные скульптуры, и я подумал: если бы был мир и я был жив, научился бы делать такие же.
В 1954 году, вернувшись домой, в поисках работы попал к дорожникам. Предложили колоть камни, других вакансий не оказалось. За кубический метр осколков платили 1 рубль 36 копеек. Первый день — первый и единственный куб, а потом ночь без сна из–за болей в руках. Через пару месяцев Александр делал за день 20 кубов, руки окрепли, даже навыки кое–какие появились. Пригласили мостить дороги в Хатыни. Когда съехавшиеся со всего Союза каменщики увидели небольшого роста щуплого паренька с молотом наперевес, рассмеялись. Задача всем была поставлена сложная — деньги платили за осколки не просто ровные и гладкие, но и шириной не больше 60 сантиметров. Все бросились отчаянно молотить по камням...
— А я заметил, как один пожилой каменщик отошел в сторону и о чем–то задумался, — вспоминает Колбасец. — Подхожу к нему, оказывается, думаем об одном и том же: как правильно положить камень, чтобы откалывались куски нужного размера. Решили работать в паре, уйдя от всех. Через некоторое время приезжает начальник. Как увидел гальку, которую накрошили мужики, разозлился. Я чуть уговорил его пройти посмотреть на плод нашего труда. Он, злой, нехотя пошел за мной, увидел, а потом как закричит: «Всех сюда, пусть посмотрят, как надо бить камни!» После отъезда начальника хлопцы набросились на меня с кулаками.
Все оставшееся время мастеру доставляли камни персонально — в ближайшую деревню, пока не была закончена работа. Мостить дороги Александра Александровича приглашали в разные города. Заработанных денег хватило, чтобы обновить хату, завести хозяйство. Наконец пришло время осуществить мечту, и он попробовал высечь причудливую форму. Первое изваяние украсило местное лесничество. А вскоре засматриваться стали уже на его собственный двор. Музей каменных скульптур у дороги однажды увидели проезжающие мимо иностранцы. Они заказали памятник на мемориальное захоронение евреев в Глубоком. Эта могильная плита — четыре на четыре метра — стала самой крупной работой.
— Неужели каждый, кто освоит технику «как камни ворочать», сможет высекать скульптуры?
— Чувствовать надо, куда бить и какой булыжник взять, — уточняет дедушка, и я понимаю, что именно эту «мелочь» труднее всего передать ученику. А их в деревне Варганы Докшицкого района перебывало немало.
Валуны камнетесу привозят со всей округи, часто на телеге, а порой он такую громадину облюбует, только трактору под силу сдвинуть с места. Отходы иногда приходится вывозить несколькими грузовиками. Раньше Александр Александрович рвал камни порохом. Выдолбит дырку, наделает в ней рубцов, засыплет взрывчатым порошком, привяжет шнур к велосипеду и разгоняется что есть мочи — глыба разрывается на формы, размеченные рубцами.
— Однажды камень мне даже приснился! Утром взял коня, поехал на то место за лесом, которое видел во сне, и действительно нашел там вот это, — показывает валун в его нынешнем обличье — композиции из двух крестов и Девы Марии в центре.
Когда–то люди предпочитали и жизнь строить на каменном фундаменте, и в чью–то память воздвигать каменные памятники. Теперь у мастера заказов немного. Но как только спадут морозы, Александр Александрович примется за новую глыбу, уже приготовленную во дворе. Самое время высечь скульптуру для души.