Кража реликвии
26 декабря 1961 года в РОВД Кореличского района Гродненской области пришел человек, который назвался Тодором Кузьминским. Оперативный дежурный проверил его паспорт. Имя было подлинным.
Тодор Кузьминский сообщил, что начиная с 1929 года был управляющим экономом Мирского замка. Когда в сентябре 1939 года Красная армия «освобождала» Польшу, последний владелец замка князь Александр Дмитриевич Святополк-Мирский был вынуж
ден бежать, но оставил в замке некоторые драгоценности: кольца, серьги, картины.
В их числе была и уникальная инталия, выполненная на верделите. Верделитом называется разновидность турмалина. Ценность этого камня заключается в том, что основные месторождения располагаются в Латинской Америке, на берегах Амазонки, поэтому в Европе он почти неизвестен. Единственная шахта, где в Европе добывается верделит, находится в южноавстрийской провинции Штирия. Шахта называется Верде. Выкопана она была во времена римских императоров.
Верделит – полудрагоценный камень ярко-зеленого цвета. Он близок по химическому составу и цвету к изумруду и малахиту.
Кузьминский сказал, что владелец замка поручил ему сохранить ценности. Двадцать лет Тодор трясся над сокровищами своего хозяина, свято исполняя его волю, но в ночь на католическое Рождество не уберег. Инталия лежала в велюровом футляре, заполненном верделитовой крошкой (считается, что верделит лучше всего сохраняется в своих обломках).
24 декабря в сторожку, где жил Кузьминский, постучался человек, сказал, что ехал по заданию Центрального Комитета партии в командировку в Кореличи, что машина заглохла на окраине Мира, и попросился переночевать. Представился незнакомец инструктором ЦК КПБ по Гродненской области Вячеславом Михеем.
Кузьминский принял гостя, тем более что тот выставил на стол бутылку зубровки. Хозяин обеспечил закуску: чугунок с рассыпчатой картошкой, сало, соленые огурцы…
Что произошло позже, Кузьминский не помнил. Проснулся он утром, когда приезжего уже не было, и обнаружил, что из сундука, в котором хранилась коллекция, исчезла драгоценная инталия, на которой была вырезана Дева Мария, плачущая над распятым Христом. По преданию, вырезал инталию сам Бенвенуто Челлини.
Сначала Тодор не поверил своим глазам. Двадцать лет он хранил коллекцию, держа язык за зубами. Конечно, односельчане догадывались о его тайне и даже злословили на завалинках по этому поводу, но ни нацистская оккупация, ни большевистская власть, до которых эти слухи доходили, никогда не покушались на сокровища Святополк-Мирских.
Перерыв всю свою халупу, Кузьминский понял, что инталия украдена, и пошел в милицию.
Безуспешное следствие
Дежурный Кореличского РОВД был самым обыкновенным малообразованным деревенским парнем, поэтому отказался принимать заявление и, высмеяв Кузьминского, отправил его с глаз долой.
Тодор Филиппович, однако, оказался человеком упорным. Поняв, что правды на месте он не добьется, поехал в Гродно. В областном центре, в отличие от местных коллег, к сообщению отнеслись не в пример серьезнее: в Мир направилась оперативная группа, возглавлял которую капитан милиции Августин Корольчик.
Проведя на месте обыск, Корольчик вынужден был описать и изъять всю княжескую коллекцию, которая (забегая вперед) вскоре оказалась в государственных музеях.
Но самой главной находкой оказалась завалившаяся в простенок записка, на которой было обозначено: «Королев Стан. Ул. Ленина, 2».
Это был очень серьезный след. Напоминаю, что в те времена о компьютеризации еще никто и не подозревал. Поэтому капитан Корольчик с ведома своего руководства разослал по всем паспортным столам СССР вообще и Белоруссии в частности запросы о том, проживает ли где-нибудь на улице Ленина некий Станислав Королев. Одновременно на все таможни и пограничные пункты было направлено предписание, чтобы все люди, выезжающие за пределы страны, досматривались по полной программе, невзирая на их дипломатический иммунитет.
Учитывая, что улицы Ленина во времена СССР были в каждом населенном пункте, ответа пришлось ждать без малого полгода. За это время капитан Корольчик успел раскрыть несколько дел, о которых наша газета расскажет чуть позже. Среди них было и дело знаменитого в свое время гродненского маньяка Левашевича. Странная судьба: витебчанин Михасевич прогремел на весь Советский Союз, а Левашевич забыт, хотя совершил убийств и изнасилований намного больше. Впрочем, то, что забыт, – к лучшему.
Когда в июле 1962 года были собраны все ответы, выяснилось, что на территории СССР в различных городах и селах на улице Ленина живут ровным счетом триста Станиславов, Станияров и Станивладов Королевых.
К этому времени контроль за расследованием на себя взяла Москва. Лично министр охраны общественного порядка (так в те годы именовалось МВД) Вадим Тикунов требовал ежедневного отчета о проведении следствия.
