Команда взлетает к хижине Гонелла.Четверо других членов команды — Артем Барбулат, Владислав Каган, Виктор Лутов и Вадим Фролов — обеспечивали восхождение штурмовой группы.
Это было трудное и опасное восхождение — гораздо труднее и куда опаснее, чем каждый предполагал вначале. Местные скалолазы предупреждали: «Это будет большое приключение». Но и тогда мы еще не совсем понимали.
Когда вам будут говорить, что на Монблан каждый год поднимаются сотни людей, уточняйте — в какое время года? Ответ: летом, в сезон. Начало мая — это зима, в Курмайоре, откуда мы стартуем, даже городской транспорт ходит по зимнему расписанию до 12 июня. В этом году выпало очень много снега. Помните репортажи о том, как в некоторых европейских странах армейские подразделения боролись со снежными заносами? Тот снег еще не растаял. 27 апреля, когда я пошла с ребятами на заброску оборудования и продуктов, линия снега начиналась на высоте 1.500 м. А на следующий день, когда мы вышли на покорение вершины, из-за выпавшего снега она опустилась до 1.300 м, покрыв плотным слоем поле, по которому накануне было даже идти жалко: оно было усыпано крокусами, показавшимися на пару сантиметров из-под земли. Мы шли по их заснеженным головкам, а снег и ветер только усиливались.
Это восхождение, которое с 28 апреля по 2 мая совершила наша команда, — рабочая необходимость. Забегая вперед, скажу: никто не думал, что оно займет фактически пять дней, предполагали, что уложимся в четыре, а то и в три, если повезет. Не повезло. Но идти было нужно — чтобы, как говорят альпинисты, «распутать» маршрут.
Цель на 28 апреля — дойти до хижины Гонелла на высоте 3.070 м, переночевать там, а 29 апреля пойти на штурм Монблана. Но дойти до цели не удалось. Мел снег, дул сильный ветер (что особенно ощущалось на каменном гребне, ширина которого — сантиметров 30 — 40, для меня его преодоление стало настоящим испытанием, хотя мой рюкзак был всего килограммов десять — куда легче, чем у ребят), продвижение шло медленно. А когда из сделанной накануне на высоте 2.200 м заброски забрали оборудование и продукты, рюкзаки стали еще тяжелее: «Граммы, помноженные на метры, превращаются в тяжелый груз», — прокомментировал руководитель экспедиции Александр Годлевский. Шли по снежной целине, мело так, что, если отстаешь от основной группы на несколько метров (а я отставала), приходилось прокладывать тропу заново — все следы уже замело. Подъем от стартовой точки в 1.700 м на высоту 2.600 м занял более 8 часов. Здесь, перед «взлетом» на хижину Гонелла, решили заночевать, чтобы не рисковать: метель усиливалась, вечерело.
Команда уходит в горы, впереди – Михаил Войтюк. Лагерь — три ярко-красные палатки (чтобы издалека было видно, как правило, все горное оборудование яркого цвета — для спасателей) на 12 человек — сделали быстро: ребята снегоступами разровняли сугробы, поставили палатки, включили горелки, приготовили ужин. Лежим в палатках и слушаем, что там за бортом. А там воет ветер, падает снег, и вдруг — ба-бах! — где-то рядом сходит лавина. Звук оглушительный. До нас не дошла. Ну, можно и поспать.
29 апреля подъем в 6 утра — по-прежнему метет и воет ветер. Решаем подождать еще часок — вдруг ветер стихнет? И он стих! Выглянуло солнце, и горы предстали во всей своей опасной красоте.
В этом месте наши пути расходятся. Ребята — Артем Барбулат, Михаил и Александр Войтюки, Денис Жидков, Максим Винчевский, Владислав Каган, Виктор Лутов, Михаил Макеенко, Вадим Фролов — идут вверх, а я, фотокорреспондент Михаил Пеньевской и председатель Белорусской федерации альпинизма Александр Годлевский спускаемся вниз. От этой точки вверх можно идти только со специальным снаряжением и имея специальные навыки, которых у меня нет. Но в горах не принято отпускать тех, кого считают более слабым, одних. И хотя у Михаила Пеньевского есть серьезный альпинистский опыт, Александр Годлевский становится нашим проводником.
