Новый проект Союза дизайнеров посвящен уникальным предметам белорусского быта

Вещи нашего детства

Эмалированный бидончик, с которым бегали к бочке с квасом, коврик с оленями, яркие шкатулки, сшитые из цветных открыток, — ностальгия по вещам, окружавшим нас в советские годы, сейчас не то что в моде, а скорее, неизбежна. Кто вспоминает детство золотое, кто комсомольскую юность, а кто сетует, что нынешняя промышленность уже не делает таких крепких удобных стульев или мощных мясорубок, как в былые времена. Так или иначе вещи, окружавшие нас 30 — 40 лет назад, сегодня — безусловная часть истории, в том числе культурной.


Павел Дорохин.

Белорусский союз дизайнеров, в прошлом году порадовавший ностальгирующих выставкой Back in USSR, на которой были представлены плакаты и предметы советской эпохи, сейчас работает над следующим проектом. Причем активно сотрудничая с белорусами, желающими увековечить имеющиеся у них знаковые предметы быта.

Изначально планировали издать очередной каталог БСД «Кто есть кто», в котором будут сосуществовать лучшие дизайнеры Беларуси, — и фотографии знаковых вещей, сделанные у нас за последние 200 лет. 240 персон — и 240 уникальных предметов быта. Главное условие — вещь должна непременно быть сделана в Беларуси, акцентирует председатель союза дизайнеров Дмитрий Сурский:


Дмитрий Сурский.

— Мы давно сформулировали для себя задачу — собрать и показать на выставке белорусские артефакты, возможно, издать книгу, посвященную нашей материальной культуре, связанной с промышленным и ремесленным производством, с созданием утилитарных вещей. Это тот пласт жизни, который никем пока не исследовался. Академические институты занимаются изучением материальной культуры, но дальше этнографических предметов процесс, как правило, не идет. А ведь на самом деле в Беларуси в разное время создавалось много уникальных вещей. Например, в петербургском Музее Ломоносова хранится счетная машина часовщика Евны Якобсона из Несвижа. Или ходят мифы, что в Сморгони некий умелец сделал целиком деревянный велосипед, и Пилсудский ему за это выплатил премию в сто злотых. В нашей коллекции есть и вещи, любопытные по своей функции, например, пневматический штопор–шприц, который был запатентован в БССР в 80–е, здесь выпускался и продавался.


Работа над проектом заставила дизайнеров, кроме сбора коллекции, задуматься о составлении иллюстрированного словаря терминов, аутентичных названий белорусского предметного мира. Дмитрий Сурский не сомневается — такой словарь необходим:

— Если мы ведем речь о мебели, то обязательно среди прочих объектов должны быть "шафа", "канапа", "зэдлик", "фатэль", "альтанка". Если говорим о посуде — "кубак", "чарка", "шклянка", "келiк", "кiлiшак", "куфаль", "жбанок". Или спаренные керамические горшки, которые так и назывались — "спарыш", в них носили еду на поле, это было удобнее, чем первое и второе нести в двух разных горшочках. Часто названия заимствовались из других языков — как, например, "парасон", "жырандоля" или "канапа" из французского. "Канапай" в деревне называли лавку со спинкой и подлокотниками, хотя нам кажется, что это должна быть мягкая мебель.


Закрома у председателя БСД обширные: огромная коллекция ножниц, эмалированной посуды — чайников, кофейников, бидонов, а если спуститься в подвал союза дизайнеров, то там обнаружится слегка потрепанная жизнью машина времени, отправляющая в прошлое. Отыщется и бра с пластмассовыми висюльками под хрусталь, и швейная машина, на которой шила мама, жалуясь, что агрегат немилосердно жует нитки, и тяжелый литой утюг, и «джентльменский набор» игровой комнаты приличного детсада: маленькие цимбалы, карликовое фортепиано и детский аккордеон «Крыжачок». Помните, зелененький такой?


А стеклянная мухоловка хитрой конструкции, в которую заливали сахарный сироп–приманку, — незаменимый атрибут дачной жизни? А квадратные жестяные банки для сыпучих продуктов — мечта любой хозяйки? Голубые в горошек, с надписью по–белорусски «Грэча»! У многих они до сих пор в прекрасном состоянии, стоят себе на кухне, наполненные крупой: старая любовь в буквальном смысле не ржавеет.

Дмитрий Сурский и волонтер проекта Павел Дорохин показывают и показывают свою добычу — добро, собранное по блошиным рынкам и барахолкам, купленное у коллекционеров, взятое на время для фотографирования у граждан, а то и просто выброшенное на помойку умилительное старье... Вот топорик для рубки мяса — с ним Дмитрий Сурский похож на индейского вождя, вооруженного томагавком. Уж больно оригинальный и боевой вид у этого изделия — блестящего, с наборной рукояткой, своим видом вообще мало напоминающего кухонную утварь:


— Заметьте, топорик сделан кустарным способом. Целый пласт материальной культуры Беларуси создавался нелегально на предприятиях, где можно было украсть кусок железа, выточить, сделать красивую наборную ручку согласно собственным представлениям о дизайне. Аналоги, которые производились промышленным способом, гораздо хуже и сделаны не с такой любовью. Взгляните на упаковку топорика заводского изготовления — это целый подарочный набор. Но главным в нем был не столько топорик, сколько 30 крышек для банок! Топор, штопор, закаточная машинка — все это шло в довесок, а вот крышки были дефицитом.

Перечислять все богатства, собранные энтузиастами, язык устанет. Одни вещи большинство из нас, не колеблясь, отправило бы на выброс, как поржавевшие металлические коробки от конфет послевоенных лет. Про назначение других человек, в ту эпоху не живший, может лишь строить догадки: например, деревянная спичечница — попробуй сегодня, пользуясь современной плитой, зажигающейся одной кнопкой, понять, что этот маленький «скворечник» предназначен для хранения стратегического запаса спичечных коробков!


А в целом идея союза дизайнеров подводит нас к вопросу на самом деле серьезному: очень нужен музей советского быта и та работа, которую дизайнеры ведут сейчас на энтузиазме, должна вестись системно и на научной основе. Иначе вся наша домашняя, повседневная, предметная история постепенно окажется на свалке. Куда я сама, каюсь, не так давно отправила кримпленовые костюмы свекрови, дедовскую шапку–пирожок и прочие вещи, показавшиеся ненужными. Потом посмотрела, с какой любовью Дмитрий Сурский держит в руках чугунок с клеймом «Артель инвалидов имени Гастелло, Минск», как рассказывает об уникальности этого экспоната, — и мне стало стыдно. Что для нас ненужный хлам, занимающий место в кладовке, то для исследователя и коллекционера — ценность.

ovsepyan@sb.by

Советская Белоруссия № 237 (24867). Вторник, 8 декабря 2015
Заметили ошибку? Пожалуйста, выделите её и нажмите Ctrl+Enter