Августин Корольчик мотался по всей стране, лично опрашивая Королевых. Среди них были и заматеревшие уголовники, и обездвиженные инвалиды, и младенцы.
Найти и потерять
После того как все подозреваемые были опрошены, выяснилось, что алиби отсутствует только у четверых из них. Двоих можно было отмести сразу: Станислав Владимирович Королев из Костромы имел от роду 84 года, с Гражданской войны лежал без ног и ни по каким признакам не подходил под описание вора.
Второй – Станияр Королев из Горно-Алтайска – родился аккурат в день кражи. Естественно, что и на него подозрение пасть не могло.
Осталось только двое. Королев из Балашихи – тридцати трех лет, ранее судимый за хулиганство и грабеж, и Королев из Поветкинска Мурманской области – сорокалетний пропойца и тунеядец.
Казалось бы, их и надо взять в оперативную разработку. Мешало только одно. Тодор Кузьминский, описывая предполагаемого преступника, дал четкие показания: незнакомец был среднего роста, черноволосый, с тонкими «тараканьими» усиками. На левой руке был вытатуирован якорь. Однако ни у балашихинца, ни у мурманчанина татуировок не было.
Капитан Корольчик задержал подозреваемых и привез их в Мир. Кузьминский категорически заявил: вора среди них нет.
Следствие зашло в тупик. Руководство гродненской милиции, наверное, успело себя тысячу раз проклясть за то, что ввязалось в это дело, тем более что экспертиза инталии, проведенная в Москве по сохранившимся фотографиям, показала, будто бы исчезнувшее сокровище стоит не меньше двухсот тысяч золотых инвалютных рублей. По ценам шестидесятых годов это было равноценно полумиллиону долларов. Учитывая инфляцию, в начале двадцать первого века эту сумму смело можно умножить на десять.
Естественно, что на милицейское руководство давили с самого верха. Дело от капитана Корольчика забрали. Теперь им занимались в тех органах, о которых в обществе не принято говорить вслух. Сам капитан в «благодарность» получил выговор и предупреждение о неполном служебном соответствии.
И, как это часто бывает в детективных романах, пропажу удалось найти совершенно случайно. В сентябре 1962 года капитан Корольчик ушел в отпуск и решил поехать к своим родителям, которые жили в Смолевичах.
Его коллега и земляк был по тем временам обладателем редкостного богатства – автомобиля «Москвич». Поэтому неудивительно, что капитан принял приглашение сослуживца ехать на машине, а не на поезде.
Дорога из Гродно в Смолевичи лежит через Минск. Когда «Москвич» проехал столицу и направился по Московскому шоссе, в двадцати километрах от города капитан Корольчик, увидев придорожный указатель, встрепенулся: путь пролегал через деревню Королев Стан, которая была так названа потому, что во времена Северной войны здесь бивуаком расположилось войско Карла XII, направлявшееся к Полтаве.
– Сворачивай! – распорядился Корольчик.
Машина подъехала к дому № 2 на улице Ленина в Королевом Стане. Недолго думая Корольчик открыл дверь и увидел перед собой человека, которого целых полгода видел в своих снах: худого брюнета средних лет с усами. На руке тускло зеленела татуировка в виде якоря.
Ошеломленный хозяин не запирался. Он сразу же полез в книжный шкаф и из-за собраний сочинений достал велюровый футляр, в котором лежала долгожданная инталия. Оказалось, что фамилия вора Юревич. Когда-то он служил матросом в торговом флоте; будучи в Гамбурге, познакомился с наследниками рода Святополк-Мирских, которые посулили ему хорошую мзду, если он вывезет из СССР семейную реликвию. Но Юревич, обворовав Кузьминского, ушел в запой и был списан с корабля, поэтому закончить дело ему не удалось. Записка с адресом, потерянная им в сторожке Кузьминского, была написана потому, что дом № 2 принадлежал не самому Юревичу, а одному из бывших холопов Святополк-Мирских. В этом доме Юревич должен был отсидеться до тех пор, пока не утихнет шум. Неудивительно, что преступник пометил на бумажке свой новый адрес.
Корольчик арестовал вора и на том же злосчастном «Москвиче» повез его в ближайший отдел милиции. К несчастью, когда машина вновь выворачивала на Московское шоссе, на нее налетел тяжело груженный ЗИС…
Приехавшие пожарные потушили дотла сгоревшие останки автомобилей. В салоне «Москвича» были обнаружены оплавившиеся обломки непонятного зеленого камня. На одном из них угадывался плачущий глаз женщины, откуда стекала тяжелая слеза…
Глеб ГОНЧАРОВ, юрист, «ЗН»
СПРАВКА «ЗН»
Инталия, как и камея, это разновидность геммы – ювелирного украшения, выполненного в виде медальона. На драгоценном или полудрагоценном камне мастер вырезает какое-либо изображение. Но если изображение на камее выпуклое, то рельеф инталии углубленный, «отрицательный». Выполнить ее сложнее, потому инталий в мире сохранилось не более двух десятков. А значит, и стоят они в разы дороже.
