Интересный след в истории оружия оставил партизанский оружейный мастер Тенгиз Евгеньевич Шавгулидзе и его гранатометная насадка.
Проблема увеличения мощности стрелкового огня всегда стояла у партизан достаточно остро. Дело в том, что, с одной стороны, им требовалась мощность огня, а с другой — легкость и компактность оружия. Периодические блокады партизанских зон затрудняли маневрирование артиллерией и минометами, которыми к концу немецкой оккупации начали обзаводиться лесные солдаты. Ружейные гранатометы стали удачным компромиссом между габаритами и огневыми возможностями.
Инженер–железнодорожник Тенгиз Шавгулидзе сразу после побега из концлагеря для военнопленных занялся ремонтом поврежденного оружия в партизанском отряде, потом изготовлением гранат, мин, специальных приспособлений для уничтожения железнодорожных составов. Образец этого оружия получил название ПРГШ — партизанский ружейный гранатомет Шавгулидзе. В качестве прототипа он выбрал мортирку Дьяконова. Мортирка изготавливалась унифицированно из стреляных 45–миллиметровых снарядных гильз. На донце гильзы приваривалось крепление от мосинского штыка, которым гранатомет монтировался на винтовку. Выстрел производился холостым патроном. Эффективность ПРГШ выходила довольно высокой: массивная граната ударного действия калибра 45 мм, начиненная сильной взрывчаткой из авиабомб, оказывалась гораздо мощнее и эффективнее привычных для партизан ручных гранат. Не раз сам факт применения гранатометов настолько сильно психологически влиял на врага, что противник отступал без боя после первого же залпа.
Производство ПРГШ поставили на поток — в 1943 году их изготовили более 120 штук с 3.000 гранат. В 1944–м часть этих гранатометов, как и других образцов самодельного оружия, из Белорусского штаба партизанского движения попала в Белорусский государственный музей истории Великой Отечественной войны, где они экспонируются и сегодня.
Сергей Лопарев, научный сотрудник Белгосмузея истории Великой Отечественной войны.