Ребята, увешанные специальными обвязками, веревками, ледоруб в одной руке, палка — в другой, выглядят настоящими машинами. Вернее, они и есть эти машины — сильные, тренированные, нацеленные на результат. Перед выходом спрашиваю у Дениса Жидкова (он один из двух «Снежных барсов» в нашей команде, уходя, Годлевский назначает его ответственным за безопасность, отныне его слово — закон): почему он согласился идти в эту экспедицию, ведь его младшему ребенку (у Дениса их трое) всего один месяц? «А если я скажу, что это честь, это будет звучать слишком пафосно, да?» — «Нет, не слишком», — говорю я. «Это честь — сделать что-то для своего государства».
Парни уходят. Мы еще час стоим внизу и смотрим, как они взлетают вверх по склону 35 — 45 градусов. Когда они скрываются из виду, и мы уходим — вниз. В тот день ребята заночевали в хижине Гонелла, а 30 апреля пошли вверх. «Я знал, что будет опасно, но не думал, что настолько, — информирует Вадим Фролов (у нас есть связь), а потом признается: — Провалился в трещину — метров 20 в глубину». Он шел в одной связке с покорителями Эвереста Владиславом Каганом и Виктором Лутовым, и они его, конечно, вытащили. Уже внизу, за миской горячего супа, который я им сварила, Миша Макеенко скажет: «Да все понемногу проваливались в трещины, их там много. Но мы к этому готовы и знаем, что вытащим друг друга. Обычная работа». К чему готовы были не совсем, так это к тому, что отдельные этапы восхождения, которое в летнем варианте классифицируется как не самая сложная категория 2Б, окажутся «на всю пятерку». Так что и 30 апреля до вершины не дошли: «Очень сложная снежно-ледовая обстановка, идем по пояс в снегу», — прокомментировал по спутниковой связи Денис Жидков. Когда дошли до высоты 4.000 м, стало понятно: если идти на вершину всей командой в девять человек, то спуститься вниз 2 мая не получится. Нужно было принимать сложное решение: кто остается ночевать здесь (пятачок на одну палатку) и на следующий день штурмует вершину, а кто возвращается в хижину Гонелла и ждет. Пойти хотелось каждому, но ситуация не позволяла — в биографии почти каждого альпиниста такая история есть.
Пока ребята наверху принимают сложное решение, мы внизу встречаемся с президентом старейшей в Италии Ассоциации горных гидов Курмайора Алексом Кампеделли и членом этой ассоциации Руди Буччеллой. У них только один вопрос: «Помощь нужна?» Непраздный: они знают, насколько сейчас опасно в горах. Но, узнав, что в нашей команде два «Снежных барса», два покорителя Эвереста, доктор, у ребят два GPS-навигатора, три рации и спутниковый телефон, успокаиваются: с нами все будет в порядке. Обещают прийти на церемонию передачи факела «Пламя мира», которая пройдет в мэрии Курмайора 4 мая.
1 мая Денис Жидков, Александр и Михаил Войтюки, Максим Винчевский и Михаил Макеенко выходят на штурм Монблана. Путь пролегает через гребень, который часто называют «ножом»: его ширина 20 — 30 см, один неверный шаг… Но они делают только верные шаги, хотя и продвигаются неспешно: «Вершинная шапка вся во льду, там настоящая зима», — скажет мне потом Михаил Макеенко. И вот они — на вершине Европы. «Мы вскрыли Монблан!» — радуются. Фотографирование с флагами — и вниз. Переночевали в хижине Гонелла и 2 мая в обед были уже в Курмайоре (вниз-то быстрее). Вернулись с другими лицами — обветренными, обожженными, с пятидневными бородами, усталые. И сразу — звонить домой женам, разговаривать с детьми…
— Четвертого будет проще? — спрашиваю.
— Будет понятнее. А если за эти дни не будет осадков, то и чуть проще.
— Эти дни будут снегопады, — выдаю прогноз погоды.
— Значит, придется прокладывать путь заново. Но мы теперь знаем, какой он.
Курмайор
2.05.2019
Фото Михаила ПЕНЬЕВСКОГО и Дениса ЖИДКОВА
