Считается, что “арабская весна” началась пять лет назад с “Дня гнева” в Каире. То, что начиналось как эйфорическая надежда на победу демократии, обернулось... Тем, чем, собственно, оборачивается любая эйфория: чем больше надежд, тем горше разочарование. Так что гроздья того гнева пожинаются до сих пор. Причем не только странами с неудавшимися революциями — гневом и беженцами наполняется весь мир.
На самом деле первое зарево пожара, охватившего практически весь Ближний Восток и Северную Африку, разгорелось в Тунисе в декабре 2010-го. Разгорелось и застало врасплох не только президента Зина эль-Абидина Бен Али (он правил Тунисом 24 года), но и многочисленных политических экспертов. Никто не ожидал, что первым рванет именно Тунис. Одной спички оказалось достаточно. В прямом смысле: 26-летнему торговцу фруктами Мохаммеду Буазизи местные власти запретили торговать без лицензии, полиция проявила “неоправданную жестокость”, и он сжег себя в знак протеста. Из искры возгорелось пламя революции, которая смерчем понеслась по арабскому миру. “Революция! Революция!” — кричала на площадях молодежь, требуя работы, реформ и справедливости. Вдохновленная тунисскими братьями, 25 января 2011 года на площади Каира вышла египетская молодежь с теми же требованиями: работающей экономики и справедливости (которая подразумевала отставку президента Хосни Мубарака, занимавшего свой пост более 30 лет). И вот уже горячечная “весна” охватывает Йемен, Ливию, Сирию и Бахрейн, массовые протесты прокатываются по Кувейту, Ливану, Мавритании, Саудовской Аравии, Судану и Джибути.
Даже подтвержденные факты изнасилования иностранных журналисток молодыми и гневными парнями, требовавшими справедливости и лучшей жизни на каирской площади Тахрир, не заставили усомниться: революция победит. Жертвы? Революции без жертв не бывает. Четыре главы государства покинули свои посты. “Повезло” президентам Туниса и Йемена, первый из страны сбежал (скрывается в Саудовской Аравии), второй подал в отставку (на его счастье, она была принята). Президента Египта Хосни Мубарака судили вместе с сыновьями. А что случилось с лидером Ливии Муаммаром Каддафи, думаю, и напоминать не стоит: кадры его убийства показывают по телевизору с незавидной регулярностью.
Так чего добилась “арабская весна”? Ливии как государства, считайте, нет. Гражданская война в Сирии готова взорвать весь мир. В других странах в той или иной степени утверждается исламизация. Вот, например, прежняя Конституция Египта была создана по примеру французской, и что? Зато нынешняя провозглашает государственной религией ислам, а правом — шариат. На волне революции к власти в Египте пришли “Братья-мусульмане” и для их свержения понадобилась уже не революция (которая подразумевает участие широких народных масс), а ставший почти традиционным для этой страны заговор военных.
Что мы имеем сегодня в Египте? Зачинщики революции кто в тюрьме, кто за границей. Президент Абдель Фатах аль-Сиси при Мубараке был генералом (теперь фельдмаршал) и членом Военного совета. Уровень безработицы среди египетской молодежи — более 40 процентов. В Тунисе он превышает 60 процентов, а нынешний президент Беджи Каид Эс-Себси входил в администрацию президента предыдущего. Зато “Квартет национального диалога в Тунисе” стал лауреатом Нобелевской премии мира за 2015 год с формулировкой “за решающий вклад в создание плюралистической демократии”. То есть демократия в исламской стране все-таки возможна? Несомненно, говорят эксперты и кивают на пример (не удивляйтесь!) Турции и Ирана. При всей внешней непохожести (в том числе религиозной) этих государств у них есть общая черта: там регулярно проходят выборы и есть реальная политическая борьба (политические заключенные, правда, тоже есть).
Сейчас главная угроза для стран победившей “арабской весны” — внешняя и исходит она от террористов-исламистов. Налицо действие классического принципа: “Есть у революции начало, нет у революции конца”. Все мы живем в эпоху больших перемен.
sbchina@mail.ru
